Раз-два-три...

Раз-два-три…

Иду по мерзлой дорожке… Тихо… В окнах мерцает теплый свет. Люди дома, и они счастливы. А я… Я просто иду. Пока не решила куда. Мне нужно что-то делать, поэтому я просто считаю шаги. Раз-два-три. Шестьдесят три шага вдоль дорожки. И взгляд мой невольно поднимается вверх к одному очень знакомому, но такому теперь далекому, окну на девятом этаже. Там тоже горит теплый свет. И кто-то, греющийся за этим светом, наверное, тоже счастлив. Во всяком случае — ему тепло.

Рука сама по себе тянется к телефону, и я ловлю ее, уже схватившую телефон, в кармане сумки. Привычка осталась… Тупо глядя на индикатор, стою еще несколько мгновений, а потом решительно прячу телефон обратно. И плакать я тоже не буду. Потому что да.

А на улице, несмотря на довольно поздний час, копошатся люди. Как муравьи в муравейнике. Знакомый магазин. Люди входят и выходят. Может и мне… Я ускоряю шаг, чтобы быстрее проскочить это место. Потому что нельзя плакать. И опять бросаю взгляд на окно. Свет все еще горит. Непрошенная слеза таки скатывается по щеке. Ну и пусть. Все равно никто не видит. Никому нет дела до того, что сегодня чье-то сердце плачет. Я смаргиваю ее и вытираю щеку: подумаешь! Я смогу прожить и без него. В первый раз что ли? Перемелется — мука будет.

Хочется стать снежинкой, подлететь к этому теплому окну (мой взгляд, как заколдованный, снова поднимается вверх) и растаять в его тепле.

Раз-два-три… Я уже давно сбилась со счета. Просто отмеряю отрезки пути. Раз-два три…

И пока иду, мне чудится, что тепло этого окна греет меня…

А свет все горел…