Утренняя Заря

Однажды над городом солнце не встало.

Такого здесь еще не бывало.

Люди проснулись в мягких постелях, в теплых домах,

Но, увидев черное небо, почуяли страх.

Люди, которые лгут, занимаясь любовью,

Люди, которые пьют утром крепкое кофе.

Люди, которые умеют делать только детей,

Да еще, пожалуй, аборт без врачей.

Сейчас они с тревогой ждали, когда же начнется заря,

Но сквозь пыльные окна видели лишь мутный свет фонаря.

А с черного неба исчезла даже луна,

И люди решили, что ночью свершилась война.

Но не было взрывов, не было воя сирен.

Мир пока был живой — мир лжи и измен.

Но солнце ушло. Туда, где почти не бывало.

Солнце ушло на север. Туда, где его не хватало.

Край земли. Где люди живут под панцирем льда.

Мертвый тупик. Где в страшный миг превратились года.

Где в память о свете остались лишь песни да свечи.

Где в каждом вчерашнем дне жить все легче и легче.

Но люди верили в Солнце и солнце взошло.

Слепую ночь ослепило и глухие льды обожгло.

Оно не спеша поднималось, ощущая свое превосходство,

Над глыбами льда в этой войне, уйдя из мира уродства.

Да, такого еще никогда не видала эта планета:

Солнце ушло от сытых к холодным, страдающим зря.

И если для первых это действительно был конец света,

То для последних — начало нового дня.

Ватерлоо, Сталинград, Хиросима, Армагеддон…

Топот, Скрежет, Взрывы, Крики и Стон.

Битва шла три недели, ночью и днем,

А люди все время молились глубоко под землей.

И, наконец, не выдержав боли, смятый снег зарыдал.

И темный лед, как смертельно раненый зверь, застонал.

И поле вокруг, словно дымом, покрылось клубящимся паром.

И был холод повержен и отступал, сдавая плацдарм за плацдармом.

И бледные люди выходили из мрачных сырых подземелий,

С непривычки, щурясь от яркого света, как от лютых метелей.

Им теперь в этом солнечном мире предстояло заново жить.

И заново придется учиться улыбаться, летать и любить!

Ноябрь 1996