Выкладываю небольшое видео, и если включить звук на полную мощность, то можно будет услышать мою тишину.
Оффтопик
"64jH1RyB8AQ"
"Zmk4yYndfM0"
Камушки
Оффтопик
Смахнув пушинки тополя и пустив рябь по воде, теплый ветерок качнул прутья ивняка, нависшие над водой, и спрятался в длинных листьях осоки. Их тихий шорох и кваканье лягушачьего хора окунули меня в воспоминания. Сколько времени прошло с тех пор, когда я последний раз была здесь? Совсем не хочу вспоминать! Хотя тут ничего не изменилось, и кажется, что вот сейчас одна девчонка, босиком и в смешном сарафане, прибежит купаться сюда, на камешки. Это место называли так потому, что речное дно около берега было усыпано круглой и белой галькой. Откуда взялись здесь морские камни? Для меня это так и осталось загадкой, и разве это важно? Нет, важно то, что прийдя сюда я попадала в совсем другой мир. Здесь солнце, почему-то светило ярче, трава была зеленее, а ветер так пах сладковатой свежестью, что сразу хотелось рассмеяться и крикнуть: «Э-ге-гей!». Потом прислушаться к тишине, и понять, что я одна. Только я, река и тишина, но тишина не в привычном понимании, а наполненная симфонией звуков, в которой нет места городскому шуму. Всплеск воды, это рыба выпрыгивает за комарами, тихое кряканье, утка вывела смешных, желтовато-коричневых утят поплавать, резкий вскрик чайки, парящий в поиске добычи, и раскатистое прищелкивание с переливчатым свистом соловья в прибрежных зарослях кустов. Замерев, я старалась запомнить непривычные звуки, с удивлением наблюдая, как стрекоза, поблескивая голубоватыми, слюдяными крылышками, покачивается на большом листе лопуха, совсем не боясь меня. Воздух на речном берегу пропах тиной, и, вдохнув его, я внезапно поняла — счастье, быть здесь какое это счастье! Тут же, сбросив одежду, прилегла на траву и, раскинув руки в стороны, посмотрела на облака, бегущие по синему небу, и на белую полоску, оставленную самолетом, летящим куда-то. Прогрев кожу на солнце, я с разбегу ворвалась в прохладную воду реки, напугав шустрых мальков, плавающих у берега. Зажав нос, нырнула с головой и с визгом выскочила обратно, смеясь, закрыла глаза, чтобы брызги не попали в них и зашлепала руками по воде. А потом поплыла. Сначала к пахучим цветкам кувшинки, потом на другой берег реки к тарзанке, привязанной к толстому, корявому суку вяза. А, еще, просто по течению реки… Устав, выбралась на берег и снова упала на мягкую траву под теплые лучи солнца, и провалилась в мир наслаждения и покоя, лишь изредка нарушаемый жужжанием пчел над желтыми одуванчиками…
Прочитав твою работу, только осознала, как здорово давать читателю самому поразмышлять над судьбами героев. Даже, мне так показалось, в таких концовках присутствует некоторая мечтательность: хорошо, если бы они или он…
«Вышло, конечно, совсем не так» — и это здорово, что не так. У меня четко и конкретно, а у тебя плавно и мягче, как у истинного мастера. И получилось интересно!
Хотя, честно сказать, мне немного лестно. Ты всегда строго и по факту высказывался о работах. Прочитав этот твой коментарий, я поняла, что немного подросла, в литературном плане.
Иногда люди не любят прелюдно ныть. Есть такие, которые никогда не рпсскажут о том, что им плохо. А вот поныть самому с собой, это для них нормально. И пожалеть себя потом, наградив чем-нибудь вкусненьким, например.
Вот не знаю, насколько правильно я поняла тему. Или у меня что-то с фонтазией не так? В общем, написала я что-то типа былины. Нудновато, правда, получилось, но я захотела попробовать, а там уж как вышло.
Китень-рыба и князь Серпуховской
Оффтопик
А вы люди почтенные, да детки малые, вы послушайте меня, калику* перехожую, буду я вам баять* быль-правдушку о земле нашей матушке, о городах белокаменных, что стоят на брегах рек глубоких. Да о людях-ремесленниках, что прославляют Русь нашу бескрайнюю и о князьях, что не бояться ни тугарина лютого, ни зверя злого, ни чудища невиданного, поведаю вам былицу* времен давних…
Раскинулся древний город Серпухов с церквями, монастырями, да крепостями на берегу полноводной реки Нары, и правил там князь Андрей свет Иванович из рода Калиты. Вот задумал князь снарядить баржи тяжелые и поплыть в страны заморские продать ткани холщевые беленые и крашенные, да еще нитки суровые и серпы острые, что сковали кузнецы под Красной горой. Только в те времена не спокойно было на земле русской, в окрестностях города лихие люди разбойничали, а в реке рыба плавала, да не простая, огромная, с плавниками острыми, и топила баржи торговые. Собрал князь дружину свою верную и молвил перед ними слово княжеское.
— Уж вы гой, еси, други мои верные, други мои верные да сотоварищи, задумал я поплыть в земли далекие с купцами и со товарами. Со товарами, да с ремесленниками, чтобы показать миру басурманскому, какие люди у нас есть великие, да, что не боимся мы их, иродов. Только тяжел путь в земли заморские, не пускает туда Китень-рыба безжалостная, плавниками режет баржи груженные и идут они на дно, да на глубокое. Не забоитесь ли поплыть со мною вы, поплыть со мною и биться с рыбою?
Призадумалась дружинушка, молчит и руками головы почесывает кудрявые, только князев сын поднялся, младшенький, и стал речи молвить ответные.
— Гой еси, ты отец мой Андрей Иванович, ты поведи нас на баржи груженные. Не забоится дружинушка рыбы той диковинной, будем биться бесстрашно супротив нее, супротив* нее, защищая купцов, да ремесленников. А чтобы справиться с рыбой-чудовищем, ты возьми меня с собой, батюшка, отыщу я задумку хитрую, а мечи наши верные, подождем пока вытаскивать.
— Ну, спасибо тебе, сын мой, Владимир младшенький, уважил ты отца своего родного, пусть теперь тебя величают дружинники Владимиром свет Андреевичем.
Нагрузили баржи товарами, не простыми, самыми лучшими, попрощались с честным народом и семьями, и поплыли судьбу испытывать. На носу поставили дозорного, чтобы врасплох не застало их чудище, а купцы и ремесленники на корме столпилися, судачат, да ждут погибели. Вот дозорный увидел бурление, как вода горой поднимается, поднимается и пускает волны высокие. Забилися волны в нос корабельный, закачались баржи тяжелые, заплескалися волны в борта с бойницами, не дают идти по реченьке. Побоялась поплыть дальше дружинушка, остановила баржи груженные, а со дна реки, да с илистого, всплыла рыба диковинная, всплыла рыба огромная, да с плавниками острыми, словно ножи заточенными. Затолкались купцы и ремесленники, по палубе бегают и ищут где спрятаться, а дружинники только крестятся да с жизнью своею прощаются. Не забоялся рыбину только князь Андрей свет Иванович, вышел он на нос корабельный, да закричал громко страшилищу.
— Ты почто, Китень-рыба безжалостная, не пустила нас в земли далекие? Перед нами зачем встала ты и пугаешь волнами черными? Уплывай прочь с пути нашего, не мешай делать дело нам правое.
Китень-рыба молчит, не зашевелится, лишь глаза сильней выпучивает, да хвостом по воде шлепает, поднимает волны высокие. Тут очнулся от оторопи Владимир свет Андреевич, да подал деревянную братыню* батюшке.
— Уж ты гой еси, мой родный батюшка, а послушай меня, сына своего младшего, есть у меня одно зелье заветное. Зелье то из травы особой сделано, что растет по берегам речки нашей, и ядовитым соком наполнено. Надо лишь заставить рыбину пасть ее открыть зубастую, а я подойду поближе к ней и брошу братыню в глотку ей.
Князь поразмыслил над словами сказанными, да приказал дружинникам палку взять длинную, а на конец палки той, привязали братыню в хлебе спрятанную.
— Эй, ты чудище речное, плавучее, не желаешь сначала хлебушка покушати? Хлебушка душистого, ржаного, что дает нам силушки богатырской. А потопить нас позже попробуешь, никуда мы от тебя не денемся.
Перестала хвостом шлепать рыбина, даже глаза прикрыла, задумалась. Взялся за палку Владимир, сын княжеский, и громко прокричал своей дружинушке.
— Что ж, вы, други мои, да верные, да боитесь какую-то скользкую гадину, помогите мне мои храбрые, угостить ее нашим хлебушком.
Подбежали к нему ратники, взялись вместе за палку, да подняли, подняли, да и вытянули перед рыбьей мордой с наживкою. Не сдержалась рыбина, заводила, задышала жабрами, видно запах хлебушка по нутру ей пришелся, понравился. А как рот она открыла свой, да с зубами острыми, с зубами острыми, да в три ряда, да подпрыгнула и схватила хлебушек, схватила хлебушек, да вместе с палкою. Палку дернула и два дружинника, не удержавшись, упали в воду к ней, а Владимира да свет Андреевича, князь за руку схватил и притянул к себе. Заметалася злая рыбина, закружила, по воде плавниками зашлепала, видно зелье то заветное, обожгло ее изнутри как пламенем. Как подпрыгнула Китень-рыбина, перевернулась и в глубь ушла, в глубь ушла и дружинников за собою взяла. А когда вода за ними сомкнулася, снял шапку князь Андрей свет Иванович, а за ним его сын и дружинушка поклонились, с товарищами прощаяся.
— Не горюйте, защитники мои верные, не печалитесь, за дело правое, да нужное погибли наши товарищи. Не зря они в пучине речной сгинули, теперь открыт нам путь в страны дальние, в страны дальние да заморские. Будем плавать мы с товарами, да прославлять наш город ремесленный, Серпухов. Прославлять наш Серпухов, да былицы тугаринам рассказывать о дружинниках отважных, да о нашей смекалке русской. А сына моего Владимира, отныне нарекаю Храбрым я, будет владеть он дружиною, да станет мне верным помощником…
Не думала, что где-то еще сохранились такие вещи. Но это приятно и здорово, когда есть о чем писать на предприятии, это сейчас редкость. Производство становится не нужным государству, хотя и, понимаю, нвдоедает.
Постараюсь.
А если я не успею сегодня выложить работу?
Реаль, к сожалению, иногда вносит коррективы или путает наши планы.
Блиииин! Тыкнула не туда! Выскочила какая-то жалоба. Надеюсь, это не навредит тебе? Извиняюсь, очень, глазки уже не так хорошо видят...
Философски и хорошо.
Некоторые строки захотелось запомнить, прям вот засели в голове.
Да, иногда ты бываешь и былым, и пушистым, но всегда справедливым и честным.
—
Выкладываю небольшое видео, и если включить звук на полную мощность, то можно будет услышать мою тишину.
"64jH1RyB8AQ"
"Zmk4yYndfM0"
Камушки
Смахнув пушинки тополя и пустив рябь по воде, теплый ветерок качнул прутья ивняка, нависшие над водой, и спрятался в длинных листьях осоки. Их тихий шорох и кваканье лягушачьего хора окунули меня в воспоминания. Сколько времени прошло с тех пор, когда я последний раз была здесь? Совсем не хочу вспоминать! Хотя тут ничего не изменилось, и кажется, что вот сейчас одна девчонка, босиком и в смешном сарафане, прибежит купаться сюда, на камешки. Это место называли так потому, что речное дно около берега было усыпано круглой и белой галькой. Откуда взялись здесь морские камни? Для меня это так и осталось загадкой, и разве это важно? Нет, важно то, что прийдя сюда я попадала в совсем другой мир. Здесь солнце, почему-то светило ярче, трава была зеленее, а ветер так пах сладковатой свежестью, что сразу хотелось рассмеяться и крикнуть: «Э-ге-гей!». Потом прислушаться к тишине, и понять, что я одна. Только я, река и тишина, но тишина не в привычном понимании, а наполненная симфонией звуков, в которой нет места городскому шуму. Всплеск воды, это рыба выпрыгивает за комарами, тихое кряканье, утка вывела смешных, желтовато-коричневых утят поплавать, резкий вскрик чайки, парящий в поиске добычи, и раскатистое прищелкивание с переливчатым свистом соловья в прибрежных зарослях кустов. Замерев, я старалась запомнить непривычные звуки, с удивлением наблюдая, как стрекоза, поблескивая голубоватыми, слюдяными крылышками, покачивается на большом листе лопуха, совсем не боясь меня. Воздух на речном берегу пропах тиной, и, вдохнув его, я внезапно поняла — счастье, быть здесь какое это счастье! Тут же, сбросив одежду, прилегла на траву и, раскинув руки в стороны, посмотрела на облака, бегущие по синему небу, и на белую полоску, оставленную самолетом, летящим куда-то. Прогрев кожу на солнце, я с разбегу ворвалась в прохладную воду реки, напугав шустрых мальков, плавающих у берега. Зажав нос, нырнула с головой и с визгом выскочила обратно, смеясь, закрыла глаза, чтобы брызги не попали в них и зашлепала руками по воде. А потом поплыла. Сначала к пахучим цветкам кувшинки, потом на другой берег реки к тарзанке, привязанной к толстому, корявому суку вяза. А, еще, просто по течению реки… Устав, выбралась на берег и снова упала на мягкую траву под теплые лучи солнца, и провалилась в мир наслаждения и покоя, лишь изредка нарушаемый жужжанием пчел над желтыми одуванчиками…
Не думала, что ты запомнишь эту работу.
Прочитав твою работу, только осознала, как здорово давать читателю самому поразмышлять над судьбами героев. Даже, мне так показалось, в таких концовках присутствует некоторая мечтательность: хорошо, если бы они или он…
«Вышло, конечно, совсем не так» — и это здорово, что не так. У меня четко и конкретно, а у тебя плавно и мягче, как у истинного мастера. И получилось интересно!
Спасибо, Саш.
Хотя, честно сказать, мне немного лестно. Ты всегда строго и по факту высказывался о работах. Прочитав этот твой коментарий, я поняла, что немного подросла, в литературном плане.
Спасибо, Агат! Так приятны такие слова, особенно после того, как, ну я так думала, что моя муза улетела отдыхать на юг на все лето.
Спасибо, Ирин! А я так переживала, что не в тему!
Ох, как красиво!
Понятно, что ты не из тех. Ты — мужик с характером.
А я ревела в детстве и много.
Иногда люди не любят прелюдно ныть. Есть такие, которые никогда не рпсскажут о том, что им плохо. А вот поныть самому с собой, это для них нормально. И пожалеть себя потом, наградив чем-нибудь вкусненьким, например.
Красиво и глубоко!
Ты можешь сам себя услышать.
Вот не знаю, насколько правильно я поняла тему. Или у меня что-то с фонтазией не так? В общем, написала я что-то типа былины. Нудновато, правда, получилось, но я захотела попробовать, а там уж как вышло.
Китень-рыба и князь Серпуховской
А вы люди почтенные, да детки малые, вы послушайте меня, калику* перехожую, буду я вам баять* быль-правдушку о земле нашей матушке, о городах белокаменных, что стоят на брегах рек глубоких. Да о людях-ремесленниках, что прославляют Русь нашу бескрайнюю и о князьях, что не бояться ни тугарина лютого, ни зверя злого, ни чудища невиданного, поведаю вам былицу* времен давних…
Раскинулся древний город Серпухов с церквями, монастырями, да крепостями на берегу полноводной реки Нары, и правил там князь Андрей свет Иванович из рода Калиты. Вот задумал князь снарядить баржи тяжелые и поплыть в страны заморские продать ткани холщевые беленые и крашенные, да еще нитки суровые и серпы острые, что сковали кузнецы под Красной горой. Только в те времена не спокойно было на земле русской, в окрестностях города лихие люди разбойничали, а в реке рыба плавала, да не простая, огромная, с плавниками острыми, и топила баржи торговые. Собрал князь дружину свою верную и молвил перед ними слово княжеское.
— Уж вы гой, еси, други мои верные, други мои верные да сотоварищи, задумал я поплыть в земли далекие с купцами и со товарами. Со товарами, да с ремесленниками, чтобы показать миру басурманскому, какие люди у нас есть великие, да, что не боимся мы их, иродов. Только тяжел путь в земли заморские, не пускает туда Китень-рыба безжалостная, плавниками режет баржи груженные и идут они на дно, да на глубокое. Не забоитесь ли поплыть со мною вы, поплыть со мною и биться с рыбою?
Призадумалась дружинушка, молчит и руками головы почесывает кудрявые, только князев сын поднялся, младшенький, и стал речи молвить ответные.
— Гой еси, ты отец мой Андрей Иванович, ты поведи нас на баржи груженные. Не забоится дружинушка рыбы той диковинной, будем биться бесстрашно супротив нее, супротив* нее, защищая купцов, да ремесленников. А чтобы справиться с рыбой-чудовищем, ты возьми меня с собой, батюшка, отыщу я задумку хитрую, а мечи наши верные, подождем пока вытаскивать.
— Ну, спасибо тебе, сын мой, Владимир младшенький, уважил ты отца своего родного, пусть теперь тебя величают дружинники Владимиром свет Андреевичем.
Нагрузили баржи товарами, не простыми, самыми лучшими, попрощались с честным народом и семьями, и поплыли судьбу испытывать. На носу поставили дозорного, чтобы врасплох не застало их чудище, а купцы и ремесленники на корме столпилися, судачат, да ждут погибели. Вот дозорный увидел бурление, как вода горой поднимается, поднимается и пускает волны высокие. Забилися волны в нос корабельный, закачались баржи тяжелые, заплескалися волны в борта с бойницами, не дают идти по реченьке. Побоялась поплыть дальше дружинушка, остановила баржи груженные, а со дна реки, да с илистого, всплыла рыба диковинная, всплыла рыба огромная, да с плавниками острыми, словно ножи заточенными. Затолкались купцы и ремесленники, по палубе бегают и ищут где спрятаться, а дружинники только крестятся да с жизнью своею прощаются. Не забоялся рыбину только князь Андрей свет Иванович, вышел он на нос корабельный, да закричал громко страшилищу.
— Ты почто, Китень-рыба безжалостная, не пустила нас в земли далекие? Перед нами зачем встала ты и пугаешь волнами черными? Уплывай прочь с пути нашего, не мешай делать дело нам правое.
Китень-рыба молчит, не зашевелится, лишь глаза сильней выпучивает, да хвостом по воде шлепает, поднимает волны высокие. Тут очнулся от оторопи Владимир свет Андреевич, да подал деревянную братыню* батюшке.
— Уж ты гой еси, мой родный батюшка, а послушай меня, сына своего младшего, есть у меня одно зелье заветное. Зелье то из травы особой сделано, что растет по берегам речки нашей, и ядовитым соком наполнено. Надо лишь заставить рыбину пасть ее открыть зубастую, а я подойду поближе к ней и брошу братыню в глотку ей.
Князь поразмыслил над словами сказанными, да приказал дружинникам палку взять длинную, а на конец палки той, привязали братыню в хлебе спрятанную.
— Эй, ты чудище речное, плавучее, не желаешь сначала хлебушка покушати? Хлебушка душистого, ржаного, что дает нам силушки богатырской. А потопить нас позже попробуешь, никуда мы от тебя не денемся.
Перестала хвостом шлепать рыбина, даже глаза прикрыла, задумалась. Взялся за палку Владимир, сын княжеский, и громко прокричал своей дружинушке.
— Что ж, вы, други мои, да верные, да боитесь какую-то скользкую гадину, помогите мне мои храбрые, угостить ее нашим хлебушком.
Подбежали к нему ратники, взялись вместе за палку, да подняли, подняли, да и вытянули перед рыбьей мордой с наживкою. Не сдержалась рыбина, заводила, задышала жабрами, видно запах хлебушка по нутру ей пришелся, понравился. А как рот она открыла свой, да с зубами острыми, с зубами острыми, да в три ряда, да подпрыгнула и схватила хлебушек, схватила хлебушек, да вместе с палкою. Палку дернула и два дружинника, не удержавшись, упали в воду к ней, а Владимира да свет Андреевича, князь за руку схватил и притянул к себе. Заметалася злая рыбина, закружила, по воде плавниками зашлепала, видно зелье то заветное, обожгло ее изнутри как пламенем. Как подпрыгнула Китень-рыбина, перевернулась и в глубь ушла, в глубь ушла и дружинников за собою взяла. А когда вода за ними сомкнулася, снял шапку князь Андрей свет Иванович, а за ним его сын и дружинушка поклонились, с товарищами прощаяся.
— Не горюйте, защитники мои верные, не печалитесь, за дело правое, да нужное погибли наши товарищи. Не зря они в пучине речной сгинули, теперь открыт нам путь в страны дальние, в страны дальние да заморские. Будем плавать мы с товарами, да прославлять наш город ремесленный, Серпухов. Прославлять наш Серпухов, да былицы тугаринам рассказывать о дружинниках отважных, да о нашей смекалке русской. А сына моего Владимира, отныне нарекаю Храбрым я, будет владеть он дружиною, да станет мне верным помощником…
Калика – странники поющие былины и стихи.
Баять – говорить, толковать.
Былица – действительный случай, правда.
Супротив – против чего-либо.
Братыня – деревянный или металлический сосуд.
Понравилось. Без лишнего нытья и лирики, то, что есть.
Не думала, что где-то еще сохранились такие вещи. Но это приятно и здорово, когда есть о чем писать на предприятии, это сейчас редкость. Производство становится не нужным государству, хотя и, понимаю, нвдоедает.