Судьба хуже, чем у Дракона (отрывок из книги для ознакомления)

Я не имею права разместить весь текст на этом сайте, поэтому предлагаю вашему вниманию отрывок из книги. Весь текст по мере перевода будет выкладываться на моей страничке на Самиздате.

Перед нами первобытный лес, где вековые сосны и тсуги, покрытые мхом, стоят, словно древние друиды, а молодые вязы похожи на матросов перед окончанием недолгого увольнения на берег. Здесь в вечном полумраке безмолвно вспыхивают желтые глаза и белеют клыки, а косуля испуганно вздрагивает и пускается в бегство при каждом шорохе сухой листвы. Это первобытный лес, где неукоснительно соблюдается время обеда. По правде говоря, время обеда всегда соблюдается в любом древнем лесу, да и в современном тоже, где открытые пространства и обилие солнечного света привлекает все больше молодых хищников. Крупные плотоядные животные постоянно находятся в поиске еды, хотя некоторые из них более привередливы, чем остальные. Волки и медведи рады поживиться уже мертвой тушей, тогда как львы и пантеры любят самостоятельно добывать себе обед. Драконы тоже предпочитают свежатинку. Им нравится ее запекать.

На окраине леса возникло едва заметное движение. Терри подумал, что это может быть дракон. Его очень трудно заметить. Солнце стояло высоко в небе и светило очень ярко, но деревья вдали хранили глубокую тень. Листва уже сменила цвет. Обычно в это время леса стоят голые, но сейчас кроны деревьев утопали в разноцветных нарядах, давая достаточно темные тени, чтобы скрыть нечто большое. К тому же птицы в тех деревьях неожиданно замолкли. Это однозначно указывало на присутствие хищника. Птахи не только отказались петь, но и были готовы поклясться, что в тот день вообще находились на другом конце леса и у каждой их них имеется пять свидетелей, готовых это подтвердить. В стороне от деревьев, в центре лужайки на вертеле поджаривалась козья тушка. Под ней постоянно горели угли. Прячась на краю лужайки, Терри приготовил копье, стараясь держать лошадь подальше от открытого пространства и чужих глаз. Около головы лошади стоял дородный детина в грубой кожаной куртке, одной рукой держа уздечку, а другой сжимая бутылку с яркой напечатанной этикеткой.

— Ничего не выйдет, — произнес он. — Состав не верный, я вам говорю. Розмарин и мята, вот что надо было использовать. Это всем известный рецепт.

— Это годится для баранины, Хаггинс. А у нас козел, — ответил молодой человек, сидящий в седле. — Именно этот рецепт нам и нужен. Кроме того, я использовал магические травы. Я купил эту приправу у первоклассного мага. Он сказал, что драконы просто с ума от нее сходят.

Хаггинс прочел этикетку на пустой бутылке: СОУС ДЛЯ БАРБЕКЮ ВОЛШЕНИКА СИЗЛИНА — СТАРИННЫЙ СЕМЕЙНЫЙ РЕЦЕПТ.

— Ну конечно.

Он отбросил бутылку в строну. Затем словно невзначай отступил на несколько шагов назад, за лошадь, так, чтобы Терри его не видел, достал из кармана жестяную флягу, открутил крышку и сделал здоровенный глоток.

— Я тут подумал, сир, — сказал он, — не могли бы вы по возможности рассчитаться со мной прямо сейчас?

Терри не отрывал глаз от леса. То движение, что он, как ему казалось, заметил, больше не повторялось.

— Хаггинс, тебе известно, что денег не будет до тех пор, пока не поступит арендная плата. Тогда я тебе и заплачу. Я когда-нибудь тебя обманывал?

— Нет, сир. — Хаггинс обладал круглым, веселым лицом, которое вызывало мгновенное доверие маленьких детей и полное недоверие взрослых. — Но, предположим — только предположим — что-то произойдет с вами, скажем, по дороге домой. После того, как вы убьете этого дракона. Скажем, вы, например, заболеете. Уверен, вы бы не хотели, чтобы я оказался в финансовом затруднении.

Среди деревьев опять мелькнуло движение. Терри сузил глаза.

— Хаггинс, такое несвойственное тебе беспокойство о моем благополучии наводит о мысли об опасениях. Должен ли я сделать вывод, что моему верному оруженосцу не хватает веры в мои способности?

— Нет, сир, вовсе нет, — уверил его верный оруженосец. — Вы можете рассчитывать на мою преданность, сир. Если вы сказали, что победите дракона, я даже и не сомневаюсь в этом. Просто, я подозреваю, что и остальные девять рыцарей верили в свои силы. И у них…

— И у них были трезвые оруженосцы.

— Всего лишь маленький глоточек для успокоения нервов, сир.

— Твои нервы уже достаточно крепки, чтобы удержать биллиардный стол. Убери-ка фляжку. И плесни еще воды на лошадь.

Хаггинс зачерпнул воды из мелкого ручейка и плеснул на Терри. На рыцаре были одеты доспехи, сейчас укрытые мокрым одеялом.

— На лошадь, Хаггинс.

Она так же была укутана в коричневые и серые одеяла, чтобы не выделяться среди деревьев. Но если поставить себе цель развить хотя бы минимальную скорость, то ноги лошади укрывать нельзя, и Терри знал, что сегодня она вряд ли уцелеет. Лошадь переступила с ноги на ногу, выдавая страх. Терри похлопал ее по шее и пробормотал что-то успокаивающее. Другие рыцари рассказывали ему, как перед боем разговаривают со своими конями, успокаивая их и подбадривая, и это приносит неплохие результаты.

Лошадь Терри каждый раз округляла глаза, когда хозяин пытался с ней поговорить, и он не мог сказать точно, означало ли это, что лошадь боится или считает Терри идиотом. Он оставил эту затею и вслух произнес:

— Девять рыцарей за десять лет. Надо признать, не плохой результат для дракона такого размера. Это меньше, чем один в год.

— Это сто процентов убитых, сир. В великом благородном противостоянии рыцарей и дракона, он всегда остается непобежденным чемпионом. Вам это известно, сир? — Хаггинс продолжил, словно его только что посетила гениальная мысль. — Мы все еще можем развернуться и убраться отсюда. В этом нет ничего позорного. Дома никто не узнает, что мы были здесь.

— Мы не можем уйти, не попытавшись его убить, Хаггинс. Мы должны выполнять свои обязанности. Десятилетиями этот дракон терроризирует окрестности. Честные трудолюбивые крестьяне, гнущие спину с утра до ночи в полях, невинные маленькие детишки, съежившиеся в своих лачугах, все они живут в страхе, ожидая, что любой момент может принести страшную…

— Вы никогда раньше не беспокоились за крестьян, сир.

— Тогда награда не была столь большой.

— Какая награда? Вы имеете в виду денежное вознаграждение? Оно и сейчас не слишком велико. Подождите немного. Пусть он убьет еще несколько рыцарей, и тогда за его голову предложат настоящие деньги.

— Не денежное вознаграждение, Хаггинс. Есть награда поважнее. Настоящая. Женитьба на принцессе.

При этих словах оруженосец и лошадь закатили глаза. Хаггинс протянул хозяину флягу.

— Сделайте глоток, сир. Может, это поможет прочистить ваши мозги. Когда речь идет о какой-нибудь девчонке…

— Убери это, Хаггинс. И речь идет не о какой-то там девчонке, а о самой прекрасной девушке в королевстве. О самой красивой, очаровательной, восхитительной девушке во всех Двадцати Королевствах. О самой милой, благовоспитанной, прелестной… мм… изящной… как же это…

— Обаятельной, — предположил Хаггинс.

— Это не суть важно. В общем, принцесса — класс! Смотри!

Хаггинс тут же убрал фляжку. Он пробежал вперед, почти на до самой полянки, огляделся и тут же вернулся обратно.

— Сукин сын!

Он попытался засунуть фляжку за пояс, но как обычно, помешал упитанный живот, и фляжку пришлось положить в карман куртки. Оруженосец схватил ведро и начал яростно поливать хозяина водой.

Терри увидел дракона. Зверь был самого обычного размера, то есть чертовски огромным. Плечи его находились на уровне груди всадника, а тело было в два раза длиннее, чем у лошади. И это не считая ужасного на вид хвоста. Казалось, дракон состоит из одних зубов, когтей и мышц, покрытых толстой чешуей. Он появился из-за деревьев, но все еще опасался выходить на лужайку. Зверь нюхал воздух, крался между деревьями, вытягивал голову и осматривал козла на вертеле то с одной, то с другой стороны. С пасти его стекали нити слюны. Из ноздрей вырывалась тонкая струйка дыма.

Вода залила лицо Терри. Он поднял забрало и вытер глаза.

— Довольно, Хаггинс. Мы уже достаточно мокрые. Чего ты нервничаешь? Мы преследовали его три недели. Держи себя в руках, парень.

— Да, сир. Вы сказали, что выслеживали его, — оруженосец набрал еще одно ведро воды. Он огляделся в поиске того, что еще можно было бы облить. — Но, положа руку на сердце, сир, ваши охотничьи способности и гроша ломаного не стоят. По большему счету вы просто ездили по окрестностям и расспрашивали людей, не видали ли они недавно дракона. И они всегда отвечали «да». А потом они посылали нас в богом забытые ужасные болота, или заросли шиповника, или на отвесные скалы. Сдается мне, они отправляли вас туда в переносном смысле.

— Ты не доверяешь интуиции, а, Хаггинс?

Рыцарь не отрывал глаз от дракона. Тот остановился и сосредоточенно разглядывал тушу на вертеле. Жир капал в огонь, заставляя язычки пламени взвиваться вверх, обжигая мясо. Клубы ароматного дыма достигли ноздрей животного. У дракона потекли слюни. Они стекали с его челюсти и капали на землю. Зрелище было совершенно отвратительным, но Терри улыбнулся. Чудовище клюнуло на наживку. Дракон собрался пообедать.

— Хаггинс! — резко позвал Терри. Его оруженосец уставился на дракона, в ужасе пятясь назад. — Дай молоток и шип для лошади.

Хаггинс вернулся к реальности. Он порылся в вещевом мешке, выудил оттуда деревянный молоток и толстый шип и протянул их Терри. Рыцарь одобрительно кивнул.

— Хаггинс, эта лошадь наверняка будет ранена. Я не хочу, чтобы она страдала. Как только ты сможешь без риска для жизни подойти ближе, избавь ее от мучений. Даже, сделай это прежде, чем прийти мне на помощь. Договорились?

Хаггинс, выпучив глаза, кивнул. Прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, дракон атаковал.

С лужайки взметнулась стая тетеревов. Терри захлопнул забрало, перехватил покрепче копье и наклонился вперед. «Еще рано, еще рано, — повторял он сам себе. — Драконы очень быстры. На равнине они способны обогнать лошадь. Пусть он начнет есть. Пусть отвлечется». Зверь уже почти добрался до жареной туши, когда Терри пришпорил лошадь.

Через забрало шлема он видел лишь ярко освещенную лужайку, солнечный свет да чешуйчатого зверя. Дракон добрался до козла. Терри отчетливо различил, как зубы чудовища крошат кости жертвы. Затем он слышал лишь стук копыт, казавшийся ему громовым. В щели забрала дракон становился все больше и больше. Всей тушей зверь навис над козлом. Терри направил железный наконечник копья между плечом и шеей. Он слышал, что если пробить чешую и не задеть плечевые кости, то можно достать копьем прямо до сердца. Но вдруг дракон поднял голову, и Терри направил копье на горло зверюги. Во всех книгах говорилось, что здесь чешуя гораздо тоньше и удар в шею может стать смертельным. И тут дракон заметил Терри.

«Глотай, — подумал Терри. — Глотай, черт бы тебя побрал». Туша козла свешивалась с обоих сторон пасти дракона. Если туша окажется в горле чудовища, то у Терри появятся несколько дополнительных бесценных секунд перед тем, как дракон изрыгнет пламя.

К сожалению, перед рыцарем оказался зверь, наделенный высокими нравственными принципами, уверенный, что дело прежде всего. Он бросил козла на землю, широко раскрыл пасть и заревел.

Лошадь попыталась дернуться в сторону, что означало бы конец предприятию. Однако, она была прекрасно выдрессирована, и ей пришлось подчиниться, когда Терри сжал коленями ее бока и надавил на шею. Лошадь опустила голову и поскакала быстрее. На дракона это не произвело никакого впечатления. Терри направил копье в открытую пасть зверя. Дракон обдал его огнем.

Все произошло в одно мгновение. Только что перед ним промелькнуло невероятное количество невероятно больших и кривых зубов. А в следующий момент Терри был объят пламенем. Он почувствовал себя так, словно всего его поджарили и облили соленой водой. А еще через секунду боль наполнила его легкие. Дракон исчез за ярко-оранжевой стеной огня. Лошадь испуганно заржала и споткнулась. Терри почувствовал, как копье вонзилось во что-то твердое. Он пытался удержать его, но лошадь под ним упала, Терри подбросило вверх, и он отлетел в сторону. Оранжевый свет исчез. Краем глаза он увидал голубое небо. Потом перед ним мелькнула выжженная трава. Затем он долго и отчетливо созерцал непроглядную темноту.

***

Продолжение здесь