Свадьба

Звери готовились к свадьбе. Событие не такое уж редкое, но всегда с нетерпением ожидаемое. Да и как иначе? Ведь во время свадеб объявлялось всеобщее перемирие. И тигр мирно ложился рядом с олененком.

Вот и ждали звери эту свадьбу, обещающую к тому же, нечто невиданное по размаху. Лиса выходила замуж за Волка! Кумушки завистливо вздыхали, и судачили за спиной, дескать, не обошлось без хитрости лисьей, окрутила да приворожила. А в глаза жалобно вздыхали: «И что это нас, бабоньки, так тянет к нехорошим мальчикам!

Ну, насчет нехорошего — было в этом некое преувеличение… Волк был… в общем, одинокий волк. Не сказать, чтобы и впрямь одинокий, ведь гулял частенько вместе с приятелями, но уж больно нравился ему этот образ! Поэтому время от времени он покидал родную стаю, сидел в одиночестве где-нибудь на пригорочке и выл печально на луну.

У Лисы были и другие претенденты на лапку и сердце. Например, тот же старый Лис, уж на что зажиточный, да богатый! И знала, что долго не протянет. Да и Потапыч как-то сватался. Зверь спокойный, добродушный, правда, временами раздражал своей глупостью, но разве так уж плохо иметь глупого мужа? К тому же такого, кого целый сезон не слышно и не видно — спит да лапу сосет, а ты сама себе хозяйка!

Но нет, видно любовь, действительно, зла, а потому и выбрала Лиса Волка. И кумушки правы — приворот не приворот, а все же окрутила она его хитростью, да ловкостью. Тот и оглянуться не успел, как уже по уши влюбился, и уже не на луну — на Лису воет, потому как Лиса в его песнях получалась краше луны полной. Совсем голову от любви потерял. Но каким бы не был Волк романтиком, а все же зверь. И взыграли в нем животные инстинкты. А Лисичка на лапку показывает, улыбается кокетливо, дескать, сначала колечко, а потом я вся твоя буду — я девушка приличная и воспитанная. Махнул Волк лапой и сделал предложение.

И вот веселым пирком, да за свадебку. Собрались все звери на поляне огромной, за столами, ломящимися от яств всевозможных. И чего только на столах этих не было: тут тебе и курочки с поросятами молочными из соседних деревень, и мед с ближайшей пасеки, и морковка с капусткой с огородов, и листья салата сочные и кудрявые, и орешки лесные, и даже наливочки разные с медовухою. Кто сказал, что звери не пьют? Может и не пьют, но на свадьбе и зверям грех не выпить.

Расселись звери вокруг столов, чествуют молодых, а Медведь — тамада! Какая же свадьба без Медведя с балалайкою? Бренчит Медведь на балалайке, шутками да частушками веселит зверье лесное:

По реке плывет топор,

Ну и пусть себе плывет!

Мне не нужен всякий сор,

Мне б малинки полный рот!

Ай, да Лиска, ай да ум!

Вот сидит женатый кум!

После жизни сладкой

У Лисы под лапкой!

Смеются звери, хлопают. А тут и зайчики с барабанами прибыли. Еще пуще веселье пошло. Богатая свадьба, веселая. Не поскупилась лисья родня, аж свадебного генерала раздобыла где-то. Косятся на него звери: дивятся, шушукаются. Вроде бы и видели что-то похожее, да вид у гостя больно уж строгий да важный — еще бы, гость-то зарубежный. Из далекой Америки прибыл. Правда поговаривали, что не из какой он не из Америки, а откопали его в каком-то зоомагазине, но это не иначе языки завистливые постарались. И имя у гостя звучное, иностранное — Скунс. Поди, выговори!

Со Скунса все и началось. Видно выпил лишнего, да и выпустил струю. Звери сразу лапами носы зажимать начали, отсаживаются подальше — ведь нюх-то у них звериный. Кумушки, конечно, сразу захихикали, ехидничать начали, говорят новоиспеченной теще: «Где же ты кума гостя-то такого вонючего откопала? Небось, долго искать пришлось?» А теща и сама не рада, и этак возмущенно к гостю обращается — что же это вы, мол, генерал — и безобразите! А Скунс смотрит на нее презрительно и говорит: «Я не генерал, а представитель другой державы! И дед мой так поступал, и отец мой, потому что такая у нас природа! А если вы, мадам, думаете, что от лис аромат более приятный, то вы глубоко заблуждаетесь, потому как я вашу вонь терпел с самого начала и молчал!»

Тут уж и Волку пришлось вмешаться, Лиса-то, как ткнет его в бок, дескать, разве не слышишь, как мать мою позорят, да и все мое семейство лисье? Встал, покачиваясь, и подойдя к Скунсу, помахал лапами у того перед носом: «Я вам не позволю оскорблять мою тещу! Позвольте-ка вам выйти вон!» А Скунс уже то ли нарочно, то ли от страха снова как пустит струю — у Волка аж слезы из глаз закапали. Глаза вытер, да как поддаст Скунсу под зад, тот кувырком и прямо на ежей! А ежи, понятное дело, как что, сразу в клубок. Вот и здесь, перепугались, превратились в колючие шары и покатились в разные стороны. И надо же было такому случиться, что один, самый большой и иголистый укатился прямехонько под медвежью лапу. Зарычал Медведь, лапой за пятку схватился и, не разобравшись в чем дело, перепугался до смерти. А испуганный Медведь ничуть не лучше Скунса, потому что от страха у медведей сразу же конфуз случается. Вот и наш Медведь враз заболел медвежьей болезнью, да прямо на Тигра.

Тигр тоже зарычал, да еще так страшно, и хрясть Медведя по морде: «Ах ты, подлец такой, ты на кого же решился напакостить-то!» Тут остальные звери сразу бросились врассыпную — с Тигром, когда тот в гневе, шутки плохи. Лишь зайцы, которые уже полностью окосели, храбро скачут вокруг, лапами себя в грудь бьют, кричат: «А ну подайте-ка сюда этого хулигана, мы его сейчас на куски порвем!»

А Медведь меж тем тоже озверел, еще бы, богатырь не хуже Тигра. Ему ли сносить оплеухи на глазах у всех? Размахнулся, да как врежет Тигру балалайкой промеж глаз — аж щепки полетели. Тут и Тигр не то что зарычал, а взвыл-таки. Полез на Медведя. А Лисичка то ахает, то хохочет — и ужасается, и радуется одновременно. Да и как не радоваться? Удалась свадьба! Еще как удалась — все как положено!

А Медведь, как увидел бывшую свою пассию, хохочущую да лапками всплескивающую, разобиделся еще пуще, да как рявкнет: «Смотри, досмеешься у меня, чернобурка ходячая!» Ну тут уж и Волк не выдержал, полез честь жены защищать, а за ним и остальные потянулись…

Лишь один Кабан не видит ничего и не слышит, лежит себе тихо и спокойно, уткнувшись рылом в салатные листья. Зато его жена визжит, надрывается: «А ну, вставай немедленно! Это ж надо так было надраться! Ты только взгляни на себя — свинья свиньею!»

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не один Шакал, который быстренько сбегал в деревню, и привел оттуда наряд милиции, в составе тридцати дворовых собак. Тут звери сразу поутихли, да протрезвели малость. Тигр-то, не будь дураком, сразу собрал кости со стола и собакам кинул. Те, конечно же, взятку приняли. А вот Медведь, сколько не пихал собакам мед, так ничего и не получилось — те лишь мордами покрутили, пофыркали, а потом повязали Медведя, да и забрали с собой. Поговаривали потом в лесу, что Медведю пожизненно дали. И теперь веселит он народ на ярмарках, играя на балалайке.

Долго потом в лесу вспоминали эту веселую свадьбу, и все сходились в одном — свадьба у Лисы удалась на славу! А вы как думаете?