Пришла пора

«Пришла пора — она влюбилась», — так Пушкин писал о Татьяне. И какая разница о ком? О Лариной или о … ну, вообщем, другой.

Влюбилась Таня и черкает

Во всех тетрадках I love you.

Кому ей подарить — не знает —

Любовь огромную свою.

Вот Миша — мальчик симпатичный,

Спокойный и не хулиган,

К тому же, ученик отличный…

Не с ним ли завести роман?

А Женечка? Такая душка!

Глаза! Утонешь просто в них!..

И знает лишь одна подушка

О слезах Таниных ночных.

А, может, выбрать ей Сережку?

Очаровать его, пленить

И потихоньку, понемножку

К себе Сережку приручить?

А Сашечка, как ангел, кроткий!

Ведь у него достоинств тьма!

А ямочка на подбородке?

Лишь от нее сойдешь с ума!

Наверное, она всех любит.

Ей ни один, ей все нужны!

«Но как же по-английски будет,

Что я I love вас, пацаны?»

Так она приходит

Александру приснился сон. Татьяна сидела на берегу с удочкой. Она резко выдернула удочку. На крючке висел он, Александр, с выпученными глазами и широко раскрытым ртом.

— Вот я тебя и поймала, голубчик! — плотоядно произнесла Татьяна.

Александр, кряхтя, поднялся с лежанки и вышел на крыльцо. Жадно глотая табачный дым, он смотрел на звездное небо. Ехидно кривилась луна: «Влюбился! Влюбился!» О ногу потерся кот. Александр со злостью пнул его.

— Достали все!

Отшвырнул окурок. Уже засыпая, он решил: «Завтра помою уши и надену смокинг! И пойду к ней! И предложу ей руку и сердце! Нет!.. рука пригодится самому. Может, предложить ей ногу и…» Так и не решив, что предлагать, он заснул. Лунная дорожка пробежала от окна и позолотила прекрасное лицо влюбленного юноши.

А так она уходит

Зачесалось под левой лопаткой. Михаил попробовал дотянуться. Чуть-чуть не хватило. Сантиметра три.

— Нин! — попросил он. — Почеши мне спинку.

Ниночка, хищно сощурив глазки, двинулась на него.

— Получай! Получай!

Она обрушивала удар за ударом на его голову. Вскоре учебник биологии превратился в «кашу».

— За что? — простонал Михаил.

— И ты еще спрашиваешь, подлец? А кто бросает страстные взгляды в сторону Виктории?

— Да не люблю я викторию, мне малину больше по вкусу.

— Ах, даже так? Ну, получай тогда!

Михаил, подвывая, валялся на полу. А Ниночка уходила вдаль с опустошенным сердцем. Она еще не знала, что вдали за углом, поджидала ее огромная, как остров Гренландия, любовь.