«Цепочки»

Мне всегда становилось плохо на карусели. Все равно — на «ромашке», на «ракетах» или на обычной крутилке с лошадками и слониками. Хуже всего было на «цепочках». И именно эти проклятые «цепочки» манили меня больше всех. Каждый раз, когда я попадала в парк аттракционов что-то заставляло меня взять билет и идти кататься. Может быть, глупая надежда на то, что именно в этот раз все обойдется и я смогу, как все нормальные дети, летать по кругу, смеясь и визжа от восторга, болтая ногами и теряя сандали. Но надежды не спешили осуществляться. Пару кругов я еще могла веселиться, и болтать, и визжать, но потом приходилось крепко стиснуть зубы, поймать глазами летящее впереди сиденье, как нечто неподвижное относительно меня, и глубоко дышать носом, стараясь не шевелиться, чтобы не спровоцировать готовый взбунтоваться желудок…

К седьмому классу мне надоело издеваться над собой. «Я что, не проживу без этих несчастных каруселей? — уговаривала я себя. — Прекрасно проживу!»

Приближался май. В парке готовились к открытию, чистили, красили, чинили аттракционы. Возвращаясь из школы, я наблюдала через ограду парка эту суету. На «цепочках» повесили новые пластмассовые ярко-желтые, как одуванчики, сиденья. «Какие красивые! — мысленно ахнула я, увидев их, и тут же шикнула на себя: — Ну и подумаешь! Все равно больше к этим «цепочкам» в жизни не подойду».

Точно помню, это было девятнадцатого мая, в День пионерии, когда всех, кто пришел в парк в красном галстуке, катали на каруселях бесплатно. Я первый раз не соблазнилась. Не останавливаясь прошла мимо кассы. Равнодушно оглядела красногалстучные очереди, галдящие у входов на карусели. Купила порцию мороженого и села на лавочку, чтобы подождать подруг, которые умчались кататься.

Прямо напротив меня летали по кругу счастливчики на одуванчиково-желтых сиденьях. Раздавался визг и смех. У кого-то слетели сандали… А я так и сидела с гордым видом. Мороженое таяло и капало на новые босоножки. Внутри у меня было пусто-пусто. Наверное, так кончается детство.