Читающий человек

— Решил я тут задумать одну книжонку для детей…

Морщусь. Так и знал, что он меня не просто так пригласил в гости, так и знал. Только до последнего не мог понять, то ли он у меня денег занять хочет, то ли еще что. А тут вот что оказалось, книжонка.

Да еще и для детей.

Хочу вежливо сказать, что вообще-то книжонки для детей мы в редакции обсуждаем, а не когда редактор в гости приходит. Не говорю. Ладно, послушаю. Меня если накормить хорошо, я что угодно выслушать готов, а если еще и рюмочку поднести, так любую чухню вашу оценить могу… Вы это имейте в виду, если что.

— Так вот… — он вынимает экран, я еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться, — называется — читающий человек.

Приподнимаю брови.

— Да ну?

— Ну да.

Откашливаюсь.

— Может… чихающий человек?

— Нет-нет. Читающий.

— М-м-м… ну давайте… про человека своего.

— Ну вот… однажды человек против обыкновения не стал смотреть в экран, а вместо этого начал разглядывать своих господ, которые сидели в большом зале…

Не выдерживаю.

— Стоп-стоп-стоп, что это за человек? Не может быть такого, чтобы просто человек, что за неуважение к герою?

— А что?

— Что — что? Хоть идентификационный номер ему дайте.

— Десятизначный? В книжке для детей?

— Ну, зачем десятизначный, хотя бы две первые цифры.

— М-м-м… человек нуль один…

— А что-нибудь менее банальное?

Автор краснеет. Ладно, пусть привыкает, я тут никому сопли утирать не буду, хочешь у меня издаваться, пиши нормально.

— Семнадцать.

— Ладно, будь по-вашему, семнадцать.

— Итак, человек семнадцать против обыкновения не стал смотреть в экран, а вместо этого начал разглядывать своих господ, которые сидели в большом зале. Они делали что-то странное, о чем семнадцать не имел представления.

— Что вы делаете? — спросил Семнадцатый.

— Мы рисуем, — ответил младший сын.

— Рисуете? — изумился семнадцать, — как это?

— Очень просто — ответил младший сын, — мы пишем картину.

Семнадцатый все равно ничего не понимал.

— А можно мне тоже писать картину? — спросил он.

Младший сын засмеялся.

— Что ты! Ты же человек! Человеки не пишут картин, они не умеют рисовать!

— Стоп-стоп-стоп, а младшему сыну имя давать не надо?

— Так это интерактив, ребенок сам свое собственное имя вставит, — не сдается автор.

Сомневаюсь.

Прошу:

— А ну-ка, покажите страницу.

Смотрю на страницу, убеждаюсь, что автор не соврал, не придумал версию с интерактивом только что.

— Ну ладно. Давайте дальше.

Тогда человек заплакал — горько и громко. Он плакал от того, что он человек, и не умеет рисовать. Господа недоуменно уставились на него — они не хотели, чтобы человек плакал.

— Знаете что, — сказал младший сын, — а давайте семнадцатый попробует что-нибудь нарисовать.

— Немыслимо, — не согласился старший сын, — но ведь ни один человек никогда в жизни ничего не рисовал!

— Ну что же, — возразил младший, — пусть он хотя бы попробует.

Он дал семнадцатому в руку графитель и сказал:

— Вот этим графителем нужно водить по экрану, чтобы получился рисунок.

Человек вывел на экране какую-то загогулину. И еще одну.

— Смотрите! — закричал он, — я рисую!

— Нет, ты не рисуешь, — покачал головой младший сын, — рисовать — это изображать что-то на экране.

— Как это? — не понял семнадцатый.

— Вот, посмотри, — младший сын провел по экрану несколько полос, — это дорога уходит вдаль. А это трава.

Человек нарисовал траву и дорогу, и у него получилось.

— Ты делаешь успехи, — сказал младший сын, — скоро ты будешь рисовать не хуже Да Винчи.

— Невероятно, — сказал отец семейства, — человек пишет картины! Никогда бы не подумал!

Автор откашлялся.

— Глава вторая, — продолжил он, — человек… м-м-м… семнадцатый… учится читать.

Однажды вечером, когда все человеки сидели перед экранами, семнадцатый вышел в большой зал, где сидели господа. Он был очень умный человек, и ему позволялось ходить к господам. Семнадцатый вошел в зал, и услышал, как отец семейства рассказывает удивительную историю про странника, который покинул родной дом и отправился далеко-далеко, чтобы разгадать великую тайну.

— Тебе нравится? — спросил отец семейства.

— Очень, — признался семнадцатый, — как вы интересно все это сочиняете!

Отец семейства вспыхнул разными цветами.

— Что ты, я вовсе это не сочиняю! Я читаю.

— Чихаете! — спросил семнадцатый, — тогда будьте здоровы.

Тут уже все господа вспыхнули огнями.

— Что ты, я не чихаю, а читаю!

Человек недоуменно уставился на господ — они делали что-то, чего он не понимал. Да и что говорить, они были господа, они знали много всяких штучек, которых человек не знал.

— Посмотри сюда, — сказал младший сын, — вот это буквы. Из них складываются слова.

— Что за ерунда! — засмеялся старший брат, — уж не собираешься ли ты учить человека читать?

— Почему бы и нет? — ответил младший брат.

— Но ведь ни один человек на свете никогда не читал!

— Что же… семнадцатый будет первым. Вот, посмотри… вот эти две палочки с перекладиной посередине — это буква А…

Спрашиваю:

— Гхм… и вы вот таким образом хотите научить детей читать?

— Ну да. Вот здесь все буквы… поочередно. И однажды настал тот день, когда семнадцатый неуклюже вывел на экране — Ч-О-Л-А-В-Е-К.

— Не так, — сказал младший сын, — че-ло-век.

— Так не бывает, — сказал старший сын, — мне кажется, я сплю и вижу сны. Человек читает! В жизни не думал, что можно научить человека читать! Да нашего семнадцатого можно показывать в цирке!

— И все-таки это неправильно, — сказал отец семейства, — если человек будет читать, у него не останется времени на основные обязанности. Кто будет обменивать жизнь на у-е и покупать товары?

— Ничего страшного, — ответил младший сын, — он будет покупать книги.

— Действительно, — кивнул отец семейства, — как это я не догадался? Ну конечно! Он будет покупать книги!

Чувствую, что мне надоело.

— Гхм… ну и к чему это?

— Ну, вот в такой форме я хочу научить детей всему… рисовать, читать, писать, считать цифры… вот здесь человек учится извлекать интегралы, вот тут учится конструировать космические корабли…

— Я сплю и вижу сны, — сказал старший брат, — человек конструирует космический корабль! Рассказать кому — никто не поверит, ведь люди умеют только листать сайты и жать на лайк!

— А вот тут у меня человек исследует космические струны. А здесь изучает гравитацию в двумерном мире, открывает икс-связи, которые позволяют двумерному миру не распадаться на частицы… Ему даже дадут грамоту.

— Невероятно, — сказал отец семейства, — человеку дали грамоту научного общества!

— Ну это я понимаю, хотите научить детей всему, что нужно знать… Но почему, собственно, человек?

— Ну… ребенку интересно, когда герой — не он сам, а еще кто-то. Дети любят элемент сказки, что-то необычное, вот, например, читающий человек…

— Это все понятно, детей надо поучать, развлекая… Но почему человек? Почему не береза, не пальма, не холодильник, не тостер, не миксер, не шкаф с выдвижными ящиками — а именно человек?

— А чем вам плох человек? — фыркает автор — Куда без человека, человеки жизнь свою нам отдают…

— Это-то да, без человеков никуда. Но с чего вы взяли, что кусок мяса может чему-то научиться?

— Может, — кивает автор, — еще как может.

— Да ну?

— Ну да. Вот… смотрите.

Автор подмигивает лампочками — понимаю, что он подзывает человека. Действительно, через пару секунд в гостиной появляется человек в чем-то розовом, украшенном стразами, мне кажется, что это она.

Хозяин открывает книгу.

— Читай.

Человек наклоняется над книгой, теперь точно вижу — она, у него наростов на груди не бывает.

— Однажды человек против обыкновения не стал смотреть в экран…

Не соглашаюсь:

— Выдрессировали.

— Про что говорится в книге? — спрашивает хозяин.

— Человек читать научился и в космос летал, — верещит она, — а он там еще в большой город ездил, и заблудился…

Спрашиваю:

— А еще что вы читали?

— А еще я читала, как человек себе крылья приделал, упал и разбился. Это мне хозяин дал. А еще книга была, там одни люди с другими людьми воевали. Одни люди других захватить хотели, а те не дались, и победили. Это я уже сама нашла в архивах.

Киваю.

— Интересно. Очень интересно. Ну, вы просто молодец, в жизни бы не подумал, что человеки так могут. Надо будет своих человеков научить. И вам книжек подкинуть.

— Большое спасибо.

— Да не за что… а книгу вашу я обязательно издам, не пропадать же такому… добру.

Прощаюсь с домом, выхожу на улицу, набираю знакомый номер.

— Пятая авеню, двадцать. Высшая степень опасности.