08

Мясо ходило по улицам Нью-Йорка и не знало, что оно мясо. Приговорено и приготовлено к трапезе. Несколько дней мясо жило своей обычной жизнью, но участь его была уже решена. И оно не почувствовало присутствие Зверя, даже когда он подошел совсем близко.

Зверь просидел в засаде несколько часов. Ему было не привыкать и не занимать терпения. В человеческой жизни его очень хорошо обучили подобным вещам. Зверь не чувствовал голода и жажды, кроме одной — жажды мести и крови. Не чувствовал промозглого холода, который в некоторых закоулках Нью-Йорка не исчезает даже в самые раскаленные летние дни. Не чувствовал усталости. Зверь ждал и дождался.

Мясо — в количестве трех кусков — явилось в точку рандеву, когда уже совсем стемнело. Впрочем, это не было помехой ни для охотника, ни для жертв. Мясо остановилось и начало спорить между собой, ругаясь и яростно жестикулируя. От мяса несло тухлятиной и ядом, но Зверя это не смущало. Запах был не физическим, потому что его издавали не отравленные тела, а разлагающиеся души. Мертвое живое. Зверь повидал много подобного на своем долгом веку, поэтому даже не удивился. Он вышел из укрытия и молча отправился убивать.

Три человека, стоявших у самого входа в тупик, не замечали вокруг себя ничего. Только что они покинули заведение Косого Билла, где провели прекрасный вечер с выпивкой, покером и шлюхами, и жизнь казалась им теперь самой лучшей штукой на свете. А сами они чувствовали себя королями, способными мановением руки сложить к своим ногам весь мир. Никто из них уже не помнил, как несколько дней назад в этом же тупике они оставили лежать парня, который лично им не сделал ничего плохого. Всадили ему в грудь несколько пуль и бросили подыхать. Не он первый и не он последний, а босс никогда не скупился на награду. Когда из темноты каменного туннеля возникла безмолвная фигура, они даже не сразу заметили, что теперь не одни. Зверь подошел почти вплотную и только тогда на него обратили внимание.

Спор мгновенно затих. Троица уставилась на пришельца, не веря своим глазам. Для них это было чудом, потому что ни разу еще призраки не являлись с того света ни в кошмарных снах, ни наяву. Но только не в этот раз. Один из троицы его узнал и невольно отступил на шаг.

— Ты?!

Зверь осклабился и издал тихий рык. Он чувствовал, как запах, издаваемый мясом, изменился. К сладковатым нотам разложения отчетливо прибавилась кислятина страха. Нечеловеческим зрением, которому не мешала темнота, он видел, как по обращенным к нему лицам разлилась мертвенная бледность. Чутких ушей достиг новый писк, как слабая оправдательная попытка:

— Но это невозможно…

Это было возможно. Более того, это происходило прямо сейчас. И счет шел на секунды.

Мясо схватилось за пистолеты, но дула обратились к пустоте. Реальность Зверя была другой, и в ней существовали дыры, скользя по которым, он перемещался почти мгновенно. Мясо еще только начало поворачиваться лицом к опасности, а первый из них уже упал мешком — со свернутой шеей. Даже сквозь чертыхания и мат было слышно, как хрустнули позвонки под резким поворотом сильных ладоней.

Двое других открыли стрельбу, но все равно это было медленно. Слишком медленно. Для Зверя они двигались, словно в замедленной киносъемке. Он видел летящие в него пули и легко уклонился, просто сделав шаг в сторону. Одновременно с этим он захватил руку с пистолетом и повторил резкое движение, легко ломая локтевой сустав. Мясо закричало, но Зверь не дал ему шансов. Он вцепился в это верещащее горло и рванул на себя, выдергивая кадык и трахею. Фонтан крови хлынул не только ему на руку, но и на лицо, и на грудь.

Остался последний. Он не понимал, что происходит. Он видел только, как его друзья погибли мгновенной и страшной смертью, а их убийца двигался нереально быстро и был очень силен. Он казался обычным человеком, но вместе с тем был каким-то мистическим существом. На несколько секунд он остановился и посмотрел в глаза своей последней жертве. И было в его взгляде нечто такое, что последний кусок мяса только испуганно пролепетал:

— Нет, пожалуйста, нет. Я не хотел. Это он приказал. Я не хотел…

Мочевой пузырь рефлекторно расслабился, и по ногам потекла горячая струя. Чудовищный выброс адреналина заставил последнего мгновенно протрезветь, так что он в полной мере ощутил свою смерть. Пальцы Зверя сжались у него на горле, отгоняя дыхание, и сжимались до тех пор, пока вместе с воздухом не ушла и сама жизнь…

Все было кончено.

И для Джона тоже все было кончено. Зверь отступил, оставив человека стоять над тремя свежими трупами. Стюарт посмотрел на руки, не веря смутным образам, которые отделяла от него багровая пелена присутствия чужеродного разума.

Он убил их голыми руками? Он убил их? Он?

Ему вдруг показалось, что город замер, насторожился, почуяв присутствие хищника на своей территории. Но разве могло такое быть на самом деле? Стюарта начал колотить озноб. Внезапно ослабев, он упал на колени. Он хотел закричать, но из горла вырвался только надсадный хрип, какой может издавать раненое животное. Он закрыл лицо руками, по-детски стремясь укрыться от того, что разум отказывался принимать, но реальность все равно никуда не исчезла. Она была здесь и грозила вырваться из-под контроля, если он немедленно не уберется подальше отсюда. И за это Джон тоже себя ненавидел. Мысль об этом точила мозг, подобно червяку в яблоке. В какой-то степени он сам ощущал себя червяком в Большом Яблоке. Джон истерично усмехнулся. Если он не остановит это, то от Яблока останется только огрызок. Он должен вернуться домой. Он должен попытаться вернуться домой с войны, которую притащил с собой. Вместе со Зверем.

Только сейчас Стюарт обратил внимание на то, что из одежды на нем — одни старые армейские брюки. Он был бос, наполовину наг и покрыт чужой кровью. В таком виде он дойдет разве что до первого полицейского патруля. Но и оставаться здесь, на месте преступления, он тоже не мог. Где-то завыла сирена. Издав еще один истерический смешок, Стюарт решил, что прорываться придется, как не крути.

Все это было очень странно. Или, может быть, ему повезло. Или это Зверь вел его по чистому пути, потому что время от времени сознание как будто отключалось. Джон выпадал из реальности, а когда возвращался, то обнаруживал себя бредущим по улицам. Люди проходили мимо, как будто не замечая его вовсе. Мимо проехала полицейская машина. Навстречу попался мужчина с собакой на поводке. Собака зарычала, но тут же взвизгнула и поджала хвост, стоило Джону на нее взглянуть. Хозяин мазнул по нему равнодушным взглядом, как по пустому месту, и дернул поводок. Никому не было дела до полуголого окровавленного человека, и Стюарт добрался домой без проблем. Единственное, что его волновало, это реакция Келли, но в ней он был уверен теперь больше, чем в самом себе.