06

Страшная боль. Тысячи мелких когтей впились в тело, и раздирают плоть на тысячи кусочков. Мокрое серое облако окутало мозг и уже добралось до сердца. В груди вспыхнул огонь. А потом он разлился и породил волну цветовых пятен-игл, которыми кто-то словно расстреливает бездыханное тело.

Но иногда откуда-то сверху опускается мрак, и боль отступает тогда. Тьма поглощает душу, разум и тело и растворяет своей темной волей, чтобы потом воссоздать вновь. Круговорот жизни и Смерти.

Какая-то хищная тварь добралась до тела. Изнутри. Хищная тварь изнутри. И вот уже кровь тоненькими струйками сочится из каждого пореза, из каждого укуса, заливая ложе. Ложе — железный стол под яркими лампами. А по лицу медленно струятся слезы. И на свете есть только одно, то способно спасти от подступающего безумия.

А потом что-то страшное надвигается из Бездны. Та, чье лицо сокрыто во тьме, со своего пьедестала произносит приговор:

— Умри.

Все умирает. Прах развеивается в бесконечность. Пылинка ложится к пылинке, создавая причудливый узор из разбитых душ. Проходят миллионы лет. Целая вечность. И все возвращается вновь. И уже нет боли, нет ничего. И однажды та, чье имя сокрыто во тьме, произносит:

— Проснись.

И тот, кто раньше был Джоном Стюартом, открывает глаза. Он видит над собой лица людей в масках, но они расплываются, сливаются в цветовое пятно. Он слышит их голоса, но и они смешиваются, сливаются в ровный гул. Кожей чувствует холод, и что он в этом холоде лежит совсем нагой и не может пошевелиться. Потом снова наступает темнота, в которой чей-то голос отчетливо произносит:

— Вот родился Зверь.

Каждое слово отдает нестерпимой болью. Память снова распадается на кусочки. И Джон думает, что единственное, что он может сделать, чтобы вырваться из кошмара, это закричать. Он начинает кричать — долго, до тошноты, до белого взрыва у себя в голове. И только тогда все заканчивается.

Он снова открывает глаза и видит знакомую комнату. Видит темный силуэт рядом и ощущает горячую руку, нежно касающуюся его щеки. Приходит узнавание, и он облегченно выдыхает:

— Келли… Как хорошо, что это ты… Келли…