03

Нью-Йорк был раскален от жары, вонюч и многолюден. Ничего не изменилось в Большом Червивом Яблоке за время отсутствия в нем Джона Стюарта. Он шел по тем же самым улицам, видел тех же самых людей, что и три года назад, и надеялся, что Келли Шеффер не сменила адреса, по которому жила в Бруклине. Джон пытался до нее дозвониться, но она не брала трубку.

На стук в дверь тоже никто не отозвался — крохотная дешевая квартира была пуста. Джон, измученный жарой, долгой поездкой и голодом, прислонился к стене и съехал на корточки. Прикрыв глаза, он пытался представить, как будет разыскивать Келли, если окажется, что она здесь больше не живет, но мысли постоянно соскальзывали на другое. Вместо этого он думал о том, что снова переедет. Уедет с восточного побережья куда-нибудь вглубь страны, в какой-нибудь маленький городок, где его никто не знает, найдет работу, и попытается начать все сначала. Не нужно будет никому ничего объяснять. Шрамы, оставленные на его теле войной, не скрыть, но потерю памяти он сможет оставить только своей проблемой. Если никому ничего не рассказывать, то никто не узнает. И он будет осторожен, чтобы то, что жило теперь в нем, больше не выходило наружу. Он сможет себя контролировать…

— Ты ждешь Келли, сынок?

Чужой голос раздался неожиданно и угрожающе близко. Джон вскочил, но ноги затекли от неудобной позы и длительной неподвижности. Хромую тут же пронзила острая боль, и Джон едва не упал. В глазах потемнело, а голова наполнилась пронзительным звоном. Несколько секунд Джон чувствовал себя совершенно беспомощным, как будто подвешенным между небом и землей, и от осознания этой беспомощности было еще хуже.

Но потом мир прояснился, и Джон увидел перед собой сухощавого мужчину лет пятидесяти и открытую дверь за его спиной и понял, что это сосед Келли. Должно быть, увидел подозрительного парня, не уходившего слишком долго, и решил прояснить ситуацию. В Бруклине всегда нужно быть настороже.

Джон сглотнул пересохшим горлом и ответил:

— Да, сэр.

— Ее сейчас нет дома.

— Я знаю, сэр. Я приехал из Далласа и мне некуда пойти. Вы не будете против, если я подожду ее здесь?

Меньше всего ему хотелось выходить в душный город и слоняться по улицам не известно сколько, привлекая внимание. Но еще меньше ему хотелось, чтобы этот бдительный старик вызвал копов, поэтому Джон постарался быть вежливым.

Пару минут они с подозрением разглядывали друг друга. Джон потирал больную ногу, сам того не замечая, и готовился быстро отступить. Далеко ему не убежать, но попытаться он может. Они с Фрэнки часто навещали его сестру, но соседей ее Джон не знал. Наконец, мужчина решил, видимо, что он безопасен, и продолжил:

— Она на работе. Кафе называется «Стрелок». В двух кварталах отсюда.

Джон испытал облегчение. Келли Шеффер не только не переехала, но даже не сменила место работы. В «Стрелке» она подрабатывала официанткой, еще во время учебы в школе. Они с Фрэнки мечтали, что потом она пойдет в колледж, но жизнь все решила за них. Дальше «Стрелка» Келли так никуда и не попала. Джон выслушал инструкцию, как найти кафе, хотя знал дорогу прекрасно. Нужно было быть вежливым до конца, ни к чему ей потом проблемы с соседями из-за него. Поблагодарил Мистера Бдительного и отправился по знакомому пути.

К его радости посетителей в «Стрелке» в этот час было немного, и он сразу увидел Келли. Женская копия Фрэнка Шеффера, одетая в черно-белую униформу, сидела у стойки и разговаривала с другой официанткой. Она была такой же ошеломляюще красивой, как и ее брат, и красоту эту было невозможно скрыть. Джон боялся, что может ее не узнать, но все сомнения разом отпали, стоило ей повернуть голову на звякнувший колокольчик. По тому, как изменилось ее лицо, Джон понял, что она тоже его узнала.

Разговор с подругой мгновенно был забыт. Келли грациозно соскочила с высокого стула и сделала несколько шагов Джону навстречу. Она выглядела потерянной. Глаза начали наливаться слезами, который очень быстро переполнили веки и потекли по щекам крупными прозрачными каплями.

— Джон… Боже мой! Джон…

Он запоздало задался вопросом, а знала ли она о гибели брата. Ему сказали, что Шеффер был убит, но сам он этого не помнил, и только сейчас понял, что подсознательно где-то не верил в это. Ему казалось, что он приедет в Нью-Йорк, и все это окажется ошибкой. И — да, знала.

Пока он сомневался, Келли сократила оставшееся расстояние и обняла его за шею. Немного поколебавшись, Джон здоровой рукой обнял ее в ответ.

— Я думала, что больше не увижу тебя, потому что Фрэнк… он…

Потому что Фрэнк: ты позаботишься о моей сестренке, Джон? Сделаешь это?

— Он просил присмотреть за тобой.

Стюарт думал, что сейчас она ответит что-нибудь в духе того, что она уже взрослая и за ней не нужно присматривать. Девушки теперь часто так говорили в фанатичном стремлении к самостоятельности. Но вместо этого Келли ответила:

— Да, он всегда заботился обо мне. А теперь я одна. Одна осталась.

Келли отстранилась от него, достала носовой платок и начала приводить себя в порядок. Смущенно пробормотала:

— Прости. Обычно я не такая истеричка.

Стюарт был поражен тем, как быстро она справилась с собой. Видимо, девочке пришлось очень быстро научиться быть сильной. И в этом она была похожа на брата. Фрэнк умел взять себя в руки за считанные секунды.

Джон дотронулся до ее плеча.

— Теперь ты не одна.

На это Келли не ответила. Спрятав платок и переглянувшись с подругой, она спросила о вещи более приземленной.

— Где ты остановился?

— Пока нигде. С вокзала сразу поехал к тебе. Я звонил, но никто не брал трубку. Когда ты заканчиваешь?

— В шесть.

Стюарт хотел сказать, что сейчас пойдет поищет себе мотель, а к шести вернется, но Келли продолжила:

— Я дам тебе ключи. Иди ко мне.

Он смутился. Келли Шеффер и для него была почти сестрой, и Джон вполне допускал мысль, что у нее есть какая-то личная жизнь, которой он может помешать. Ему совсем не хотелось выяснить отношения с ее парнем.

— Келли, тебе не стоит…

— Стоит! Я буду рада, если ты поживешь у меня.

— Я там столкнулся с твоим соседом. Кажется, я ему не понравился.

— Это мистер Денвилл. Я позвоню и все улажу.

И Стюарт сдался, потому что на самом деле это было идеальным решением проблемы. Почти все силы, которые он набрал в родительском доме, ушли на последний конфликт с Микки и переезд.

— Хорошо.

Келли ослепительно улыбнулась.

— Давай я принесу тебе кофе и схожу за ключами. И позвонить.

Под взглядами персонала и посетителей «Стрелка» Джон проковылял к самому дальнему столику в углу. Они с Келли привлекли внимание, и сейчас он чувствовал себя неуютно. Выпьет свой кофе и уйдет. Нужно просто немного потерпеть.

Но вместе с кофе Келли принесла салат, омлет с беконом и тосты. Только увидев наполненные тарелки, Джон понял, как сильно он проголодался. Попытался вспомнить, когда ел в последний раз, и не смог. Кажется, он вообще не испытывал голода с того момента, как пришел в себя в Сайгоне.

— Спасибо, Кел. Выглядит отлично.

— Приятного аппетита, Джон.

Она вернулась к своим обязанностям, а на него постепенно перестали обращать внимание. Сидя в углу и наслаждаясь ланчем, Джон сам наблюдал за людьми.

В последние три года все люди для Джона Стюарта поделились на две категории — свои и чужие. Свои носили «джангл-фетигс», дерьмово чувствовали себя в чужом климате и не вполне понимали, что они тут делают. Чужие носили темные одежды странного покроя, не обращали внимания на капризы погоды и точно знали, за что сражаются. Общее у них было только одно — кровь. Она была алой с обеих сторон.

Здесь же, в мирном кафе, все люди казались теперь Джону разными. Некоторые ему нравились, а некоторые — нет. По лицу и улыбке Келли он легко мог определить, кто здесь постоянный клиент, а кто зашел впервые. У этих людей был другой общий знаменатель — мирная жизнь. Сам Джон не был для них ни своим, ни чужим. Ощущение этой оторванности от мира было очень острым.

За наблюдениями Стюарт не заметил, как пролетело время. Очнулся только тогда, когда Келли убрала тарелки и положила на их место ключи.

— Я все уладила.

Он поднял на нее взгляд. Келли смущенно улыбалась. Повинуясь провинциальной привычке, Стюарт переспросил:

— Ты уверена?

— Да.

— Хорошо. Спасибо.

Он сунул ключи в карман джинсов и вышел на улицу. Отдых и хорошая еда придали ему сил, и Джон преодолел обратный путь намного быстрее.

Когда он возился с замком, за спиной снова возник Мистер Бдительный. Денвилл, вспомнил Джон. Его зовут не Бдительный, а Денвилл.

Стюарт повернулся к нему лицом, не замечая, что старается двигаться медленнее и не делать резких движений. Он бы даже улыбнулся, если бы мог.

— Келли… то есть мисс Шеффер…

— Я знаю, — перебил его Денвилл, — Она предупредила, что ты придешь. Я просто хочу сказать тебе одну вещь, сынок.

Повисла пауза, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, пристально и не мигая. И только потом Денвилл закончил:

— Если ты хочешь причинить ей боль, то тебе лучше этого не делать. Считай, что я тебя предупредил.

Стюарт усмехнулся и ответил однозначно:

— Никогда.

Все было сказано предельно ясно. Дверь закрылась. И вторая дверь закрылась тоже.

Квартира Келли Шеффер говорила о положении ее дел красноречивее всех финансовых отчетов вместе взятых. И слово это было — минимум. Минимум вещей и мебели, которые Джон помнил еще по тем временам, когда здесь жил Фрэнки. В квартире царили чистота и порядок, но они не могли замаскировать вынужденной аскезы. Видимо, Келли старалась тратить как можно меньше.

Стюарт бродил по квартире, наслаждаясь прохладой и тишиной. По сложившейся уже бессознательной привычке он всматривался в знакомые предметы и пытался пробудить в себе память, не понимая, что дыры не здесь. Они совсем в другом времени и месте. Ему казалось, что любая мелочь может сдернуть непроницаемое покрывало в любой момент. Но этого все не происходило.

Потом он долго стоял под душем, закрыв глаза, слушая шум воды и чувствуя, как прерывистые струи ударяют по коже. Это был не дождь, и осознание этого привносило в душу Стюарта не депрессию и меланхолию, а умиротворение. Вода стекала по искалеченному телу и остужала раны. Они давно уже превратились в шрамы, в следы минувшего, но горячая фантомная боль иногда возвращалась. Как и боль от того, другого. Полностью уйдя в ощущения, Джон не замечал, как из его горла исходит тихое рычание.

После душа он сварил себе еще кофе, сел за стол и не заметил, как заснул перед полной дымящейся чашкой, уронив голову на скрещенные руки. Ему снилось, что он матерый седой волк. Бежит по техасской прерии, поднимая мощными лапами маленькие пылевые смерчи. Влекомый запахом крови. Ему снилось, что он — Зверь.

Келли Шеффер вернулась домой в половине седьмого и застала гостя на кухне, спящим и голым. Полотенце, которым он оберну бедра после душа, соскользнуло и теперь просто свисало со стула. Келли поспешно отвернулась, опасаясь, что Джон вот-вот проснется, и будет неловко, и начала выкладывать покупки из двух больших пакетов. Она действительно откладывала каждый свободный цент и для себя покупала только самое необходимое. Однако, Джо был ее гостем, дорогим и желанным, поэтому после работы Келли зашла в супермаркет и закупилась, не жалея средств. Она знала, что Стюарт не из тех, кто будет жить на деньги одинокой девушки. Он был из тех, кто всегда выполнял данное слово, а значит, сможет действительно позаботиться о ней.

Она разбирала пакеты, раскладывала все по местам, а взгляд невольно возвращался к Стюарту. Снова и снова. Келли он нравился еще с тех времен, когда Фрэнки привел в дом нового друга, но сам Джон всегда относился к ней, как к младшей сестре. Келли не могла этого не чувствовать. Потом Джон и Фрэнк отправились во Вьетнам. Это было серьезно. Это была уже взрослая жизнь, в которой очень скоро не стало места для наивной детской влюбленности. Несколько раз Келли соглашалась на свидания, но все было не то. Ни один из тех молодых людей, с которыми она встречалась, не вызывал замирания сердца. Но вот в ее жизни снова появился Джон и…

Она не замечала, что просто стоит и смотрит на него. Взгляд ее скользил по изгибам тонкого поджарого тела, отмечая и четкий рельеф мышц, и темно-розовые линии шрамов, и длинные пряди, упавшие на лицо. Келли уже понимала, что все вернулось на круги своя. Вот перед ней тот, кто владеет ее сердцем. Но она никогда об этом ему не скажет.

Джон пошевелился, что-то пробормотал и открыл глаза. Резко поднял голову. Келли поспешно отвела взгляд и снова занялась покупками, откладывая те из них, которым предстояло стать ужином.

— Извини.

Стюарт запахнул полотенце одним быстрым движением, поднялся и скрылся в комнате. Ему было неловко за то, что он заснул в столь недвусмысленном виде и проспал приход Келли. Находясь на грани яви и сна, он успел поймать ее взгляд. Девочка выросла и стала взрослой девушкой, красивой, самостоятельной и одинокой. Отец ушел из семьи, когда Фрэнк и Келли были совсем маленькими, а мать умерла в тот год, когда Шеффер закончил школу. Теперь не было и его. Теперь у Келли был только Джон. А после событий в родительском доме у него была только Келли. И с этим им предстояло как-то жить дальше. Одевшись, он вернулся на кухню.

Они вместе готовили, а потом просто сидели на высоких барных стульях и пили кофе. Джон курил, а Келли рассказывала о своей жизни. Какие-то смешные случаи с работы. О том, как она откладывает деньги на учебу в колледже. Про мистера Денвилла, которому она иногда помогает с уборкой, а он присматривает за ее квартирой, когда Келли отсутствует. Про миссис Джонсон из квартиры сверху. Ее муж остался во Вьетнаме, и Келли раз в неделю сидит с ее детьми.

Стюарт напрягся. Больше всего он боялся, что за рассказами последуют вопросы. И что он ответит тогда? Что скажет Келли о том, как погиб ее брат? Ложь противоречила всей его сущности, а ответа у него и не было. Однако, случилось странное — Келли так ни о чем и не спросила.

На ночь она постелила ему в бывшей комнате Фрэнки. Джон сотни раз спал на этой кровати, но сейчас ему пришлось заново привыкать к ней. Он вытянулся, заложив руки за голову, и закрыл глаза. В крошечной квартире Шефферов он чувствовал себя больше дома, чем в своей бывшей комнате в Далласе. Здесь было спокойно и тихо. И безопасно. Это был совсем другой мир. Убаюканный тишиной и усталостью, Джон отключился.

И не увидел, как ночь надвинулась из-за темных стекол, поглотила его и принесла кошмар, имени которому не было. Что-то, чего он не видел, не помнил, хотело его убить. Он видел перед собой весенние цветущие джунгли и лица, искаженные страхом и ненавистью. Он слышал автоматные очереди, взрывы и нечеловеческие крики. Он чувствовал пьянящий запах крови и ее привкус на губах.

Сознавая свое бессилие, Стюарт начал задыхаться.

А потом молодая вьетнамская девушка, так похожая на ласковую Коу, вдруг превратилась в живой факел и начала метаться между хижинами, захлебываясь криком и воздевая руки к небу. Такому светлому и чистому, но не способному помочь ей.

И Джон заорал вместе с ней. От крика он потерял равновесие и в который раз начал проваливаться в Бездну. Мозг и остатки разума подсказывали, что он дома и ничего этого нет, но он не верил. Новый вопль разорвал легкие, когда девушка рухнула замертво. Джон сильно дернулся и открыл глаза.

Серый туманный рассвет вкрадывался в комнату. Стюарт лежал на спине и пытался вспомнить, что с ним только что было. Но он не МОГ. Еще не до конца придя в себя, он ощутил чье-то присутствие. Келли стояла у двери.

— Меня разбудил твой крик, — тихо сказала она, — Все в порядке?

— Нет… то есть да. Теперь да.

— Плохой сон?

— Кошмар. Повторяется почти каждую ночь.

— Есть один способ, чтобы защититься от сна. Надо повернуться к нему спиной и сделать вид, что его нет.

Джон усмехнулся. Он знал этот способ, но он мог защитить только от детского воображения. От того зла, которого на самом деле никогда не было. Но не от автоматной очереди.

— Нельзя спиной. В спину могут убить.

Присутствие Келли и ее наивное предложение чудесным образом заставили Джона проснуться окончательно и придти в себя. Исчезли фантомные запахи напалма и крови.

— Келли…

— Да?

— Ты ведь получила K.I.A. на Фрэнка?

— Да, — с секундной заминкой.

— Я хочу посмотреть. Можно?

Она молча вышла и вернулась через пару минут. Джон взял листок. Стандартное извещение, что «Фрэнсис П. Шеффер убит в бою». В рассветных сумерках буквы были едва различимы.

— И это… тоже.

В ее ладони Джон увидел два тускло блестевших прямоугольника на тонкой цепочке. Он взял жетоны и подушечкой пальца провел по ровным строчкам.

Значит, это правда. Значит, Фрэнки, красавчика Фрэнки Шеффера действительно больше нет. Стюарта бросило в пот, и сердце начало сбоить. Те двое, что приходили в госпиталь, не солгали. Шеффера, лучшего друга, почти брата, убили, а он ничего не помнит.

Ничего.

Однажды кто-то сказал ему, что Смерти нет. Что жизнь — есть вечность, а Смерть — всего лишь переход на новый уровень. Джон Стюарт, принесший Смерть очень многим людям, знал точно, что все это — ложь.

Его охватил озноб, и маленькие волоски на теле стали дыбом. Не было никакой вечности, кроме той, в которой лишь холод, тьма и одиночество. Джон сел, прислонившись затылком к холодной стене. Душа его стремительно заполнялась яростью и протестом.

Он не должен был выжить. Он должен был остаться в джунглях вместе со своим другом… с братом… со всеми остальными. А сейчас жизнь отравляла его ядом безысходности.

Стюарт крепко зажмурился, но ресницы все равно намокли, а горло больно сдавило сдерживаемое рыдание. Только не сейчас. Не здесь. Не перед Келли.

— Проклятье!

Джон резко размахнулся и с силой бросил жетоны в стену. Они звонко стукнулись друг о друга и упали на пол. Келли вскрикнула. Она подошла к стене, опустилась на колени.

— Что ты делаешь?

Бережно подняла, надела цепочку на шею и закрыла жетоны на груди обеими ладонями. Этот жест беспомощности мгновенно отрезвил Стюарта.

— Прости…

Он подошел к ней и опустился рядом.

— Прости меня, — хотел добавить, что чувствует себя идиотом, но вместо этого неожиданно добавил, — Мне страшно.

Джон обнял ее за плечи, прижал к себе и гладил длинные волосы. Чувствуя, как она вздрагивает, и понимая, что и сам на грани истерики. И не было ничего, чтобы облегчить боль. Уткнувшись лицом в макушку Келли, он быстро заговорил.

— Мне сказали, что я видел, как они погибли. Фрэнки, Сэнди и та крыса — наш проводник. Сказали, что я один остался в живых. Я не помню. Я ничего не помню. Там ничего нет, только…

Он осекся. Мысль мелькнула и скрылась в глубинах подсознания. Потому что на самом деле там — было.

— Прости меня. Прости, что выжил я, а не Фрэнки.

Он не замечал, как из глаз текут слезы, только чувствовал, как уходят вина и горечь. И задавался вопросом — надолго ли?

В первый же день, свободный от работы в «Стрелке», они с Келли отправились на кладбище. Тело Фрэнка Шеффера доставили домой и похоронили, пока Джон валялся в госпитале. Сейчас он думал о том, что и через это Келли пришлось проходить одной.

День снова был жарким, но, идя среди могильных плит, Стюарт ощущал, как время от времени его касаются холодные потоки воздуха. Были ли это души тех, кто здесь покоился, или обычное явление природы, он не знал. Дом Фрэнка был сейчас здесь, и Джон только надеялся, что его друг наконец-то обрел покой.

Они нашли нужное место. Келли положила белые лилии, которые принесла. Стюарт опустился на колени и осторожно коснулся плиты. Губы дрогнули немыми словами прощания:

— Прости меня, Фрэнки. Если бы я помнил, то все равно просил бы прощения. Прости за то, что я не спас тебя, не уберег для Келли. Прости меня, друг. Надеюсь, что тебе хорошо там, где ты сейчас. И ты можешь не беспокоиться, я позабочусь о ней. Потом, когда мы встретимся, я смогу сказать: «Смотри — она счастлива!» Так будет, я обещаю. Не прощай, ты же знаешь, я ненавижу прощаться. До свиданья, Фрэнки.

Они часто мечтали о том, что будут делать после войны, как жить. Фрэнк хотел вернуться в Нью-Йорк и поступить в колледж, а потом и в университет. А Джон хотел перебраться в Калифорнию и жить на берегу океана. Гулять по кромке воды, чтобы волны захлестывали ноги, и слушать, как плачут чайки и как поет прибой. Они мечтали о другой жизни, но все получилось совсем иначе.