6

6

Душный лес я покидал с облегчением. Наконец-то пещеры, мы остановились на входе. Полный набор приключенческих штампов: сквозит, прохладно, сыро и тихо. Только где-то внизу традиционно журчит далекий ручей. Не слишком оригинально, но с естественным освещением пропала бы вся романтика. За углом должны обязательно быть ловушки и паутина во всю стену — без них никак.

— Что ты знаешь о нем? — Лапуля кивнула на зияющий темный проход.

— Первое настоящее подземелье, — Максу польстило внимание, и он с удовольствием демонстрировал свою начитанность. — Сложность мобов подстраивается под численность группы. Петов отправим танковать*, должны справиться.

*(Танк, танковать — держать на себе все внимание мобов, не давая им возможности ударить по слабозащищенным членам группы).

Я оглянулся на бесенка, надеясь увидеть в его глазах возмущение. С ростом, он мог справиться разве что с улиткой. Но имп если и не согласился с хозяином, то не подал вида — все тот же бессмысленный взгляд.

— Держись за мной. Я позову «войда»*, — Макс подтянул живот, расправил плечи. Взор тверд и храбро устремлен вдаль.

*(Войд — один из видов демонических петов варлока).

Меня тошнило от этого жалкого зрелища, и я пошарил по стене взглядом в поисках заблудшей козявки. Вот, этот подойдет — мохнатое паукобразное, размером с кулак. Мощные хелицеры, три пары глаз, приветливый вид. Его дружелюбная мамочка, наверное, в пещере живет…

Осторожно подцепив рыльцем, аккуратно повесил малыша на спину варлока и торопливо обежал его, усевшись спереди, чтобы насладиться эффектом. Паучок деловито перебрался на плечо к парню. Я нетерпеливо засучил копытцами и развернул острые ушки вперед в ожидании визга. Предвкушение перелива его богатых и сочных тонов, наполняло меня радостным трепетом.

Макс краем глаза заметил движение, но невозмутимо закончил каст нового демона. Имп пискнул и исчез, а на его месте высилась полупрозрачная, синяя глыба войда. Парень осторожно подсадил насекомое на ладонь и опустил на землю.

Я разочарованно и пристыженно засопел. Храбрец, возможно, все не так плохо…

— Не мог от меня подальше выпустить? — жалобно спросила Лапуля, передернувшись от отвращения. — Паутина, мягкие яйца, бе-е-е…

— Арахнофобия самый часто встречающийся страх, поэтому подземелье заселяется пауками в первую очередь. Они намного популярнее оборотней и вампиров, — важно произнес варлок, оттопырив губу. Парень заслуженно гордился собой.

И было из-за чего — Лапуля восхищенно не сводила с него взгляда. Держать такую страшилку в ладони, казалось ей настоящим подвигом, а я своими руками подарил бонусный балл сопернику. Еще одна столь же «удачная» затея и он уговорит пустить меня на лут, не дожидаясь вечера.

Инициатива перешла к Максу, и он зажег факел, возглавив нашу небольшую колонну. Пламя весело затрещало, осветив закопченный потолок — наш маршрут популярен. Узкий проход постепенно расширялся, открывая высокие своды пещеры. Войд плыл рядом с хозяином, а сзади к ним пугливо жалась Лапуля. Бедняжка тщательно осматривала стены, боясь нежданного дождя арахнидов. Я же путался под ногами, стараясь быть на виду и выглядеть забавным. Может у нее на милую свинку рука не поднимется…

Паутины висело много. Тут вполне можно наладить производство превосходного шелка. Его невесомые, рваные занавеси бесшумно колыхались в проходах, а иногда казалось, что мы не идем, а плывем под водой в забитом водорослями гроте.

Изредка попадались кладки крупных яиц на белых коконах выпитых досуха жертв. В темных углах непрерывно что-то шуршало, а под ногами потрескивали хрупкие косточки, напоминая о тщетности наших надежд и бренности жизни. Сталактиты и сталагмиты застыли в своем извечном стремлении найти друг с друга, и создавали иллюзию путешествия между клыками огромной пасти. Ее челюсти казалось, грозили сомкнуться, чтобы пережевать и выплюнуть неосторожных гостей в бездонный мрак пропасти. Краем глаза иногда схватывалось какое-то движение в боковых проходах, но тень исчезала слишком быстро для того, чтобы ее разглядеть.

Наконец, мы вышли в просторный сырой зал. Полянки бесцветных, мелких грибов в вонючих лужицах слизи. Что-то мерно капало сверху, а в застоявшемся воздухе пахнуло сладковатым запахом — толстые белые сороконожки доедали кишевший червями труп.

Лапуля побледнела и, схватившись за Макса, повисла у него на плече. Похоже, ее сейчас вырвет… Я тактично отодвинулся от них подальше.

Монстры сейчас выглядели бы уже лишними. Вполне хватит и того, что мы видели. Тишина, неожиданно нарушаемая легким шорохом, темнота неизвестности, изобилие членистоногих — квест вполне можно засчитывать. Все каноны соблюдены в оптимальной пропорции, не понадобился даже напряженный музыкальный бэкграунд за кадром. Истеричные завывания за поворотом или леденящий, сдавленный крик, были бы перебором и могли все только испортить. К сожалению, дизайнеры уровня считали иначе…

— Бояться надо живых, а не мертвых, — Макс посчитал момент подходящим, чтобы выдать банальное, но очень спорное утверждение. — Мобы здесь всегда по нашему уровню, помнишь? Нет смысла бояться.

Болван! Как будто в другом случае такой смысл есть. Сестренка и не боялась, ее тошнило от отвращения, но недоумок не видит разницы. Пожалуй, уже не придется думать, как от него избавиться. Могучий интеллект варлока сделает это за меня гораздо раньше…

Лапуля только беспомощно махнула рукой, чтобы он не читал ей морали и, согнувшись, отбежала на несколько шагов в темноту. Ее мучали спазмы, хотя я подумал, что они результат его последней реплики. От пафоса Макса начинало тошнить даже меня.

Но тупице и этого показалось мало. Чтобы усилить впечатление на бедную девушку, он подошел к почти разложившемуся трупу и наклонился над ним, с интересом разглядывая то, что осталось у того от лица. Новая вспышка судорожного кашля из темноты показала, что это действие имело эффект.

— Странно, что тело до сих пор здесь. Должно быть непись*, — задумчиво изрек варлок поразительную в своей глубине мысль.

*(НПС, непись — самостоятельный, неуправляемый игроком персонаж для создания атмосферы игры).

Я уже собрался вонзить бивни в его тощие ягодицы, чтобы сестра могла хоть немного передохнуть от глупостей, но меня опередили. Недоеденное тело открыло белые глаза без зрачков и улыбнулось…

Дикий, пронзительный визг со всех сторон. Засада!

Стены словно ожили, покрывшись сотнями светящихся парных точек, как будто нас рассматривала сама пещера. А мгновением позже, они единой волной рухнули вниз, рассыпавшись на земле в лавину паучков.

Сестра! Она где-то там! Мои коротенькие ножки неожиданно высоко подкидывают вверх и стремительно уносят меня в темноту — туда, где только что раздавался ее кашель.

Она в порядке. Взмахнула рукой и вспышка сигнальной ракеты освещает всю комнату, не оставляя в ней ни одной тени. Отступает в центр комнаты к Максу, разбрасывая веером что-то блестящее и видимо, очень острое.

Пытаюсь сообразить, что мне делать. Цели мелкие, их сотни, если не тысячи. Но если хоть одна доползет до Лапули, та просто потеряет контроль над собой.

Разгоняюсь, наклоняю голову вниз, почти касаюсь земли. Несусь по кругу вокруг центра, собирая членистоногую нечисть на бивни и рыльце, и словно ковшом бульдозера отбрасываю черные волны назад.

Укусов почти не чувствую, сало толстое, а щетина слишком жестка для них. Гораздо больше неприятностей доставляют колючки сестренки, которыми она щедро засыпала пол пещеры. Пока терплю, а вот хитин насекомых лопается с чавкающим звуком, сливаясь в омерзительно монотонный фон.

Макс и Лапуля стоят спиной к спине. Из рук варлока вырываются клубки фиолетовых молний. Периферийным зрением замечаю бессмысленную возню войда. Бедняга совершенно бесполезен и давно потерял свой естественный цвет, собрав на себя всю паутину в узких проходах. Теперь он похож на бесформенную белую булку, облепленную черным изюмом.

Почти ничего не видно, моя морда облеплена копошащимися пауками, а копыта скользят в месиве из раздавленных насекомых. Я не вписываюсь в поворот, падаю на бок и словно на санках лечу в дальний угол, оставляя за собой широкую дорожку желто-зеленой слизи. Беспомощно барахтаюсь у стены, пытаясь вскочить.

Лапуля обхватила Макса руками и закрыла глаза, вжавшись в него изо всех сил. Сейчас живая лавина докатится и накроет их с головой!

Варлок что-то шепчет про себя, нестерпимо медленно поднимает руки и бросает их вниз, словно накрывая зал невидимым одеялом. Войд исчезает, и бушующее пламя мгновенно заполняет пещеру. Сухой треск тысяч сгорающих пауков. Как хорошо, что меня там сейчас не было…

Через несколько секунд огонь погас. Пол пещеры скрыт под пеплом, а в центре зала стоял неподвижный монумент из двух фигур, обнимавших друг друга так сильно, что казались одной.

У меня, наконец, получилось встать. В метре от стены сидел паучок, выглядевший совершенно целым. Прихрамывая, я подошел и осторожно дотронулся до него копытцем, но тот рассыпался в мельчайшую черную пыль. Так близко ко мне…

Я совсем не почувствовал жара, на земле четко видны границы огня. Ну, просто мастер. Мощность спелла варлока зависит от сложности его расчетов. Как он умудрился сохранить хладнокровие в таком хаосе?

Скорее всего, он пожертвовал войдом и значительно усилил эффект взрыва. Я недооценивал соперника, Макс очень хорош, но видимо, и столь же туп — надо знать меру и уже отпустить сестренку. Куда так прижиматься, ей же дышать нечем! Или они и сами сгорели заживо, как тот паучок?

Я опасливо ткнулся в Лапулю рыльцем. Нет, все в порядке. Теплая, упругая, живая. Просто боится насекомых, а сам-то парень ей совсем не нравится… По крайней мере, хотелось так думать, иначе мне с ним не справиться. Неужели, любят друг друга? Они стоят так долго, что за патетика, ну просто слезы из глаз…

Чуть не рыдая от умиления, я с облегчением выпустил копившиеся еще с джунглей газы. Быстро и бесшумно, на цыпочках, ретировался на приличное расстояние. Какое-то время ничего не происходило.

— Ма-а-кс! Тьфу, ну что ты за скотина такая! — Лапуля вырвалась из его объятий и отбежала к стене.

— Я? — недоуменно переспросил парень.

— Нет, я! Придурок! Такой романтический момент испортить…

Макс поискал глазами меня, видимо уже, понимая, в чем дело. Но поросенок невинно лежал у стены и хлопал ушами. Ненавидящий взгляд варлока не обещал ничего хорошего…

Один-один — удалось отыграться и хоть немного облить нимб спасителя грязью свинской неблагодарности. Недруг посрамлен, и я весело потрусил к хозяйке. Но этот реванш абсолютно ничего не решал. Мне по-прежнему надо думать, как избавиться от долговязого жадины.

Вот теперь нарисовался вопрос — что дальше? Парень спутал все расчеты, и я не мог следовать своему плану, ни физически, ни морально. Если тут любовь, то Лапуля будет дожидаться его и через сто делевелов. А я не осмелюсь разрушить то, где есть хотя бы намек на ее счастье.

А если он ее недостоин, если она ошибается в нем? За что можно любить самовлюбленного типа с нелепыми репликами? Или только мне он кажется таким из-за собственной неприязни?

Я озабоченно хрюкнул и потерся спинкой о ногу сестры. В любом случае, решать им. Туда лезть не стоит, чем бы это мне не казалось. Ничего не меняется. Человечество вышло из пещер, загадило все и через тысячи лет залезло обратно, а проблемы все те же…

В подземелье снова стало очень тихо, все так же где-то капала вода с потолка, а в центре зала сколопендры с энтузиазмом продолжали терзать труп. Просто скатерть-самобранка какая-то. Вот так же и мы — всю человеческую историю бесчисленные святые и пророки не уставали молиться и учить, как достичь счастья и просветления. И где же оно? То ли они бессильны, то ли их не так поняли, а может, люди безнадежны…

Сороконожки энергично жрали недоеденного мертвеца, и мне подумалось, что у нас с ним есть нечто общее. Меня точно так же гложут ревность и неприязнь к Максу, и иногда кажется, что я даже наслаждаюсь процессом. Ничего не проходит бесследно, всегда есть причины. Наверное, поэтому я сейчас свинья…

— Хороший мальчик, умница, — Лапуля ласково похлопала меня и почесала за ушком, отвлекая от самоедского созерцания ничтожности бытия.

На этот раз я не стал возмущаться, лесть мне понравилось. Похвала сестры очень кстати — меньше этому тупице достанется! Я довольно фыркнул, подставляя и другой бочок.

— Ты видел? Не знала, что есть такие умненькие петы! — Лапуля чмокнула меня в пятачок и принялась извлекать из щетины стальные колючки, которые так щедро в нее набросала.

— Угу, видел, — досадливо отмахнулся Макс. — Но это ничего не говорит о его разуме. Продвинутый алгоритм, согласен. Поэтому и рарник. А так… Все тот же безмозглый моб! — парень, видимо никак не мог простить последней подставы.

Сестра не стала возражать, но в эту минуту я уже знал, что победил. Она успела привязаться ко мне, и теперь не отдаст этому живодеру даже за несметные сокровища и богатства.

Макс помрачнел. Он совсем не глуп.

— Ладно, пошли. Один квест сделали, — бросил он раздраженно, и не дожидаясь ответа, отправился в темноту.

Сестренка вскочила и послушно побежала за ним. Вот ведь… Любовь зла… Чертыхаясь про себя, я побрел следом. Что-то подсказывало мне, что варлок не успокоится и станет просчитывать новые варианты. Несмотря на все достоинства, Макс действительно слишком жаден.

Насколько я понял из «фильма», место в топ-гильдии позволяет получать хорошие деньги, а значит и возможность безбедно содержать семью. Человек натворит любых гадостей, если найдет аргументы. Впрочем, чаще всего прекрасно обходится и без них…

Последнее время в голову лезут слишком тяжелые мысли. Поросячьи мозги не приспособлены для подобного дискурса. Но влияют ли они на «меня»? Мыслю ли я в этом теле по-свински?

Вот, опять… Я поморгал и почесал копытцем за ухом, пытаясь отогнать наваждение. Кабанам столько анализировать, видимо, вредно. И главное — опасно, потому что думать надо сейчас о другом. Проход становился все уже, а потолок опускался все ниже.

Я пока еще шел совершенно спокойно, а вот на Макса страшно смотреть. Бедняга полз на четвереньках, успел набить немало шишек, покраснел и тяжело дышал.

— Ты уверен, что нам сюда надо? — робко спросила Лапуля.

— Да, тут только один выход, не перепутать, — голос Макса прозвучал необычно тихо и неуверенно. — Подожди, не пихайся. Отдышусь, — он лег на спину и закрыл глаза.

При таком росте ему приходилось несладко. К тому же, парень видимо боялся закрытых пространств, а скальная порода висела слишком близко над его носом. Клаустрофобия в узкой норе — это очень страшно. Над тобой вес огромной горы, миллионы тонн неимоверно тяжелого камня. Легкий толчок и изуродованное тело останется тут лежать вечно. Никто никогда тебя не достанет…

Я живо представил, что сейчас с варлоком и сочувственно хрюкнул. Он слишком горд и не нуждается в унизительной жалости. Лапуля не решилась даже немного подбодрить его. Наверное, она для него много значила, поэтому Макс держался изо всех сил, чтобы не показать слабость.

Наконец, парень собрался, молча перевернулся на живот и пополз дальше. В кабанью голову пришла очередная странная мысль, что не показывать слабость — та же самая слабость. Один обусловлен страхом, второй столь же ограничен навязчивым желанием этот страх не показывать. Какая между ними тогда разница? Оба связаны чем-то, что не приносит им ни счастья, ни удовольствия. Зачем же…

Внезапно вокруг замерцало красным. Мозг сразу заткнулся, перестав умничать. Что это? Такой необычный эффект я уже где-то видел…

Совсем рядом, буквально за стеной слышно журчание воды. Чувствительное кабанье обаяние уловило гнилостный запах. Это где-то внизу по ходу движения. Лапуля сопит сзади, а Макс впереди скрипит зубами, но продолжает ползти. Такими темпами он сточит их до корней, пока мы отсюда выберемся. Если вообще выберемся… Так что же это за загадочный красный свет?

Ящер! Такой был у ящера, когда я в первый раз свалился со скал в джунглях. Он тогда оказался еще слишком большим для меня. А это означает… Это означает, что мы ползем внутри огромной твари!

Я дико заверещал и цапнул Макса за пятку. Он вскрикнул и нервно обернулся, не понимая. Тупица! Снова схватил его за ногу, потащил назад, но тот уперся руками в стены и отбрыкивался. Болван!

Поворачиваюсь, упираюсь в непонимающее лицо сестры. Да нас сейчас сожрут тут живьем!

Я застрял между ними, мысли мечутся в голове — непонятно что делать. Лапуля тянет руку, гладит меня, пытаясь успокоить. В отчаянии, опускаюсь на коленки, кладу тяжелую голову на землю и распрямляюсь пружиной, вкладывая всю силу ног в мощный удар бивнями вверх. Они удивительно легко пропарывают потолок, который тут же начинает мигать и теряет серый, естественный для скал цвет.

Кишка, покрытая толстыми кровеносными сосудами со всех сторон! Хотя, скорее, еще только пищевод. Хорошо, что мы не успели проползти глубже!

Чувство движения, мы куда-то летим. Дикий рев, все вокруг задрожало, конвульсивно задергалось. Поток воздуха и слизи стремительно поднимается снизу. Волна увлекает нас с собой и выбрасывает куда-то в пустое пространство!

Всплеск, погружаюсь под воду, выныриваю. Огонек от Лапули рвется вверх, разрываясь там вспышкой яркого света. Макс барахтается рядом, а над нами вьется от боли чудовищный, колоссальный червяк!

Копыта нащупали твердое дно, вода вяжет, но все же выбираюсь на берег. Высокий свод пещеры, из стены бьет мощный родник, а озеро сбрасывает свои воды в темноту пропасти. Справа в скале чернеет наша нора. Должно быть, хитроумная тварь присосалась к ней, рассчитывая, что ее ужин не заметит подвоха и сам заползет к ней в желудок…

Чудовище пока занято болезненным переживанием внутренних колик от прободной язвы, ему не до нас, но вся битва еще впереди. Макс кастует войда. Лапуля достает крохотные фляжки и смешно морщится, когда пьет. Трясет головой — видимо, что-то крепкое.

Мне с моим ростом соваться вперед никакого резона. Пусть у варлока войд потанкует. Он их сколько угодно вызовет, а я тут один, такой рарный…

— Оттяни босса сюда, если сорвем агро, войд по воде его не догонит! — Приказ Макса нельзя назвать лаконичным, явно рисуется.

Я в очередной раз поймал себя на желчном желании одернуть парня. Да что со мной такое?

Лапуля коротко кивнула, быстро прицелилась и выпустила стрелу.

Чудище выгнулось вопросительным знаком, всерьез заинтересовавшись нами. Вода забурлила, и червь выбросил толстые кольца тела на мель. Хотя, он больше походил на миногу. Шесть рядов острых, загнутых внутрь зубов по кругу, толстый слой защитной слизи, жабры — какая жуть!

На берегу змеюку перехватил войд. Мы терпеливо приготовились ждать момента, когда он наберет агро. Напрасно. Демона хватило на несколько секунд боя, если так можно назвать его первые пару шагов. Страшилище подкинуло демона высоко в воздух и проглотило. Бесшумно и быстро, без угрожающего шипения, ритуального танца и прочих спецэффектов. Очень рациональная и шустрая тварь.

Макс изменился во взгляде и начал торопливо кастовать какой-то новый демонический корм. К несчастью, чудище не стало дожидаться жалкой подачки и бросилось на него с широко раскрытой пастью. Кривые зубки внутри чуть шевелились, грозя затолкать несчастного варлока вслед за петом. Обильное слюноотделение — червь предвкушал лакомый вкус во рту…

Лапуля прыгает почти вплотную к нему и бросает в глотку мешочек. Кувырок, перекат — разорвала дистанцию. Неправдоподобная скорость, видимо благотворное влияние содержимого ее фляжек.

Узнаваемый звук взрыва. Да, тот самый, что раскрошил меня в прошлый раз на мелкую гальку. Под жабрами змеи вспучилась и быстро опала большая мягкая шишка. Тварь напрочь забыла про варлока и взвилась в воздух, ревя от боли.

Сестренка отбежала подальше, взобралась на небольшую скалу и поливала оттуда стрелами, сильно досаждая чудовищу. Макс наконец-то вызвал бесенка и теперь делал какие-то сложные пассы, отчего червь изменил свой цвет на нездорово-синюшный. Я же, тупо повис у него на хвостовом плавнике, и теперь меня сильно било и таскало по берегу.

Рывок твари к Лапуле. Сокрушительный, дробящий камни удар, зубы и куски горной породы взлетели на воздух, но сестры там уже не было. Место, где она стояла, покрыла изморозь, а проворная девочка молнией прыгала между камней, не забывая пускать стрелу за стрелой даже в движении.

Потрясенный ударом, подмороженный червь щелкнул хвостом, и меня выбросило далеко в воду. Я так и не отпустил плавник, вырвав его вместе с большим куском мяса из хвоста чудища. Казалось, в моем теле нет ни одной целой косточки, рыльце разбито в кровь, один бивень вырван с корнем, а в боку пылало огнем. Наверное, сломано несколько ребер. Меня несло прямо к водопаду. Собрав остаток сил, я все же выбрался на небольшой островок, прямо на краю пропасти.

Доплыть до ребят бы уже не сумел. Дыхание тяжелое, частое, с кровавыми пузырями. Оставалось только наблюдать за боем издали, но к счастью, они прекрасно справлялись и без меня.

Монстр метался за сестренкой, но видимо, устал, обессилел от ран и потерял скорость. Варлок продолжал невозмутимо обвешивать червя разнообразными гадостями, изредка пуская фиолетовые шары молний. Имп прыгал рядом и весело скалился — мелкий бездельник давал пати ощутимый баф*.

*(Баф — полезный, усиляющий эффект с бонусом).

Обреченное чудовище в очередной раз сделало попытку достать Лапулю, но та ловко увернулась и исчезла между больших камней. Варлок начал кастовать что-то длинное и видимо, очень страшное для своего последнего заклинания.

Я удовлетворенно засопел. Это победа, теперь можно не беспокоиться. Мое израненное тело обмякло и устало обвалилось на камень. Ничего, сестра меня подлечит, и мы посмотрим, что выпало в луте. Награда за такого босса обещала быть очень ценной…

Варлок закончил каст и, взмахнув рукой, обернулся ко мне. Я увидел его глаза и все понял. Финальный спелл был для меня…

Дикая боль обожгла изнутри. Тело словно горело в невидимом пламени. Последнюю жизненную силу потратил на прыжок в воду, и теперь мою измученную тушку несло в черную мглу водопада…