Успокойся, Вэйлон

— Я бы не потратил двадцать три доллара на такси, не работай в нём радио.

Осень прошла до ужаса быстро. Насколько, что я почти не заметил, как остался без работы. Робин говорил, что они готовят набег на одного не самого честного предпринимателя, говорил, что новых бумаг, с которыми я мог бы разобраться, нет, а сегодня с самого утра толкнул меня в старое такси, указал рукой куда ехать, и вновь исчез, как обычно это делал.

— Повторите адрес, мистер Ньюман, — некомпетентность водителя Робин, конечно, проигнорировал.

— Дальше по Молл Ринг Роуд. Самая окраина Дейтона, — я бы и дом мог назвать, и улицу, но Робин сказал "серый дом с цифрой четыре на двери, если этот безбашенный ещё не переехал", я так и передал.

Этот "безбашенный" — старый друг Робина, был тем ещё человеком. Я пришёл в объединение, когда он уже лет семь там не работал, оставив после себя славу человека, способного на всё, но столь несносного, что даже Робину приходилось тяжело.

Вэйлон Джонсон. Так его звали.

И мне дадут хорошую сумму, если я верну парня в дело, так что отказываться было бы даже оскорбительно. За окном такси всё ещё шел мелкий снег, машина остановилась, и я вышел, оставив ровные купюры на сидении.

Серый дом с цифрой четыре на двери был в паре зданий от меня. Я опустил голову, глядя в застывшую воду на асфальте, и поправил галстук, быстро оценивая своё состояние и свои силы.

На внутренней стороне кожаной перчатки появилась царапина, а из рукава пиджака, который я изрядно потрепал ещё на прошлом выезде по другим делам Робина, лезла нитка, которой я столь неаккуратно пришил рукав обратно.

Неаккуратно.

Я развернулся, стараясь не махать полами пальто. Гвен говорила мне, что все заслуживают быть неаккуратными порой. Я не хочу вспоминать о ней.

Тем более, когда через месяц наступит две тысячи третий.

У порога серого одноэтажного дома с закрытыми окнами стояла, видимо, настолько же старая машина. Робин говорил мне приезжать в любое время, но всё-таки — ровно в полдень — я решил сделать это сейчас.

Информации по поводу мистера Джонсона не поступало, но, чёрт возьми, он живёт на краю города и безработный уже несколько лет.

Он вполне мог бы быть хорошим пьяницей.

Я позвонил в звонок единожды, ожидая ответа. Но никто не ответил. Я позвонил снова, на этот раз протяжнее — и лишь после третьего звонка внутри дома что-то зашевелилось.

Человек подходил к двери неторопливым шагом, напевая что-то себе под нос. Затем открыл один замок, я попытался открыть дверь, но он принялся за второй.

— Через мир огромный он бежал за мной, без мысли "стой", — судя по звону, у человека была в руке увесистая связка ключей, — Я с тобой. Здесь, с тобой.

Наконец, в четыре минуты тринадцати, дверь открылась. Я выдохнул.

— Моё имя — Билл Оливер Ньюман. И вам, сэр, следует пойти со мной.

Вэйлону Джонсону было тридцать два, но мне он казался намного старше своих лет. Темные волосы пополам с бледными прядями, пустые холодные, будто безчувственно-серые, глаза с еле различимой искрой жизни. Футболка с Бритни Спирс, полуухмылка, на редкость плохо спрятанный удивлённый взгляд и усталость, невыносимая усталость в голосе.

Вэйлон смотрел на меня недолго, но очень внимательно, затем проговорил, улыбаясь:

— Не думал, что всё произойдет так быстро.

Он попытался закрыть дверь, но я опередил его, зайдя в дом.

— Что тебе нужно? Я не знаю ниче, можешь не пытать.

Вэйлон развернулся и ушел вглубь дома по длинному темному коридору. Я отправился за ним.

Конечно, я бы мог взять мистера Джонсона в охапку и насильно привести в то, что люди Робина называют офисом — но сам Робин просил без насилия — убеждать только словами, хотя я мог сделать всё гораздо быстрее.

В коридоре обои на стенах порваны в нескольких местах. Сквозь открытую дверь в ванную виднелось разбитое зеркало.

Вэйлон зашел в комнату с занавешенными окнами, обойдя картину, лежащую на полу — старые счёты, яблоко и карандаш. Натюрморт получился не очень весёлым, так как на заднем плане с крыши падает почтальон.

— Это вы нарисовали? — поинтересовался я.

— Отойди оттуда и закрой дверь с обратной стороны, — он садится за компьютерный стол и пытается сделать вид, что занять хоть чем-то.

Я подхожу ближе. На столе у Вэйлону лежит пачка таблеток, причём просроченных на пару лет. Фотография обованная с нескольких сторон так, чтобы осталось лишь улыбающееся лицо женщины.

— У меня за монитором лежит пистолет, мистер как-тебя-там. Я считаю до трёх.

— Билл Ньман, сэр. Что вы сделаете, если я не уйду? — всему виной нитка на пиджаке, определённо, — Начнёте считать до пяти? Пойдемте, вас ждут.

Вэйлон вскакивает с кресла и в порыве раздражения пытается дотянуться до меня, но я лишь перехватываю его руки, смотрю на него сверху вниз и произношу чётко ему в лицо:

— Если вы не поедете со мной — то с вами будут разговаривать другие люди и, поверьте, гораздо грубее, чем говорю с вами я.

Вэйлон смотрит мне в глаза, шипит угрозы себе под нос, выдергивает свои руки из моих и отходит в сторону.

Пистолет за монитором действительно есть. Вэйлон берёт его, хмуро кладёт в карман джинс и выходит из комнаты, толкнув меня плечом.

— Кто-то из вас должен был прийти. Обязательно.

Входная дверь осталась открытой. Вэйлон накидывает куртку на плечи, даже не застёгиваясь, и выходит на улицу. Я выхожу за ним, закрывая дверь и подхожу к машине.

Вэйлон Джонсон Семидесятого года рождения уже сидит на водительском сидении. Я вижу белые следы на его шее, но молча сажусь рядом.

— Сначала мы едем Диппин Догс, я там два месяца не был, — отзывается он хмуро, поворачивая ключ, — И скажи эти своим начальникам, чтобы пробовали звонить мне, прежде, чем присылать мальчиков в дом.

Я же, сложив руки на коленях надеялся, что получу деньги от Робина как можно скорее.