Глава 9.

Раманд уверенно зашагал за стариком, ноги у которого чеканили шаг довольно твердо. Яревена закатила глаза в знак негодования, но поплелась следом. Путь до нижнего города занял время, но дал возможность уйти ото всех. Пусть верхний город на ушах постоит да поищет того, кто такое дело натворил. Даже если и заподозрят Владыку, отыскать его не смогут. Не подумают у подножия холмов рыскать.

Алро тоненькими переулками нижнего города, где не было лишних глаз, привел обоих в свои владения. В черные двери пропустил и во внутренних комнатах, где нет посетителей, расположил. Два помещения, объединенные в одно, давали много пространства. Оно делилось по какому-то особому устройству хозяина, только ему самому и ведомому. И на кабинет походило, и на столовую, и даже немного на спальню. Предметов и мебели здесь присутствовало много.

— Совсем не изменились, — оценил Раманд, как и в первый раз. Сюда он тоже пару раз попадал. И тоже помнил.

— А я и не хотел, — хохотнул Алро.

Здесь все двести лет ничего не менялось. Он был пятым владельцем этого места. Семейное дело, передающееся из рук в руки. Такое стоило беречь в первозданном виде.

— Хорошо, когда есть память о корнях, — произнес Раманд.

— Пророс — не выкорчуешь, — протянул старик многозначительно.

Яревена, почувствовав себя немного неловко, завертела головой по сторонам. Под взгляд попали стеклянные шкафы в другом конце большой комнаты. За их прозрачными стенами прятались красивые чайные сервизы. Скорее ради украшения и хвастовства, чем для ежедневного пользования. Посетители приобретали таковые по баснословной цене. Бывшая жрица узнала тонкую работу, исполненную мастерства и изящества. В храме, в котором она жила и служила, были такие. Подавались богам во время их трапез.

— Присмотрите что-нибудь себе, дорогая, — произнес Алро, приметив ее интерес. Ему было наплевать, что она неугодная. Он просто улыбался ей. — Вам уступлю так. В честь возвращения этого мальчика.

Яревена, получив разрешение, отошла смотреть сервизы, чтобы позволить двоим давним знакомым поговорить.

— Не буду спрашивать, как ты, — заговорил старик иначе, стоило им присесть друг против друга на тонкие ковры у пустого стола. По правилам Владыку угощают, только когда тот сам требует. — И так все вижу.

Раманд качнул головой.

— О себе расскажете?

В детстве Алро казался добрым другом. Можно догадаться, что в юношестве он мог бы стать хорошим советчиком, если бы наследнику Аркоста оказалось суждено расти здесь. Не случилось.

— А что старику говорить? — держатель чайного домика махнул рукой. Ему действительно было много лет, и морщины покрывали его, цвет из густых волос почти исчез, а глаза выглядели бледными. Но присутствие духа в нем чувствовалось все то же. — Живу себе и живу, и еще поживу. Неплохо мне на этом свете, несмотря на все, что было… все равно неплохо.

Мачеха работала именно здесь. Долго проработала и здесь же встретила отца. На свою беду. Алро хорошо относился к своей работнице и печалился по-своему, когда обо всем узнал, сейчас тоже загрустил, но на десятую долю от прежнего. Все-таки не дочь, не родная кровь, просто жалко, что невинную душу сгубили.

— Так надолго ты к нам? — отбросил Алро воспоминания.

— Коли я Владыка, значит, надолго, — рассудил Раманд.

Старик прищурился.

— Ой, врешь. Вижу ведь, что замыслил всякое.

— Не без этого, — легко согласился хозяин Аркоста.

— Ты наведи порядок, наведи, — одобрительно покивал Алро. — Тем более если вздумаешь снова уйти. Ятолла без хозяйской руки слишком долго, дурно ей без этого, как строптивой девице.

— Я не укротитель, — уголки губ у Раманда дрогнули.

— Ой ли?

Тот пожал плечами и осторожно мотнул головой в сторону Яревены, что продолжала пребывать в дальнем конце комнаты.

— Тут не ровен час самого скрутят и поджарят на медленном огне.

Старик хохотнул.

— Не знаю, кто там что себе думает, а по мне, так она гордость ятоллы. Абсолютно свободный дух, ну где таких сейчас встретишь? Все перед кем-то преклоняются, перед богами али людьми. А перед этой хоть сами Запретные явятся, так она им рожи расцарапает.

Алро произнес и тут же испугался упоминания, крепко сжал челюсти.

— Прости.

— Ничего, переболело, — на его же манер махнул рукой Раманд.

Старик кивнул. Во Владыке не чувствовалось слабостей. Как хорошо. Хаэсса заслужила такого. Столько времени неприкаянная, ненужная, хватит с нее. Всему свой срок. Какое бы горе не было, жизнь должна двигаться дальше.

— Так хватит у тебя сил справиться? — призвал к ответу Алро хозяина Аркоста. — Могу я на старости лет не волноваться лишний раз?

— Сил полно — девать некуда.

— Вон как, — вскинул брови старик. — Ну что ж…дерзай, а если надо будет спрятаться, приходи.

Раманд коротким поклоном выразил свою благодарность.

— Приглашений я пока еще ни от кого не слышал. Все только в пропасть посылают.

Алро снова бросил взгляд в спину Яревене.

— Что ж с вами молодыми делать, характеры еще не приглажены как следует. Доживете до моих лет, поуспокоитесь.

— Нам и так неплохо, — протянул Раманд с довольным видом.

— О, ясно-ясно, ну на всякие такие страсти у меня уж давно сил нет.

Они поговорили еще о том и другом, просто разговаривать тоже было приятно. Небольшая передышка в бурном потоке.

— Можем возвращаться, — произнес Раманд меньше чем через час, подойдя к Яревене, — и вам лучше пойти со мной.

— Почему же? — его Свидетель, отбросив впечатления о страшной истории Калеодона, вспомнила, что нужно упрямиться.

— Потому что, как вы и заметили, я сегодня убил человека, и вы были на моей стороне. Не будем давать людям лишний повод для гнева.

В том был смысл. Да вот только говорил ее хозяин спокойно. Он говорил спокойно обо всем. Маска? А что под ней? Котел или пустыня?

Той же магической тропой вернулись обратно в Аркост. Яревена обнаружила, что дом стал заметно больше. Под порывом ветра теперь не развалится. Территория стала свободнее, чище, трава ложилась под ноги ласковой волной, обозначились черты садов, им еще предстояло расцвести и набрать силу. Земля быстро вспоминала хозяина и вкус могущества.

Кошка, завидев неугодную, шипела и гнула спину дугой. Дух окреп, подрос, даже уже мог охотиться. И, кажется, планировал в качестве своей жертвы видеть бывшую жрицу. Как только достигнет своих положенных размеров, тут же погонит прочь. Яревена видела кровожадный блеск в ее глазах.

— Не буду скрывать, что благодарна за безопасность, — заговорила она издалека, — но вынуждена проявить наглость…

— Для вас это естественно, — произнес Раманд.

Яревена осеклась. В хозяине Аркоста снова не было эмоций. Но этот таинственный блеск в глазах — точно насмешка над ней. Он веселится за ее счет.

— Я есть хочу! — рявкнула она.

Раманд искренне удивился, темные брови чуть приподнялись. После чего как следует подумал над словами своего Свидетеля.

— Вам стоило раньше обратить мое внимание, — Раманд решительно вошел в дом, пересек главную комнату и подошел к противоположной от входа стене. Прислонив к ней руку, он заставил появиться дверь. Дом заскрипел, переживая быстрые перемены в своем внутреннем устройстве.

— Нормальным людям не нужно напоминать о естественных вещах, — кривила полные губы Яревена и дергала себя за мочку уха, в которой торчала сережка-гвоздик. — Вы вообще бываете голодны?

Хозяин Аркоста пожал плечами. Взявшись за ручку новой двери, он распахнул ее и представил глазам неугодной широкую кухню, совмещенную со столовой. Больше пространства пока не выиграть.

— Думаю, найдется все необходимое.

Раманд приглашал бывшую жрицу войти внутрь. Но в столовые и кухни вперед хозяев не входят. Это обычай не ятоллы, так принято во всей стране.

— Вы сами меня сюда притащили, а теперь вам не подходит моя компания? — Яревена мгновенно уловила в этом оскорбление для себя. Ведь значит, он не собирается делить с ней стол.

— Вовсе нет. Просто меня действительно не беспокоит голод.

Неугодная окинула хозяина Аркоста многозначительным взглядом. Подумалось, что мясо на эти кости нужно наращивать насильно. В самом деле, велико подозрение, что в ней веса больше.

Яревена гордо вошла в кухню и не следила уже за тем, куда делся Владыка.

Ела без аппетита, будто стащила кусок хлеба из сиротского приюта. Разозлившись на себя за нелепые мысли, ушла к себе в комнату. Та поднялась, расположилась под только появившимся вторым потолком. Яревена закрыла себя здесь. В самом деле, как вести себя рядом с этим человеком? В нем много силы и много воли. Он вернулся в место, повинное в его изгнании, он смотрит на людей, заставивших его путь уйти в Калеодон. Он вправе злиться и ненавидеть их в ответ. Но от ненависти и гнева ее хозяин избавлен. Если бы она собственными глазами не увидела сегодняшний поединок, то до сих пор бы наивно полагала, что в нем нет ничего выдающегося, кроме странного желания навлечь на себя неприятности.

Она Свидетель не просто Владыки ятоллы. Она вблизи созерцает того, о ком проще рассказывать в легендах. Такие люди — выдумка. Их сказка страшная и злая, от нее становится больно, и слезы застилают глаза…

Яревена вырвалась из сна из-за этих ощущений. Что-то происходило, что-то дурное. Дышать трудно, жарко и вкус пепла на губах. Она слышала во сне ветер. Это все от него.

Ночь проявила значение слов Кмар-Яцына. Пришел враг-ветер. Обрушил свою длань на ятоллу, давя ее безжалостно до самого хруста. Но хуже, что Ериин на своей земле встретил другую стихию — огонь. И эти двое, объединившись, начали дикую пляску. Голодное пламя на невидимых крыльях разлилось по сторонам. Дом попытался сбросить его, затушить, но вместо того чтобы ослабнуть, пламя ужом скользнуло по магической тропе и лизнуло одним своим языком пару домов в городе.

Начался хаос.

Яревена вылетела из своей комнаты и быстро спустилась вниз.

— Куда это с такой резвостью? — перехватил ее за руки хозяин Аркоста.

— Выпустите, — взмолилась неугодная, — выпустите!

В пламени горел храм Отвергнутых. Она слышала его, она чувствовала его. Ее легкие наполнялись едким дымом, что катался темными клубами по нутру святилища.

Раманд видел это в ней. Она не злилась, она забыла, чего добивается своего гневом. Она выглядела иначе, нежели он знал до этого. Аркост слышал вой ветра и рев огня. В ночном небе на юго-востоке был виден яркий отблеск пламени. Но Дом был в безопасности. Из-за своей слабости он не мог привлечь ничье внимание. А единственную тропу легко было перекрыть. Беде сюда не пробраться.

— Будете тушить огонь голыми руками? — спросил Раманд, следя за растущим страхом неугодной.

— Я не знаю, но я должна… — она продолжала вырываться.

— Нет, этого вы не должны делать, смертные богов не спасают.

Она упрямо мотнула головой и вновь рванулась, пришлось схватить еще крепче.

— Яревена, у вас сил не хватит! — Раманд встряхнул ее.

Она таращилась на него перепуганными глазами, что совсем ей не подходило. В ней не должно быть страха, внутри нее — сталь. Он при первом же взгляде это в ней увидел.

— А у вас? — она судорожно сглотнула и уже сама вцепилась в него. — У вас хватит?

Раманд понял, что нужно идти навстречу огню как можно скорее. Иначе он станет свидетелем того, как неугодная, не сломавшаяся под волей богов, примется просить его. Это будет слишком. Есть вещи, которые не должны случаться.

— Успокойтесь, — произнес он тихо, — явление огня, также как и выворотня, означает слабость ятоллы. Это мой долг — сражаться с бедой.

Что же происходит с краем? Что так сильно мучает, что свои страдания ятолла переносит на всех?

Гихра уже кружил над городом. Раманд смотрел с высоты его полета на город и Ериин, следил за пламенем. Изучив его достаточно, он приказал ястребу мчаться к храму Отвергнутых. Птица, подчиненная воле своего хозяина, подлетела к святилищу.

Раманд в ту же секунду развернул тропу и ступил на нее. Яревене оставалось лишь следовать за Владыкой. Роль Свидетеля — быть рядом со своим хозяином, когда он исполняет свою роль. Вдруг ощущение жара и удушливости схлынуло, будто волна во время отлива. Она даже не сразу поверила в ощущения. Это сбило с толку. Неужели храм рухнул?..

— Гихра потушил огонь, — ответил на ее мысли хозяин Аркоста. Ястребу хватило пары мощных взмахов крыльями, чтобы уничтожить пламя. Птицу это существенно ослабило, но зато неугодная избавится от страхов. Это показалось куда важнее. — Вы забываете, что теперь не одна.

Яревена уперла ему взгляд в спину. Она не поняла и половины из того, что произошло. Но, кажется, как и с комнатой, хозяин Аркоста в первую очередь позаботился о своем Свидетеле. И это в миг, когда вся ятолла в опасности. Ей стало стыдно за то, что она не сдержалась, поддалась слабости и заставила себя защищать.

— Простите… и спасибо, — прошептала Яревена. Услышал ли ее слова Раманд, осталось неизвестно.

Магическая тропа привела их в Ериин. Благодаря Гихра Раманд выследил очаг. Владыка мог входить в любой Дом без разрешения, что более никому не позволено. Некоторым здешним обитателям его появление понравилось так же, как нравится быку красная тряпка.

— Пошел вон! — выкрикнул какой-то мальчишка-подросток. — Тебе нечего здесь делать! Мы сами справимся! Пока не явился, все спокойнее было!

Силы голоса у него хватило, чтобы перебить рев пламени, что бушевало на территории Дома совершенно по-хозяйски. Люди ничего не могли с ним сделать.

— Умолкни! — к нему подбежала мать и ударила по губам. Она со страхом смотрела на Владыку, склоняя голову. — Благодарим вас за помощь.

После сегодняшнего полудня Ериин принял решение, сделал выбор. Раманд не любил ни церемоний, ни излишнего подобострастия, но сейчас они нужны. Не позволят никому мешаться у него под ногами.

Яревена следила за тем, как он приблизился к юго-восточному углу дома, больше всего пострадавшего за эти короткие мгновения. Тут уже все прогорело дочерна. Она заслонила рот и нос рукавом, чтобы немного защититься от пепла и гари.

Раманда огонь волновал в той же степени, в какой беспокоит горящая спичка. Он изучал сосредоточение пламени внимательно и неспешно. Познав жар Калеодона, меняешь восприятие. Здесь было жарко для кого угодно, кроме него.

И вдруг, закатав рукава, он залез в огонь голыми руками по самые локти. Яревена вскрикнула, даже ринулась вытаскивать его из пламени. Но он настойчиво отодвинул ее от себя плечом и продолжил сосредоточенно поводить руками внутри огня.

— Вам не больно? — пораженно выдохнула она.

— Это несущественная боль.

Обожженные до мяса руки — это для него несущественная боль? К горлу подступила тошнота, голова пошла кругом от зрелища.

Он сумасшедший, он точно сумасшедший.

Наконец Раманд за что-то ухватился и стал тянуть наверх. Даже ему это далось нелегко и не с первого раза. Из огня он вытащил какой-то странный бурдюк. Яревена понятия не имела, что это, но ей инстинктивно стало противно. От бесформенного мешка тянуло резким запахом гнили. А хозяин Аркоста его поочередно поднес близко к глазам и к носу.

— Кожа человеческая, — вынес Раманд вердикт, и Яревена вздрогнула всем телом.

Он без всякой осторожности грохнул бурдюк на землю, и тот лопнул с тихим мерзким звуком. Из его нутра медленно вытекла какая-то дрянь, разного размера куски, перепачканные подозрительной темно-бордовой жидкостью.

— А вот жилы и кишки звериные, — как следует в них покопавшись, возвестил Раманд.

Тошнота и головокружение усилились. Яревена заставляла себя смотреть. Она всегда хорошо служила, сейчас нужно перетерпеть. Перетерпеть и не грохнуться в обморок, как изнеженной барышне. Ей нельзя. В ее жизни был миг, когда она танцевала на битом стекле. И станцевала же! Боги остались довольны.

Неугодная должна была смотреть, она и смотрела. Видела, как быстро на хозяине Аркоста затягиваются раны. Их уже не было, когда он снова вернулся к огню. Снова полез в него… Воздух густо полнился запахом горелой плоти.

Раманд вытащил несколько мешков, и пламя в Ериин вслед за этим сразу же потухло.

— Мерзость, — кривилась Яревена, отступая на шаг назад, чтобы не перепачкать сандалии в крови и ошметках.

— Вот уж точно, — согласился Раманд, махая рукой людям, что стояли в стороне и со страхом следили за действиями Владыки.

Его жесты без всяких слов были истолкованы совершенно правильно. Ему подали полотенца и тазы с водой. Он принялся умываться прямо с головой.

— Готовятся к чему-то грандиозному, — отфыркиваясь, проговорил он.

Любопытство распирало узнать, кто и к чему. Уже достаточно для плахи. Никакой тюрьмы не будет. Только высшая мера. И Раманд очень рассчитывал на то, чтобы самому привести приговор в исполнение.

— Мне бы ваше спокойствие, — проговорила Яревена, наблюдая за тем, как он вытирает руки и лицо. Целый, невредимый.

— Оно возможно. Нужно растратить все нервы.

Ей такие слова не понравились.

Ястреб низко кружил над городом, соблюдая наказ хозяина. Чтобы тому было известно о происходящем. У Ериин есть силы восстановиться, и быстро. Городу хуже придется. Но ему Раманд на помощь не собирался, пусть кто другой разбирается, с него пока и этой работы достаточно.

Ангу пришел в город со своими силами. И прожигал Владыку взглядом, приметив его птицу. Ястреб вскоре исчез из неба.

Раманд покинул Ериин, не слушая и не принимая благодарностей Дома. Он быстро прошел по улицам до храма Отвергнутых. Того подкоптило, но он обещал стоять и дальше. Свидетелю будет где держать слово. Яревена даже внутрь вошла и как следует все там рассмотрела. Главный алтарь был цел, лики низложенных огонь не повредил. Она выдохнула.

Выбравшись наружу, тут же получила приказ.

— Возвращайтесь, — Раманд бросил ей под ноги тропу до Аркоста.

Яревена не торопилась на нее ступать.

— А вы? — вглядывалась она в своего хозяина с прищуром. Владыка выглядел подозрительно. Если бы за прошедшее время она не убедилась в отсутствии в нем настоящих чувств, то заявила бы с уверенностью — он нервничает. Его что-то беспокоит и так сильно, что он впервые по-настоящему распорядился ее действиями. До этого момента приказывать он не смел.

— Мне нужно прогуляться, — Раманд старался не смотреть на запад. Только не на глазах неугодной. Не хватало еще, чтобы она поняла. Следом ведь увяжется. А ему нужно остаться одному. Потому что он не знает, что будет дальше.

— Яревена, вы ведь мне благодарны за спасение святилища низложенных? — поймал он ее на словах. — Исполните сказанное, идите.

В ней возникло противоречие, но идти против своих слов не должно. Она ступила на тропу и ушла обратно в Аркост.

Раманд втянул воздух в легкие сквозь сжатые челюсти. Ему нужно подойти к западу береговой линии. К той стороне, где остров…

Он позволил себе маленькую слабость: он шел медленно. Его вторая тень чувствовала дрожь своего хозяина, вылезала на поверхность наполовину, таращилась дюжиной глаз во все стороны. Ветер донес до нее странный запах, тень нырнула обратно и, бросив Раманда, как гончая устремилась вперед.

Она пришла первой. К самому берегу, к краю. Он изгибался, резко и остро, если пройти дальше, завернуть, то подступишься к заливу, к одному из красивейших мест Хаэссы. А эта сторона не была красивой, она была другой. Тень обнаружила здесь странное. Вода у берега — не вода вовсе, а плавленый громом и молниями камень. Не ступить, не переплыть. Это и был остров. Его уничтожил глава Пантеона, превратил в извечно кипящую массу. Та за двадцать три года немного поостыла, загустела, но все еще оставалась раскаленной.

А ведь глава правящих богов сначала хотел остров оставить. В наказание, чтобы громадный кусок суши, отделенный от берега двумя милями воды, всегда напоминал о свершенном проступке. Но все-таки уничтожил. Когда-нибудь все забудется, когда-нибудь сотрутся все следы того кошмара. Плавленый камень застынет, а затем промоется водой, унесется бесконечными приливами и отливами моря, что обнимал ятоллу по эту сторону.

— Когда-нибудь все исчезнет, — прошептал Раманд, наконец нагнав свою вторую тень и встав рядом с ней, — когда уже не будет нас.

Боялся, что подойдя сюда, не сможет смотреть. Тоже слабость. Он избавился от всех уязвимостей, но это место было самой зыбкой почвой, потому что до сих пор не мог понять, боится он его или нет.

В своем долгом пути Раманд встречал места, подобные этому, — оскверненные, как вся Хаэсса. Запретные всегда ищут для себя двери, всегда пытаются выбраться из заточения. Правящие их побеждают. Смертным не дано знать, видел ли мир победу Запретных и увидит ли в будущем. Или же эта опасность лишь мелькает, обжигает и уносит ноги прочь.

Хозяин Аркоста смотрел вперед и в своем воображении видел остров. Память — колодец, темный, бездонный — гулко откликнулась. Обрывки воспоминаний вылезли из него гнилыми тушами и заполнили доверху. Замутило, голову повело. Пришлось закрыть глаза. От злости Раманд сжал руки в кулаки. Он не закрывал глаза с той самой ночи, уверенный в том, что видел самое худшее, что более ничто не может поразить его взор. И вот опять слабость. Как плохо. Впору сомневаться в собственном духе и собственной силе. Не закалились, не обратились в сталь до конца.

Ястреб кружил над плавленой лавой, но далеко лететь не мог, мог спалить себе крылья. Тень была безрассуднее. Она протянула одно из щупалец, коснулась ее глади. Вода-камень обожгла, тень, шипя, отпрянула и спряталась.

Здесь ощущалась магия ясмира и главы Пантеона. Здесь было тихо. Здесь неоткуда взяться опасности. Источник беды не здесь. Ведь так?

«Какая опасность порченой крови»… Голос или мысль, принесенная порывом ветра.

Раманд схватился за голову.

— Чтоб вас! — выдохнул он резко.

Уже столько лет прошло с последнего раза, когда он слышал этот шепот. Стоило приблизиться к месту, что изменило судьбу, и он тут же возник. Не исчез, не отпустил, все еще не успокоился.

Ветер подошел еще ближе, скользнул тяжелым хвостом по хребту. В ушах зазвенел чей-то смех. Запретные боги всегда смеялись над людьми.

— Сторожишь, зараза.

Раманд подавил волю, что передалась ему от отца. Родитель оставил ему тяжкое наследство. Не отринуть и не сбросить, только бороться. Ему остается бороться несмотря ни на что.