Джульетт - 4

Душу хозяина медиум поглощает без остатка. Тому, кто носит кровавую печать, Врата никогда не откроются. Дорогой, которой медиумы провожают тысячи душ, душа их хозяина никогда не последует. Смерть для хозяина особенна и более ужасна. Болезненные переплетения чувств — любви и голода, не могут привести к счастливому концу.

Джульетт — 4.

— Только ты один мог услышать во время боя, что мне сказала Элиза. Ты хотел, чтобы мы здесь встретились, разве не для этого, ты пожертвовал ей?

Алексис включил торшер.

Теперь я видела. Уютная, светлая, маленькая комнатка девушки. На стенах картины, на столе свежий букет роз в вазе. Вышитые вручную, подушки на кровати с балдахином кремового цвета. И фотографии на полочках — они и вызвали мою тошноту. Это воспоминания — комната, в которой, время человека, живущего в ней, навсегда остановилось. Алексис, потерянный, застыл на пороге комнаты, не решаясь входить. Каково же ему было вообще сохранить это место без изменений? Не в силах заставить себя переступить порог, он так и стоял, опершись на дверной косяк.

— Почему ты не убил меня, понимая, что Рафаэль захочет отомстить с моей помощью?

— Никакого смысла в этом нет…. Ведь я надеюсь, что месть тебе удастся. Хотелось бы, чтобы, когда у тебя все получиться, на том свете вдруг не объявился твой старший брат…. Я хочу хоть после смерти пожить в покое… — обреченно и безжизненно, он попытался улыбнуться, но не смог. Настоящий Маршал Алексис Фантенблоу не может улыбаться. Его такая хитрая, фирменная улыбка никогда ему не принадлежала. Маршал болен от потери собственной души.

Снова, мы оба перевели взгляд на эти фотографии….

— Они копии друг друга. Только она кажется младше Элизабет….

Сердце, наконец, мне ответило. Я не боялась Алексиса. Больше никакого страха — мне жаль его. Он подошел, неуверенно перешагивая внутрь комнаты, которую так много лет хранил.

— Пришло время тебе узнать историю кровожадного Маршала Фантенблоу — и в голосе только ирония. Глупая, безнадежная, брошенная надеждой ирония.

— Они близнецы…. И ты любил ее, хотя одной любовью это не назвать. Расскажи мне…. Расскажи, почему началась война между нашими родами?

— История, пропитанная золотой кровью. На этой фотографии Лиэдель, шестнадцать…. Именно тогда мы встретились впервые. Для Лиэдель время прошлого было горестным. Ты прекрасно знаешь, что кровные узы договоров в семье Эренгер прописаны судьбой, и от них не сбежать. И твой отец, следуя этой судьбе, выбрал себе вечную спутницу жизни — свою сестру Элизабет. Лиэдель любила его не меньше твоей матери. Эдгар же выбрал ту, которую любил. Лиэдель стала затворницей, неуместной двору. Принцесса, которую отвергли.

— Ты был лучшим другом Эдгара и, вероятно, даже не знал о заговоре своего отца. Вот с чего все началось….

— Да. Отец возжелал власти большей, чем могли дать Эренгер. Он захотел перекроить весь мир. Он исходил из того, что обе наши семьи имели практически равные права на власть. Отца покорила его гордыня. Тогда я был еще молод, много работал и продвигался вперед, мечтая пройти весь путь бок о бок с Эдгаром. Также, я много времени проводил и с Лиэдель. Сначала я был ей только утешением. Отрадой ее больной, измученной и брошенной душе. Наивный мальчик, любивший принцессу. Когда она поняла серьезность моих намерений, то стала пугаться и отталкивать мои чувства. Но мы продолжали общаться, я стал ее другом и был настойчив. Стремительно ворвавшись в нашу жизнь, любовь осталась навсегда.

— Пока вы были в Архионе, вместе быть не могли. Ты увез ее в ледяной дворец Аутгрейв. Замок на севере Империи, который выиграл Дарил Фантенблоу, в войне с Северными Королевствами.

— Никого не спрашивая, я вывез ее тайно. Аутгрейв — дворец среди ледяных островов, я думал, хотя бы там мы будем далеки от дворян. Время, проведенное среди льдов и пустоты, по иронии, стало самым счастливым для меня. Я познал вкус любви, преданности, счастья, страсти…. Каждый день приносил радость. Ты прекрасно знаешь, медиумы любят только один раз и навсегда. Тогда же я узнал и о предательстве своего отца….

— Потом Эдгар создал Орден, который и вычислил предательство Дариала, Эдгар объявил его предателем и уничтожил. Он хотел лишить всего вашу семью.

— Но был милосерден какое-то время. В память о дружбе наших родов, он сохранил мне жизнь и мое положение в Армии. На деле же, я потерял уважение дворянства, как сын предателя. Мои действия осуждались. И даже тогда, я был готов простить Эдгару убийство отца и быть его другом. Мне хотелось убежать с этого света, лишь бы он не нашел нас. Проклятия не избежать и от судьбы тоже не сбежать. Эдгар узнал, что Лиэдель сбежала со мной, и пришел в ярость. Он не мог допустить, как глава венценосной, правящей семьи, чтобы она породнилась с родом предателей. Это стало бы упадком всей Императорской монархии Эренгер, которые никогда не смешивали свою кровь. Он нашел нас год спустя, Аутгрейв пал под мощью Ордена, я был тогда один. Эдгар пылал от ненависти. Ведь Лиэдель уже родила мне дочь.

Я бегло просмотрела фотографии. Лиэдель, совсем еще молодая, сфотографирована с новорожденной на руках. Как далеко зашла неумолимая жестокость Эдгара?

— Для их защиты я мог придумать лишь одно рациональное решение.

— Договор…… Вот как ты «пробудился». Заключил договор со своей возлюбленной?

— Если бы я успел это сделать, то спас бы их обоих…. — лицо, омраченное болью, выглядело всегда одинаково. Но это боль существа, которая в каждой клетке тела. Она сочилась из него фонтаном пустоты и беспредельной жалости. Я не питала симпатии и не жалела его сейчас. Но ненависть ушла, я просто понимала его чувства. — Твой отец без жалости убил Лиэдель, казнил свою сестру. Перед смертью Лиэдель умоляла, чтобы я спас нашу дочь. И мне ничего не оставалось, как заключить договор с пятимесячным ребенком. Я не хотел для нее такой судьбы, но то был выход, дарующий нам жизнь. Мы успели сбежать. Переполненный ненавистью и горечью от потери жены, я был не в себе. Из-за этих смешанных и мощных чувств, мое «пробуждение» прошло не совсем также гладко, как твое…. — глаз, словно жил своей жизнью. Услышав упоминание о себе, он задергался под повязкой.

— Эдгар был тираном, но я и не подозревала, что настолько…. — Алексис взял меня за руку, его когти вонзились в мою алмазную кожу, оттолкнув от себя, он закричал:

— Чтобы изменилось! — я пролетела до двери и впечаталась в нее, ударилась головой. Снова хрустит в груди. Повязка из бинтов пропитывалась кровью, медическая сила Алексиса превзошла скорость моей регенерации и рана открылась. Его жестокость слишком оправдана.

— Ты даже представить себе не можешь…. Как я умолял его не убивать мою дочь. Жизни твоих родителей — лишь малая плата за то горе, что они мне причинили. Представляешь, что будет, если у тебя отнять твое сокровище?

— Нет! Нет! Я…. Убей меня!

Склонившись надо мной, Алексис разорвал клыками повязку, его губы ощущались на рваной ране. Животное, пил жадно, сила его голода ударила и парализовала мою духовную мощь. Насколько он был силен?

— Нет…. Тебя я не убью….

— Рафаэль хочет отомстить тебе за смерть родителей. Кровная вражда между двумя поколениями наших родов…. Нам нужно остановить ее, или Империя погибнет. Нужно все закончить. Мы ничего не исправим местью.

Я все еще ощущала, как зверски и жадно он пьет эту кровь. Кровь моего раскаянья. Он ненавидел вкус этой крови, но нуждался в ней. Так как наша кровь идет от парамедиумов, она подходит для питания медиумам, которые утратили своего хозяина. Он поглощал и души грешных людей, которые не могли пройти через Врата и отправиться в Рай. Но жизненной энергии этих душ не хватает ему для питания.

— Поэтому, я и не убью тебя. Ты нужна мне. Все действительно закончиться. Знаешь, почему ты сумела открыть свой договор? — он закончил процесс принятия пищи. Отошел к окну, чтобы привести себя в порядок. Я заметила, что он соблюдал культуру медиумов — руками он так ни разу и не коснулся меня. — На балу цветов. Я хотел убить его. Злился, что не могу разорвать узы старого контракта и вызвать новый. Обойти непреложные законы медиумов вообще нельзя. И тут явилась ты…. Никогда не задавалась вопросом…. Почему в тот день ты пришла его спасать? Ты подсознательно слышала его зов. Ваш договор прописан уже давно. Из двух своих братьев ты выбрала Рафаэля. Как и твой отец из двух своих сестер выбрал только Элизабет. На бал ты пришла, уже связанная с ним…. — он прервался, чтобы убрать часть силы и придать своему лицу прежний облик. Я вставила в его речь вопросы, на которые хотела получить ответы:

— Теперь понятно, почему нам так просто удалось сбежать из Архиона. Ты бездействовал?

— Я узнал тебя. И не стал идти второй раз против судьбы, я позволил будущему свершиться.

— Алексис…. Ты позволил мне уйти, чтобы я «пробудилась»? Чего же ты на самом деле хочешь?

У него необычайно глубокое дыхание. Медиумы могут не дышать, но он дышал, чтобы чувствовать, что не мертв. Мне жаль его. Как жаль и Луция. Нет ничего страшнее, чем потерять носителя договора, это хуже чем смерть.

Повернувшись ко мне, он рывком стер кровь со своих губ. Алексис, который сейчас был здесь — решителен, беспрекословен, честен и высокоморален. Алексис, который был здесь, не тиран и не убийца. Алексис здесь и сейчас — это великий медиум, пожертвовавший ради людей, слишком многим.

— Ты знаешь…. Смерти, конечно. Все должно закончиться. Эта месть и это будущее на нас и закончиться. Твой старший брат жив, полагаю. Ты единственная, кто может найти способ, как меня убить. У тебя будет приказ Рафаэля, и ты исполнишь его. Ты убьешь меня. Сейчас семьей Фантенблоу управляю я, с моей смертью семья отойдет Дитриху. Я достаточно отдалил его от себя и воспитал отвращение к себе, чтобы он смог идти в ногу с новым будущим. Мы построим новое будущее, объединим весь мир, ценой еще одной страшной войны, затем уничтожим все коррумпированное дворянство. Твой брат станет Императором «нового мира». После моей смерти, вам с Рафаэлем не будет здесь места. Ты заберешь его с собой в мир вечной Ночи, поглотив его душу. Вся людская ненависть, что скопиться в народе, умрет вместе с нами, и люди смогут жить в новом мире. Ведь именно так ты видишь будущее, Темная Принцесса?

— Будущее всегда было именно таким. Фрай заблуждался, более, чем хотел этого. Тебе не вечная жизнь нужна, ты не знаешь, как избавиться от ее проклятия.

— Твой братец получит престол, о котором так мечтал. И еще одно, ты станешь частью Свиты. С этого дня все измениться. Эта кровь — отвратительная, похотливая, пылающая кровь. И я должен ощутить в ней твое раскаянье? Постарайся, Джульетт.

Месть подобна пылающему огню, она выжигает все…. Я, Алексис и Рафаэль — всех нас уничтожила месть. Наши характеры и наша решимость — были одинаковы. Судьба проклятых, судьба тех, кто никогда не сможет стать будущим.

Алексис выгнал меня, он сам не любил находиться в этой башне, но если бы не она, наверное, он сошел бы с ума, как Луций. Чтобы немного прийти в себя, я сунула голову в ледяной фонтан, тот самый, из моего детства, где мы всегда играли с Эдгаром. Почему, даже если он мой отец, я не могу оправдать его жестокость. Зачем он поступил именно так?

— Все хорошо…. Вот и правильно…. Наша смерть унесет с собой все зло из этого мира, принеся ему покой. Мы выполним свой долг медиумов. Ведь к этому все и шло? — я прошептала это струям холодной воды. Мое отражение в воде…. Голос ушел в далекий мир Ночи. Мне всегда нравилась и эта ночь. Но та Ночь более прекрасна. Другая ночь и другая луна. Там мой мир — мир по ту сторону Смерти.

Кровь продолжала течь, бинты уже налились моей кровью. К утру должно зажить. Послезавтра у Рафаэля День Рождения, что будет для него лучшим подарком? Знаю….

— Это…. — я слизнула кровь с пальцев и улыбнулась луне, зная, что она ответит мстительной улыбкой.

С перевязкой я справилась сама. Заживает постепенно, из-за слишком глубокой раны. Одевшись, я быстро отправилась готовить завтрак сокровищу. Проверив его состояние и воспользовавшись узами договора, я изменила его сон. Даже на расстоянии я могла делать это. Все эти кошмары ему не к чему. Рафаэль знает цену боли и знает, что ему должно быть больно, но пускай хоть во сне отдохнет.

Задание выполнено. По приказу Рафаэля, я выяснила причину ненависти Алексиса. Появилось при этом еще множество вопросов. Как я могу ответить на них Рафаэлю? Отчего Эдгар был так жесток? Убил свою сестру и ее ребенка. Пускай, он не любил ее как Элизабет, но родственные узы. Я не смогла убить Фрая, мне не позволило тело. Если бы только можно было все исправить. Но больше ничего не возможно, сейчас мы можем только все закончить. Судьба трагична к нам?

Это не то, чего мы хотели. Всего лишь расплата за грехи наших предков. Это судьба, через которую должны пройти медиумы. Мы бросаем вызов мирозданию, эта цена расплаты слишком высока. Так будет не вечно. Все истории заканчиваются. Конец придет. Конец, желанный для нас троих, наступит уже неотвратимо. Ради мира, где мы сможем быть вместе и ради Ночи в моих глазах. Ради нас…. Это правильно, ведь именно таким, я всегда видела наше будущее. Нам нужно найти способ убийства Алексиса. Он знал, что даже если удастся уничтожить его тело, его проклятая душа, лишившаяся хозяина, не умрет так просто. Мы должны найти смерть, одновременную для его тела и души. Чтобы он мог спокойно вернуться в мир Ночи и обрести покой. Главное не допустить, чтобы Орден и Фрай узнали о нашем плане. Фрай не позволит нам умереть. А наша смерть необходима.

Начав последнюю войну со всем миром, Алексис сосредоточит ненависть всех людей на нас. Теперь все измениться — как и сказал Маршал. Мы не просто на шахматной доске Алексиса, мы с ним по одну сторону. На противоположной стороне теперь Фрай со своим Орденом.

Шелковые, лоснящиеся волосы мальчика проскальзывали между пальцев — щекотно. Склонившись над кроватью, я невесомо коснулась его губ. Ощущение поцелуя не было пробуждающим для него, зато для меня….

— Доброе утро, Рафаэль….

Открыв глаза, он еще какое-то время был милым. Но он очень быстро от сна перешел в свое обыденное настроение. Угрюмый и раздражительный, позвав меня, он не сумел скрыть волнение.

— Иди-ка сюда…. — строго поманив, Рафаэль пригласил меня к кровати, с которой он пока не желал слезать. Он умело мной манипулировал. Действуя предельно решительно. Он расстегнул мне пуговицы на жилетке и поднял водолазку. Поняв его намерения, я специально решила подшутить:

— Решил заняться со мной сексом? И откуда только у ребенка такие познания?

Он сделал глупость, смутился, я же рассмеялась, но была так счастлива, что он переживал за мою рану:

— Дура! Что за дура! — потянув его к себе, я обняла, чтобы его смущение и раздражительность исчезли.

— Все в порядке. Я очень рада, что ты волнуешься за меня. Я же медиум, регенерация плохая, потому, что рана глубокая.

— Извращенка….

— Знаю, это потому, что ты…. В десять тридцать заседание Имперского Совета, Маршал желает там тебя видеть. Сейчас пошли, ты должен поесть. Обсудим все.

Пока Рафаэль уплетал печеный хлеб и свежий салат из фруктов он читал мои мысли. Печаль, испуг, осознание правды, благодарность к Алексису. Он увидел сцену, как вчера Маршал пил мою кровь, но не дотронулся до меня, зная, что это принесет ревностную боль хозяину.

— Неожиданно. Алексис все знал, но был на нашей стороне. Я двигался не с той стороны. Дариал Фантенблоу виноват в том, что возжелал власти, и начал войну с Эренгер. Но Эдгар…. Джульетт…. Джульетт, что я должен делать дальше?! — не плакал….

Не плакал, не сожалел…. Но был в тупике. Голову опустил, чтобы не смотреть мне в глаза. Сейчас он умело справлялся с чувствами от осознания правды, но не мог решить, что делать дальше. Лишившись цели мести, он пришел в ступор…. Не знал, что делать со своим уничтоженным внутренний миром, без этой мести. Он сел на кровати, и прижал ноги руками к туловищу, словно хотел свернуться в клубок. Так боль отступала, и чувство опустошенности и потерянности его не разрывало. Ребенок в нем ощущал потерянность. Ему в самой тьме, будто не за что было цепляться. Именно поэтому, он спрашивал меня, так как я была единственной рукой, за которую он мог уцепиться и подняться.

— Идти тем же путем…. Для тебя путь мести не потерян…. Он лишь изменил направление, но не суть. Держись за меня и иди дальше…. — я обняла его, в такой ситуации не могу оставить его одного. Все еще дрожит….

— Алексис мне больше не враг. Он убил мою семью. Но это меньшее, чем я могу ему отплатить, за отнятую жизнь его дочери.

— Неправда…. Большее ты еще можешь сделать…. Ты должен убить его…. И вернуть миру будущее.

После утреннего заседания совета Рафаэль чувствовал себя и вовсе уставшим. Открытия прошлой ночи не давали ему покоя, но, похоже, он свыкся. Вечером нам надлежало явиться в комнату Имперской Свиты. В ней Алексис проводил все свое время. Это двухуровневая гостиная — библиотека. Причем, где начиналась гостиная, а где библиотека, понять было не возможно. В беспорядочном хаосе, книжные шкафы перегораживали пространство, словно лабиринт. Центр в зале освещалось огромной хрустальной люстрой, под потолком своеобразного купола. Второй этаж обрамлял карниз с книжными шкафами, попасть на который, можно было по веревочной лестнице и множеству веревочных мостиков, они также хаотично переплетались в воздухе над стеллажами с первого уровня.

Книги в этом лабиринте, который вел в самый центр комнаты, не были похожи на человеческие. В центре лабиринт образовывал круг, внутри него плотно друг другу расставлены диваны и кресла. Повсюду разбросаны листы с приказами и прочая ересь дворянской природы. Так это и есть знаменитая гостиная Свиты?

— Насторожило, догадалась, что это за место? — Алексис сидел на кресле, он ждал нас. Жестом он поманил Рафаэля. Мальчик неохотно поплелся к Маршалу.

— Да, по книгам можно ходить. Это место на самом деле не существует здесь.

— Библиотека теней из мира Ночи…. — Рафаэль опасливо сел на кресло рядом с Маршалом.

— Однако, эти книги весьма реальны, если не знать, что они всего лишь копии. Дело рук вириардов?

— Ты весьма догадлива, но об этом позже. Я рад, что вы оба здесь. Обсудим то, зачем я позвал вас. Рафаэль, как ты смотришь на то, что Джульетт стала частью Имперской Свиты, а также Армии? — Рафаэль презрительно хмыкнул.

— За одну ночь я узнал столько всего. И что теперь ты предлагаешь мне делать, отключить голову и как кукле исполнять твою волю? Мы не можем быть врагами, тогда что, может разделим одно дело на двоих?

Алексис представший перед нами в новом виде, вероятно, не хотел травмировать мальчика больше, чем уже было сделано. Маршал осознавал, как много времени нужно для переосмысления собственных принципов и целей существования. Здесь я всецело нахожусь на стороне Рафаэля, потому, что ребенку не так просто вынести весь этот груз, сделать выводы и перестроиться. Алексис же находился в двоякой ситуации. Для начала, Маршалу необходимо убедиться в согласии Рафаэля. А затем, ему было необходимо теперь выработать новую, правильную и максимально приближенную к нему самому стратегию поведения с Рафаэлем. Ведь сейчас им действительно предстояло объединиться. Все будущее зависело лишь от того, смогут ли они оба стать партнерами, соединить свою силу, власть.

— Она показала тебе мои цели и стремления. Если ты с ними согласен, то нам всего лишь нужно прийти к соглашению по ключевым вопросам.

Рафаэль вздохнул как-то обреченно и посмотрел на Маршала долгим, бесстрастным взглядом, после чего опять вздохнул:

— У меня нет причин, чтобы не соглашаться. Просто, начиная с Джульетт, ты далеко ушел. Для начала, я хотел бы знать, готов ли ты к войне, которую хочешь начать? Вступление же Джульетт в Имперскую Свиту, изначально входило в твои планы. И я думаю, что самый ключевой вопрос, что мы будем делать с Орденом?

Алексис продумал стратегию. Но вопрос с Орденом был слишком шатким.

— Насчет Армии, даже не переживай, я позаботился о ее готовности. Ты конечно Император, и время от времени, тебе будет необходимо появляться на поле боя, но армия справиться со своей задачей. О войне поговорим конкретно, когда объявим о ней. Орден действительно является реальной угрозой для нас. Сейчас шпионы Ордена во всем Архионе, конечно много полезной информации они извлечь не могут, но вот передавать общую картину вполне способны. Фрай думает, что вы по-прежнему на их стороне, нам это на руку. Рафаэль, внимательно следи за тем, что вы будете передавать Ордену в качестве ложной информации, крайне важно, чтобы у них сложилась неправильная картина происходящего. Придет время, и конечно они узнают правду….

— Тут в дело будет пущена Свита? Я так понимаю, что они созданы как раз ради противостояния Ордену? — Рафаэль жестом позвал меня к себе и усадил у своих ног. Ему это навевало спокойствие. Алексис владел даром изменения материи, поэтому, прервавшись, взял ручку со стола…. Расплавив материю ручки и область вокруг нее, он извлек чашку с чаем. Удобно, верно?

— Верно, верно, в четком взаимодействии, Свита не будет иметь себе равных. Именно поэтому, Джульетт должна стать ее пятым звеном. На тебя ложиться только одна задача, найди способ убить меня, и тогда мы сможем все закончить.

Решимость, нам всем сейчас была нужна решимость. Идти до самого конца и умереть. Умереть за собственную честь, за свою душу и будущее всего мира. С этими чувствами Алексис смотрел на мальчика, которого отметил равным себе. Этим же, отвечал и Рафаэль, испытавший все круги Ада, решивший пройти по раскаленной дороге отчаянья. Им обоим было нелегко. Рафаэлю смириться и идти вперед. Алексису смотреть в глаза ребенку, который был так похож на человека, лишившего Маршала всего в этой жизни.

Внезапно, мои размышления были оттеснены на второй план, едва ощутимой, но мощной волной силы. Как я не ощутила ее раньше? Сокрытая, но такая мощная, сравнимая, с ничем неприкрытой, медической активностью самого Маршала. Алексис отреагировал скорее на меня, победно улыбнувшись, понимая, как я растерянна.

Откуда идет эта волна, кажется, что вся библиотека Теней пропитана ей, невозможно даже определить ее источник.

Алексис изящно отхлебывая чай, приподнялся на кресле и громко произнес:

— Каин, как долго ты собираешься там стоять! Выходи, давай!

Каин? Где-то это имя я уже слышала…. Ах да, после боя с Элизой, когда я почти отрубилась. Алексис сказал что-то вроде — «Я нашел тебе нового напарника, Каин». Знакомая аура, как прелестно, это один из тех, кто был на кровавой вечеринке. Потому, что запах моей крови от его кожи, я почувствовала раньше, чем успела разглядеть пришельца, появившегося из-за книжных шкафов. Точнее, он скорее выпорхнул. Он двигался слишком изящно, как бабочка, парящая в Ночном небе. Каин….

Обольстителен и обаятелен, так мне показалось с первого взгляда. Но не только это — хитер, хитер, словно лис и также прекрасен. Одно лишь сияющее солнце сравнимо с дворянской красотой. Высокий, с поднятой фигурой и идеальной спиной как у кота, Каин белоснежно улыбался. Струящиеся, тонкие, белесые волосы, чуть прикрывали уши. Хитрый, и от того безумно опасный. Опасностью от него веяло ничуть не меньше, чем обаянием. Его хорошая фигура и четкие движения — армейская школа. Но вот манеры, настоящий соблазнитель и похоже всего вокруг. Одет юноша был в красный, расшитый камзол с Великим Драконом Империи, вышитым на всей груди золотой ниткой. Это символ принадлежности к Имперской Свите — Дракон, покоряющий небо. Дворяне высшего света прекрасны все по-своему. Вспомнить Эдриана, Дитриха и Ролло. Но, Каин блистательно красив, его красотой наслаждался и сам Алексис, который признавал выигрыш первого в этой области.

Больше же всего, меня взволновало его лицо, а особенно его странные глаза. Дело в том, что я не чувствовала энергию медиума, исходящую из него. Он человек — сказала бы я, не задумываясь. Но откуда спрашивается, шла эта мощнейшая, темная энергия, которая могла принадлежать, только «пробужденному медиуму»? Лицо — оно безбожно красиво, хотя я бы все равно сказала, что для меня его красота — ничто, по сравнению с Рафаэлем. Что же не так…. Эти странные глаза…. Уверенная в том, что в Свиту могли войти только одаренные существа, под стать ее Маршалу, я была слегка в замешательстве, увидев ее первого представителя. Не разочарована, ведь этот поток идет откуда-то…. Скорее, заинтригована, как и Рафаэль…. В чем же его секрет? В этих глазах? Они разные…. Правый глаз голубой, небесно голубой, и красивый, нежный, такой глаз мог принадлежать медиуму, так как зрачок сужен и вытянут, и к тому же естественного, красного цвета, как и у меня. Но второй глаз, внешнюю радужную оболочку имел зеленого цвета, свежая лесная трава после дождя, и то не такая зеленая, а зрачок такой же суженный, но прозрачный как луна.

— Моя леди, позволите вашу руку? — он с силой выдернул мою руку, но даже, ни слова не возразил, когда поцеловал ее в перчатке. С этикетом медиумов он, похоже, знаком. Так кто же он такой?

Рафаэля я победно не дала ему целовать, встав перед ним и слегка загородив ему дорогу к мальчику. Хмыкнув, он лишь поклонился.

— Рафаэль, Джульетт…. Это один из четырех моих генералов, верховных главнокомандующих Армии, член Имперской Свиты, Каин Волентайн.

— По-вашему я и сам не смог бы представиться? Я так понимаю, мы вернули и потерянную Темную Принцессу и потерянного Темного Принца? Какая удача, и чем мы только занимались все эти полтора месяца…. — голос Каина не был мягким, скорее наоборот, не соответствовал его внешности — строгий и высокий. Этим голосом он, наверное, подчеркивал свою аристократичность в третьем колене. Семья Волентайн, одна из великих родов — основателей Империи. Значит, Каин по любому медиум, так почему такое странное ощущение. Алексис проигнорировал его, и снова перевел внимание на нас:

— Джульетт, Каин введет тебя в курс дела завтра, вы будете исполнять наши указания вместе, ему давно не хватает сдерживающего начала. Пока мы официально не представили тебя Совету и Армии, надо подготовить тебя, чтобы ты могла сражаться в реальных, боевых условиях. Кончено Каин выглядит, как полный раздолбай, но поверь, что касается техники военных сражений, ему нет равных.

— Это вы мне льстите, Маршал, или ругаете? — у них своеобразные, покровительственные отношения. Друзья, но каждый из них относился к дружбе по-своему. У Маршала, в силу его поста, как руководителя Свиты, больше прав. Каин же считал Алексиса другом, но время от времени, чтобы издевательски подчеркнуть их разницу, употреблял «вы». Видимо, это происходило в те моменты, когда они особенно надоедали друг другу.

— Каин, прекрати здесь ошиваться без дела, сгоняй-ка лучше за формой для Джульетт. Я принес ее вчера.

— Боже! Здесь вечно такой хлам! Попроси Реджину убраться здесь, она все равно робот! — с оханьем и весьма недовольным видом, дворянин испарился в лабиринте стеллажей.

Рафаэль все это время обдумывал, что еще нужно сказать Алексису в срочном порядке. Но подал голос только после того, как Маршал сам предложил ему чаю и передал ему сладости, которые материализовал из листка бумаги под ногами. Рафаэль не был особенно брезглив, потому что знал, что все, созданное Маршалом, вполне реально, осязаемо и вкусно.

— Мне нужен твой второй, «двойной агент», я понимаю, отозвать его сейчас из Ордена крайне проблематично, но он мне нужен. Без него мы не сможем продвинуться, чтобы понять, как убить тебя, мне нужны его исследования с генетическими кодами медиумов…. — конечно, для мальчика понять, что Луций работает на Алексиса, не было чем-то странным. В данном случае, Луций не стал бы никогда нам помогать, да и тот случай с похищением. Казалось бы, честь Луция должна быть сломлена, ведь он поклялся в приказе, что будет служить достижению целей семьи Эренгер…… Но, все оказалось наоборот, вот служи Луций действительно Фраю, посмертный приказ его хозяйки не был бы исполнен. — Если у вас нет прямого канала связи, я могу сам его попросить вернуться, когда буду передавать Фраю ложную информацию на очередном сеансе связи. Так же будет менее подозрительно?

— Раз он вам так нужен, вызывайте, конечно. Он шумный, но от него больше пользы, чем кажется. С Реджиной я познакомлю вас завтра. А близнецов сейчас нет в Империи, они за рубежом с рабочим визитом.

— Вкусно…. Я должен буду переехать жить сюда?

— Мне так спокойнее, Имперские палаты слишком далеки от библиотеки. Наверху, на втором этаже Каин подготовил отличную спальню. Сейчас нам не стоит разделяться, как только Фрай узнает правду, первое, что он попытается сделать, так это убить тебя…. Будь уверен, предательства с твоей стороны Фрай не потерпит…. — я ответила за Алексиса, чтобы упростить Маршалу формальности.

Рафаэля, как и меня, интересовал Каин, определяя степень доверия, брат хотел понять, что в Каине притягивало, а что отталкивало. Маршалу, похоже, был виден наш задор, и он решил поспособствовать нашему любопытству. Каин вернулся, также таинственно, как и появился в первый раз. В руках у него была моя форма — красный камзол с золотым драконом, как и у него самого, камзол переходил в изящный капюшон. Все-таки Свита — это те, кто не показывает своего истинного лица. Лосины, которые плотно прилегали к телу — тело медиума невероятно гибкое и мы много двигаемся, нам важно иметь удобную одежду. Вместо тяжелых сапог к форме прилагались лоснящиеся балетки, которые обвязывались вокруг ноги и плотно фиксировали ногу. И серебряный пояс, безумно важная часть для самого Каина…. Медиумы, через свое оружие, направляют поток своей силы для убийства человека, а после открывают Врата Пути. Каин носил на своем поясе ножны с катаной. Сантиметров сто двадцать, рукоять бархатная, а в центре вставлен лунный камень. Ножны, блестящие, черные, с рисунком сакуры из мира Ночи. К моему же поясу, прилагалась еще серебряная цепочка. Она цеплялась за конец пояса, и протягивалась под одеждой, закрепляясь внутри камзола — для пистолета.

— Джульетт, тебе понравиться, мы долго над ней работали…. — Каин протянул мне форму, Рафаэль презрительно хмыкнул, отдавая мне приказ идти переодеваться за стеллаж. Он так ревнив. — Да еще с такой фигурой. Мы прям как семья! — Каина, время от времени, заносило в сторону отношений, касающихся его личной жизни. Ив эти отношения он вписывал не совсем реальные вещи….

Что удивительно? Общая цель сближает, и он был не далек от истины. Мало того, что мы все обращаемся друг к друг на «ты», так еще непринужденно общаемся, опуская все формальности. Кажется, будто я попала в одну банду, выходцев из одного бедного района. Никогда не видела, что бы Рафаэль так быстро принял незнакомого. Отчасти, мне стало понятно, почему. Рафаэль увидел в Каине много человечности. Его звериная натура каким-то образом скрывалась.

Когда я вышла к ним, они смеялись над очередной шуткой, которую рассказал Рафаэль. И пили чай, который Алексис сделал, из не пойми чего. Похоже, на этом моменте я ощутила подлинное счастье — хозяин радовался, и большей радости быть не могло. Алексис сдержанно кивнул, выражая восхищение, Каин захлопал.

Наши глаза с Рафаэлем встретились, одними губами он произнес:

— Ты прекрасна, сядь ко мне…. — и я села влекомая и подчиненная. Кто кем владел? Сейчас уже не разобрать….

— Поздравляю, Джульетт, теперь ты почти официально моя напарница. А теперь, желаете ли вы вдвоем увидеть мой дар? — Каин улыбнулся, и его левый зрачок пустынно— лунный слегка налился блеском. В узком, полупрозрачном зрачке витками зацвела ярким, черным светом татуировка. Каин….