Пролог

День начинался привычно. На спуске к порту соревновались прибой и продавцы безделушек — кто кого перешумит. Пока побеждали вторые, зазывая взять дешёвые украшения от «настоящих южных ювелиров», предлагая наборы трав «собранных на солнечных лугах Средних Земель» и иногда деревянные поделки по баснословным суммам.

Народ в доках встречался весьма разношёрстный. Здесь ошивались переправляющиеся иммигранты, бродячие артисты, наёмники, авантюристы, спешащие с учёбы юные маги, повозки торговцев, да и просто решившие навестить родню за океаном. И глаз цеплялся в этой пёстрой мешанине за один не менее пёстрый субъект. А виновата была накидка, старательно вышитая разноцветными нитями. Особенно она привлекала внимание на фоне окружающей эльфийской архитектуры, славной своей гармоничностью даже в оттенках камня. Впрочем обладатель мантии не имел острых ушей, а потому и винить его было не в чем.

Опираясь на резной посох, из порта он поднялся по крутой каменной лестнице в город. Миновал прилавки у ступеней, прячась от подзывающих продавцов в капюшон, и выскочил на главную улицу, душную и кипящую. Дорога поразительно прямо, будто прорубленная, пролегала до самых стен и блистала новенькой гладкой брусчаткой. Это превратило бы путь до городских ворот в приятную пешую прогулку, если бы не злосчастный элемент одежды, привлекающая взгляды.

— Эй, — молодой эльф толкнул плечом стоящего рядом друга, кивнул на чужеземца и направился в его сторону сквозь толпу.

Второй остроухий оторвался от стены, вынимая изо рта костяной мундштук. На его пальце блеснул перстень, и в ту же секунду человек с посохом покачнулся, будто его сильно ударили в спину. Его подхватил оказавшийся в нужное время в нужном месте первый эльф и, неостановимо извиняясь, потащил к фасаду здания. Человек не сопротивлялся.

Второй снова затянулся, поглядывая боковым зрением за беседой дружка и схваченного странника. Тот спокойно выслушивал эльфа, но под древесиной посоха в его руках проскочила искра, приглушённая дневным светом. Обладатель перстня тут же вмешался, чтобы подстраховать друга, и возник за спиной чужеземца.

— Куда идёшь, человек? Для первогодок Диривдэла курс уже окончен, — он не задумывался над словами, просто знал, что нужно отвлечь внимание.

Юноша обернулся и, оглядев собеседника сверху вниз, вздохнул:

— Тогда ты-то тут что забыл?

— Только с Вирноса и уже наглеет...

— А ты желаешь лично проверить, сколько курсов я закончил? — парировал эльф, сжимая ладонь, чтобы погасить пробежавший между пальцами свет.

— Я желаю, чтобы вы гуляли от меня в максимально далёком направлении, — снова вздохнув, человек удобнее расположил руку на древке посоха. — Потому что разбираться с недоучками…

— Так, молодые господа… — раздался ещё один голос слева.

Эльф-маг побледнел, затем покраснел, и снова побледнел за то время, пока к ним приближался третий остроухий. Куда старше, в расшитой серебром ризе, он подошёл к ним широкими шагами, окинул взглядом всех присутствующих и шикнул:

— Быстро пошли отсюда, и чтобы глаза мои до начала семестра вас не видели.

Оба мага-ученика неохотно отвесили поклоны и очень скоро скрылись из виду. Их преподаватель обратился к человеку.

— Приношу извинения. Вы не станете…

— Нет, что вы. У меня есть дела поважнее.

— Ну и славно. Не хотелось бы очернять репутацию школы, да и я знаком с символикой людских магов.

— Вам спасибо, — человек со знанием дела поклонился по-эльфски, — что избавили от лишних хлопот. Но мне нужно идти. Прощайте.

Эльф улыбнулся, а после под ризой на секунду вспыхнуло. Его черты стремительно смазались, перетекая, меняя силуэт тела. Как только свечение погасло, в сторону доков умчался лохматый серый пёс. Внимания у народа это почти не привлекло: мало ли магов, освоивших превращение, что спешат по своим делам?

Человек проводил взглядом своего спасителя и перехватил посох ближе к сфере, наклоняя к себе. Крупный зеленоватый камень прятался в крыльях резной птицы, но его свет будто проникал сквозь древесину, отражаясь на поднесённой ладони. Пространство вокруг озарила ещё одна вспышка. А сразу после над крышами взмыла пёстрая сизо-рыжая пустельга. Распугав кружащих чаек, она повернула на восток. Стоило городским стенам промелькнуть внизу, как мягким толчком в грудь птицу встретил степной ветер и свежесть весенних полей. Теперь сокол взял севернее на гуляющих по равнине воздушных потоках, держась широкого речного русла, поблёскивающего между разнотравьем вдалеке.

Пейзаж уплывал назад, а луга пустели. На горизонте мелькали эльфийские поселения, в основном у воды, но чем дальше летела пустельга, тем меньше их оставалось. А деревья росли и густели. Сначала только один-два старых дуба раскинули ветви над холмами. Затем высаженные вдоль дороги аллеи, которые очень быстро превратились в лесополосы между возделанными полями. А за ними уже поджидали молодые рощи, где в прогалах между деревьями густая трава скрывала копыта пасущихся в ней стад.

Ветер слабел, его завывания сменились скрипом коры и шелестом листьев. Где-то позади пряталось солнце. Первые пятна звёзд проявились на небе, когда сокол держался лишь на потоках воздуха, почти не делая взмахов крыльями. Тогда же впереди мелькнула чёрная полоса на фоне небосвода. Увидев её, пустельга, как на втором дыхании, взяла выше, чтобы заглянуть за горизонт.

Темнеющая полоса неторопливо показалась из-за верхушек вязов. Она расползалась, ширилась, росла. И обретала всё более ясные очертания.

Лес, по-настоящему огромный, стеной мощных стволов высился над обычными деревьями. Внезапно и резко вздымаясь среди рощ, он очерчивал не ровную, но чёткую границу. И не нужно было быть семи пядей во лбу чтобы понимать, что граница эта обозначена не просто так.

На самых ближних гигантских стволах, плотно смыкающих кроны над землёй, можно было разглядеть рябь листьев. А чуть восточнее, среди высокой травы — тропу, уходящую между корней.

Сокол сложил крылья и нырнул вниз. Туман, лижущий кроны, обдал птицу холодной влагой. Ещё какое-то время пустельга продолжала путь сквозь дымку, а темнота всё ближе подбиралась к небу над гигантским лесом. Наконец, клубы низких облаков выпустили позднего гостя, являя обширный прогал в лиственном море.

Поросшее коротенькой однообразной травой, это место выглядело абсолютно чуждым лесу. Вода собиралась в огромных воронках, образуя запруды. На чистом поле выпирали одинокие растения-гиганты, а кое-где — лишь их обломанные стволы. И всё это было обжито. На краю прудов красовались хоромы лесных эльфов, их брёвна даже не успели потемнеть от времени. Из пней сочился свет сквозь окна и дверные проёмы. Сами останки растений были обрамлены затейливой резьбой, как и дома, а на живых деревьях окна освещали спирали лестниц и застарелые бугры на коре. Хоть поселение и растекалось на всё поле, дома уж точно не теснились друг к другу, отлично передавая нравы своих хозяев.

Туман лениво падал с верхушки леса, растворяясь в траве. Вместе с ним вниз спланировал сокол и приземлился у ближайшего пруда, вновь обращаясь человеком в пёстрой накидке. Опираясь на посох, он устало поволок ноги к темнеющему силуэту дома: огни в нём не горели, да и внутри было тихо. Недолго думая, путник постучался внутрь.

***

— Такс-такс, кто здесь у нас? Человек? — пробился сквозь сон мужской голос. Принадлежавший, очевидно, эльфу.

Это вытянуло задремавшего чужеземца в реальность, заставляя вскочить на пыльной подраной тахте.

— А… эм… простите! — незваный гость в вышитой полосами мантии приподнял руки, жестом прося рослого лесного эльфа успокоиться. — Я всего лишь искал ночлег, так как оказался здесь очень поздно, ну и… думал, здесь заброшено…

Эльф нахмурился на секунду, но затем вздохнул, потирая шею:

— Так-то оно так, но… А, неважно, и, йарам-ках[1], где твоя элементарная вежливость? Как мне тебя звать прикажешь-то, а?

— А, да, точно, — пробормотал юноша. Выпрямившись и расправив невидимые складки на одежде, он объявил: — Моё имя Дьяр. Маг по специальности огня, воздуха, звука.

Повисла неловкая пауза, и человек поспешил её заполнить:

— Понимаете, я плыл с Вирноса, высадился в Мирхисе, добирался сюда и… очень устал. Правда. Поэтому ещё раз простите.

— Ого, — хозяин, до этого всеми силами демонстрировавший суровый и осуждающий вид, приподнял брови, — Далековато тебя занесло… Ну, красть здесь всё равно нечего, так что и подозревать-то тебя мне не в чем. Да и кузня эта, по правде сказать, не совсем моя. Брата моего двоюродного была, да пропал он, собака…

— А что с ним случилось? — осторожно поинтересовался маг, уже чуя выгоду.

— А, ты ж не местный. На Вирносе, вроде как, со всякими тварями всё спокойно, да? — хмыкнул тот. — Меня Ни’ив звать, кстати, а то что же это — ты представился, а я нет. Будем знакомы, — пододвинув к себе перевёрнутую кадушку, северянин устроился на ней, с интересом глядя на гостя. — Ну, это… Добро пожаловать в Дэгормил. Самый север Средних Земель Эридона. Или вернее — самый юг Верхних?.. Ну, в любом случае добро пожаловать в Тысячелетний Лес. Слышал об этом месте?

— Читал кое-что, — уклончиво ответил юноша. — Вроде как, настолько непролазные и невырубаемые чащи, что обжить их невозможно.

— Ну, в принципе, так-то оно так, только не то, чтобы чащи эти были совсем уж невырубаемыми и непролазными… Просто помимо всего прочего, тут до кучи всяких тварюг. И вот в них-то вся проблема. И родственничка моего кто-то сожрал, видать, когда он вылез в этот самый лес. Тут же, знаешь, много всякого добра. Начиная от обычной дичи и плодородной земли и заканчивая рудами и руинами, которые так любят всякие учёные… Но всё это надёжно упрятано за толстенными корнями и полчищами хищных и просто опасных гадов. Так что, я бы на твоём месте вертал взад и плыл отсюда домой, — взглянул Ни’ив в глаза человека. — Как будто не ясно сразу, зачем маг может держать путь на север Эридона.

— Боюсь, что всё-таки вы не совсем угадали, — кривенько ухмыльнулся Дьяр. — Сюда меня привели… Скажем так, родственные связи. И, пока я кое-что не узнаю, отсюда не уйду.

— Что ж, в таком случае, дело твоё… — согласился лесной, вздыхая, — но я тебя предупреждал. И, раз уж ты решил пошпионить по местности, могу я за твою ночёвку попросить об услуге? Всё же, в этих дебрях маги не на каждом шагу валяются…

— Постараться разузнать, что случилось с вашим кузнецом? — сразу выдал человек.

— Схватываешь на лету, — Ни’ив усмехнулся. — Ну, почти. Не то, чтоб я так уж за этого дурака волновался, к тому же что он уже в кишках какой-нибудь паскуды, а то и нескольких, но… Знаешь, если опять двадцать пять и что в окрестностях завелось, не хотелось бы и самому на зуб попасть.

— Хорошо, — кивнул маг, — но я ведь могу даже и разобраться с этим чем-то. За дополнительную оплату моих магических услуг.

После небольшой паузы, эльф рассмеялся:

— Да-а-а, вот она — людская деловая хватка, вижу. Но ты погоди, умник. Вот если вернёшься из лесу — подумаем об этом.

— Справедливо, — согласился Дьяр, поднимая с пола посох. — Тогда, пожалуй, до встречи, господин Ни’ив?

— Конечно, — тот поднялся, пропуская гостя к выходу. Но стоило юноше притворить за собой дверь, эльф пробормотал, печально вздыхая: — Храни его Мироздание, убьётся ведь...

Дьяр вновь обратился пустельгой и взлетел. Он заметил, как поселение оживилось с утра: на поле за повседневной рутиной были видны жители, дети игрались у прудов. Дэгормил оказался вполне обычным посёлком лесных, за исключением обжитых растений, и потому надолго заинтересовать любознательного мага не смог. Дьяр поспешил к лесу.

Изумрудный океан колыхался под грудкой пустельги, расправившей крылья. Ветки мелькали и расплывались от скорости, углядеть что-либо в тени крон было почти невозможно. Посвистывали другие птицы, иногда внизу разносились возгласы животных, но их все заглушал отчего-то убаюкивающий шелест.

И Дьяр потерял бдительность, вслушиваясь в певучий скрип Тысячелетнего Леса, не заметил приближающиеся хлопки крыльев. Снизу стрелой вынесся зверь, вскидывая в воздух рваные листья и серые перья, а за ним — ещё один, ещё больше.

Мага закрутил поток воздуха, толкая в переплетения ветвей, протаскивая по колким наростам коры и кувыркая между крон. Ему повезло: он успел выровняться и спланировать на одну из веток. За верхушками притихшего леса раздавался клёкот и крики, проносился над головой пустельги звук трепетания перьев. Их заглушал разве что частый пульс маленького птичьего сердца.

Вскоре в подлесье обрушился серо-бурый комок перьев и шерсти, отчаянно клекочущий и рычащий. Ударившись об землю, звери разлетелись в стороны. Маг смог, наконец, разглядеть их.

Он никогда прежде не видел таких вживую, только в учебниках зоологии. Крупный рыже-бурый грифон кувыркнулся от удара, но вцепился передними лапами в землю, вырывая клочки травы. По-кошачьи плавно прижался к земле и грозно распахнул крылья. Покрытые свежими ранами и старыми шрамами, в полный размах они точно закрыли бы парочку взрослых эльфов. Только-только вернув равновесие, зверь кинулся ко второму.

В нём Дьяр различил родственный вид — гиппогрифа. Громадное дерево даже не покачнулось, когда полуконь ударился о ствол. В его круп почти впились чёрные когти, но он взбрыкнулся, со всей силы толкая грифона в грудину. Хищника отбросило вновь и, пока тот отходил, гиппогриф поднялся. Он уже хромал на переднюю лапу и расправил крылья, собираясь сбежать. Однако не успел взлететь прежде, чем грифон вцепился в его туловище. Оставляя глубокие раны, с силой давя, он постепенно заваливал добычу к земле. Стоило жертве измориться и дать слабину, сдавил клювом горло, прокусывая. Это была смертельная рана, Дьяр знал, но гиппогриф вырывался из хватки хищника до конца, царапая его грудь передними лапами. Тёмная кровь оставалась на весенних цветах под тушами тварей.

Если этот грифон расправился так с другим опасным хищником, то что для него какой-то забредший в лес кузнец?

Боковым зрением пустельга углядела что-то белёсое между стволами. Птица подскочила на ветке, оборачиваясь, но светлое пятно исчезло, будто и не было его. Сзади послышалось шуршание травы. Когда Дьяр снова обернулся, звук сменился грузными хлопками крыльев.

«Потащил в логово.» — догадался он.

И взмыл вверх следом: Дьяр не собирался упускать возможность подзаработать. Человек в обличье пустельги следовал за хищником, легко несущим в лапах тушу полуконя, но чем дальше они летели, тем больше маг отставал. Было опрометчиво думать, что обычная птица сможет идти наравне с огромным зверем. К счастью Дьяра грифон приземлился в подлесок прежде, чем он потерял его из виду.

Сокол упал в листья следом. В этот раз он пролетел сквозь ветви аккуратнее, а под ними вновь расправил крылья, планируя на берег небольшого лесного озера. Здесь жгучее майское солнце распылялось мягкой полутенью, отдельными лучами играя на водной глади. Островки света на земле же полнились цветущими травами и кружащими в них насекомыми. Никаких следов скрывшегося здесь грифона Дьяр не видел.

Раздосадованный, человек попомнил чёрта, разок пнул подвернувшуюся кочку и скинул с плеч сумку: раз упустил зверя, то хоть передохнёт в своих поисках. Оставив вещи под деревом, сам Дьяр присел у воды, привлечённый её переливами на свету. Кристально чистая, прохладная, она дышала свежестью. Сквозь неё проглядывало песчаное дно, всплошь покрытое короткими водорослями, и беспокойные золотистые мальки, снующие между притопленных корней. Сполоснув лицо, Дьяр вернулся к поклаже, прислоняясь к стволу спиной, и достал свежий хлеб и нож.

Судя по всему, забрался он глубоко в Тысячелетний Лес. Не пуганный ни эльфами, ни людьми, на другом берегу озера расположился табун оленей. Во главе его красовался самец с чарующими рогами, и даже на них провисали нити каких-то не то водорослей, не то мха. Недолго пришлось ждать, чтобы из крон вылетел соловой окраски конь, однако он не успел даже толком приземлиться. Заметив притаившегося чужака, пегас тут же оттолкнулся задними копытами, решив найти иной источник.

— Ну прямо наглядное пособие по зоологии, — вырвалось у Дьяра.

Стояла тишь, звуки чащи расслабляли. Лес медленно и неотвратимо плыл перед глазами полуденным миражом. Притомившийся маг имел неосторожность прикрыть глаза и не увидеть тени на дне озера. Неспешно, не всколыхнув воды, она приближалась. Его предупредили замолчавшие птицы. Дьяр взялся за посох, не издавая шорохов, и второй рукой перекинул через плечо сумку. Он сжал пальцы на древке, готовый высвободить силу. Тишина длилась и длилась, спирая дыхание.

Пока из-под воды не вынырнула огромная амфибия, похожая на ящерицу, окатывая берег и мага брызгами. Дьяр быстро отвёл руку с посохом вбок, переносясь в сторону, когда монстр всем весом обрушился на его место. Тварь вгрызлась плотным рядом широких зубов в кору, отчего та разлетелась щепками, несмотря на свою толщину. Не став медлить, Дьяр наклонил посох сферой к ней. Яркая алая вспышка, а затем жар разошлись между стволами, обдавая всё вокруг жгучими искрами. Над озером растёкся пар от попавшей в пламя воды и шипение. Но маг не рассчитал, что будет слишком близко, а потому волна взрыва задела его. Дьяра кувыркнуло через корень, а секундой позже его сознание пронзила боль.

На месте пламени остался лишь выжженный след, когда дымка растаяла. Если тварь ещё жива, то хотя бы ушла обратно на дно. Дьяр выдохнул, и тут же зашипел от боли: кажется, у него сломаны рёбра. Схватившись за место удара и судорожно контролируя глубину дыхания, он снова глянул на следы своей магии. Кора обуглилась, причудливый мох и цветы превратились в пепел, оголяя землю до самой кромки воды. Сам он, слава Мирозданию, шею не сломал, а рёбра — они срастутся.

За стволами показалось нечто белёсое. Дьяр моргнул, фокусируясь, и белое пятно приняло очертания типичных, как он читал, жителей таких лесов — unicornis dipterous. Или на общеэльфийском — единорога крылатого. Зверь сошёл с берега и ступил на воду. Он шествовал к обугленному дереву, абсолютно игнорируя присутствие человека. Эти существа не ведут себя так. Насколько знал маг, они избегают любого контакта с гуманоидными расами.

«Может, они были такими лишь на Вирносе?» — Дьяр был заворожен белым созданием, и потому любое объяснение его сейчас устраивало.

От наваждения человек очнулся из-за знакомой вспышки света. На месте зверя распрямилась женщина. Однако не все черты животного исчезли с её тела. Спутанные белые волосы падали на лицо, но не могли скрыть оставшегося на лбу рога. Лиловые глаза тяжёлым взглядом упирались в тёмное пятно на коре. Крылья, несоразмерно тяжёлые в сравнении с её силуэтом, покачивались в такт шагам.

Женщина провела кончиками пальцев по ещё тлеющей древесине, отчего в желобках коры растеклись искры поющих углей. Судя по движению крыльев, незнакомка вздохнула. Пока она вглядывалась в следы взрыва, лужицы, собравшиеся на земле из брызг, мелкими ручейками поползли наверх между выемками ствола, собираясь под жжёной частью растения. Из-под углей тут и там пробивались зелёные волоски мха, вытесняя мёртвую древесину и закрывая рану гиганта под свой торжествующий шелест. Под ногами лесной чародейки всходили такие же короткие ростки травы. Рог тускло мерцал.

Тварь вынырнула из-под воды так же внезапно, обрушиваясь всем весом на мелководье. Волна почти накрыла женщину, но за её спиной разлетелась в стороны, словно ударившись о невидимую скалу. Рог полыхнул ярче.

Незнакомка же соизволила удостоить внимания и человека. Она опять вздохнула, оглядывая Дьяра с чем-то средним, между презрением и жалостью.

— Сильно ранен? — а в сторону монстра вскинула запястье, раскрывая ладонь.

Чудовище оказалось максимально близко, собираясь атаковать, и чародейка сжала пальцы. Монстр стал замедлять свои движения и лишь небольшая волна накатила на траву, когда он коснулся мордой берега, глядя куда-то сквозь них.

— Жить буду, — маг разглядел в этом стихию иллюзий.

Пока женщина опустилась к нему, чтобы прощупать грудную клетку, новый персонаж вышел на сцену лесного озера. Чалой масти единорог помахивал тонким хвостом на другом берегу, не решаясь сблизиться. Чародейка застыла, подняла голову и глянула прямо на того. С минуту они смотрели друг на друга в полной тишине, а после женщина вернулась к увечью человека. Растерянный, Дьяр скривился, внезапно ощутив под кожей шевеление и боль.

— Кости срастаются. Терпи, — бросила она из-под волос.

Монстр приходил в себя, нелепо хлопая третьим веком, и пытался развернуться, чтобы уйти обратно на глубину. Единорог поспешил к нему, переходя в галоп. Тёмный рог изнутри тускло загорелся зелёным, и амфибию с треском сковала толстая корка льда. Остальная вода в озере пришла в движение. Дьяр не верил своим глазам: сколько энергии нужно задействовать, чтобы поднять в воздух целое озеро? А единорог всё бежал вскачь вдоль берега, пока не спрыгнул, скользнув по влажным водорослям, на дно котлована. Как только он наклонил голову, касаясь рогом ещё сырого ила, Дьяр ощутил вибрации и услышал треск. Земля под монстром обрушилась в разрастающийся по дну провал. Тварь схватилась за берег лапами, повисая, и тогда чародейка вновь вскинула руку, толкая зверя ощутимой волной, со скрипом качнувшей деревья позади. Монстр ухнул вниз, и юноша хотел увидеть, что там, под озером, но не до конца сросшиеся кости помешали ему встать.

Единорог нетерпеливо стукнул копытом, презрительно фыркнул, и не без труда выбрался наверх, восстанавливая всё, как было прежде. Вновь он пересёкся взглядом с чародейкой, замерев. Но тут Дьяр набрался смелости и обратился к ней.

— Вы ведь, — человек тяжело дышал, ещё не отойдя от травмы, — Бритла, да?

Женщина вздрогнула, будто прерванная в чём-то, и перевела зрачки на мага, пока единорог удалялся в чащу. Сложив крылья плотнее, она хмыкнула:

— Да, — и сделала значительную паузу, рассматривая Дьяра. — Просить о чём-либо не думай. Скажи спасибо и за то, что… — однако её взгляд упал на вещи, лежащие чуть поодаль. — Погоди, — стоило ей приблизиться к ним, её интонация изменилась, — Этот посох… он… откуда у тебя?.. — Взяв его в обе руки, женщина будто проверяла его вес.

— Он передаётся по наследству, — всё же аккуратно поднявшись, юноша выхватил свой инструмент из её рук.

— Но, — она выглядела ужасно растерянной, — его делала я. Очень давно.

Маг окинул взглядом своё орудие. Выходит, и эта вещь…

— Ты — внук Уоллеса? — Бритла поднесла опустевшие ладони к груди.

— Скорее… пару раз «пра-» внук, — сощурился человек. — Меня зовут Дьяр. И я искал того, кто учил его магии.

Бритла вздрогнула, не отводя влажных глаз:

— Зачем?

— Я тоже хочу научиться.

Женщина на секунду замерла, а после заливисто расхохоталась. Её волосы откинулись назад, давая лучше рассмотреть черты лица и причудливую звезду из вен, отходящих от рога на лбу. Восстановив дыхание, она с нескромной улыбкой взглянула на Дьяра:

— А чем ты отплатишь мне?

Такой вопрос был для него несколько неожиданным. Дьяр наивно не полагал, что наставница прадеда может измениться за более, чем сотню лет. И это не осталось незамеченным. Бритла сощурилась в снисходительной улыбке:

— Уоллес застал золотые времена. Тогда никто не вторгся ещё на Эридон извне. Тогда никто не смел трогать ни Верхние Земли, ни Нижние. Весь материк был в почти идеальном балансе, а я сама была едва ли старше твоего деда, и едва ли умней. Но знаешь, со временем и опытом, начинаешь понимать, что впустую тратишь имеющиеся ресурсы. Ресурсы, дороже которых нет нигде. Удобная, переносная, вместительная, почти недоступная для грабителей, — чародейка коснулась пальцем виска своей головы, — сокровищница. В ней каждая книга библиотеки Ганцаартора, и множество других из грота Дор-Гзира, королевской библиотеки Аурекуры, личных коллекций не одного поколения высших магов. И я давно не даю их просто так ни старым друзьям, ни монархам и их придворным магам, ни тем более глупым мальчишкам, рискующим жизнью ради таких абсурдных требований мне в лицо.

Повисла пауза. Нет, Дьяру ни капли не было стыдно за свои слова. Он размышлял. Что он мог предложить взамен? Человек знал, кто такая Бритла. И вправду, Десятая из Десяти с Эридона, «Королева Верхних Земель», что может ей быть нужно от простого людского мага с Вирноса? Раньше её слабостью было одиночество — так она когда-то начала обучать его прадеда. Но теперь, за много лет, она свыклась с минимумом общения. Чего же ей может не хватать, с её аскетичными запросами в жизни?

— Я могу обменять знания на знания, — сказал человек. — Ты ведь всю жизнь провела здесь, не так ли? И ты следишь за этим местом, а, значит, не можешь его покидать надолго. Хотелось ли тебе когда-нибудь узнать больше о мире, лежащем за пределами Верхних, Средних и Нижних Земель?

Бритла не отвела от мага глаз, едва заметно сведя белёсые брови. Она старалась это скрыть, но Дьяр ощущал: хозяйка леса хотела знать. Что-то осталось в закрывшейся, отстранённой чародейке от искренней, молодой и талантливой девушки, какой её описывал в своих дневниках дед. И это что-то — тяга к изучению мира.

— И что же ты мне можешь рассказать, интересно, — её явно забавлял нежданный гость, — но не думаю, что стоит говорить об этом прямо здесь. Если ты не против, я бы отправилась пусть и под ветхую, но крышу.

— Абсолютно не против.

Их путь лежал на юго-восток. Переступая поросшие мхами неровные корни, юноша рассматривал яркие цветы и вычурных насекомых в шелестящей тишине. Кое-где камни, затерявшиеся в травах и опавших листьях, срастались в древнюю мозаику, ведущую к обломкам колонн: покошенных, растресканных, увитых плющом и колосьями зелени. Бритла молчала. Тогда человек решил начать разговор.

— Могу я… Кое-что узнать?

— Смотря что, — не оборачиваясь, коротко ответила она.

— Ну, к примеру, я бы соврал, если б сказал, что не захочу расспросить одного из Высших магов о нём самом.

— И ты полагаешь, я поверю в то, что, отправляясь сюда, ты не изучил мемуаров моих коллег и просто соотечественников, которые упоминали меня и мою историю?

— Будем честны: их рассказы довольно вариативны, — пожал плечами Дьяр.

— Субъективное восприятие никто не отменял, — полуобернулась женщина. — Всё, что тебе необходимо обо мне знать для первых часов знакомства, поверь, ты уже знаешь.

— И что же, например?

— Например то, что я знаю твой род, Дьяр из Клана Воды, потому что знаю ваши знаки, — Бритла бесцеремонно сжала край мантии в руке, рассматривая цвета полос и расположение шерстяных нитей, — Твои стихии — огонь, воздух и звук, чуть меньше владеешь водой — ещё бы, с твоими-то генами, и… Не освоил свободно стихии растений, иллюзий, разума и души. Ты единственный ребёнок в своей семье, ушедшей от основной генеалогической ветви на два поколения и тебе не больше двадцати пяти лет. Впрочем, последнее я могла и без мантии сказать, — отпустив мальчишку, она легко заскочила на земляную ступень, образованную корнем, продолжая путь. Дьяр насупился, пошагав следом.

— Ладно. В таком случае мне как и любому известно, что ты Десятая из Десяти Высших Магов, и получила этот титул в семнадцать лет. Я, как и другие, знаю, что так рано изучить все стихии тебе удалось, потому что с детства ты обитала в этом Лесу. Что, надо сказать, я бы тоже и без книжек заметил.

— На твоём месте, — Десятая втянула воздух сквозь зубы, — Я была бы повежливей.

— А ещё из записок Нимида Третьего[2], я знаю, что ты не особый любитель строгого соблюдения этикета и приличий, — скрестил руки на груди маг.

— Когда он это писал, мне было восемнадцать, — вздохнула женщина, приложив руку к виску, — А сейчас…

— Сто семьдесят два, — услужливо подсказал человек.

— Ну и что тебе вообще ещё может быть обо мне интересно, Мироздание…

— Всё, что касается освоения тобой магии, конечно!

— Нет уж, — чародейка скрыла ухмылку за волосами, — это только после того, как договоримся.

— Тогда что насчёт этого леса? На Вирносе о нём мало известно достоверно, больше слухи.

— А ты разве не с Отро-Гзиравуда[3]? — на этот раз женщина удивилась искренне, даже остановившись. — Ведь…

— Нет, моя ветвь семьи после войны осела в Миргире. Это восточный берег Вирноса. Я же сказал, что мне будет, что предложить.

— А это уже интереснее, — пробормотала себе под нос Бритла. — А что до Леса… Рассказывать всё долго. Но слепо следовать за грифоном кому-то вроде тебя было довольно глупо.

— Да я бы справился, — юный маг пригнулся, минуя замшелые остатки упавшего древа, — может, я кажусь неопытным, но…

— Взрывы, безусловно, одна из самых опасных техник комбинирования стихий, но ты, вайрув[4] сын, в лесу! — женщина всплеснула руками, шикнув. — Если бы я не вмешалась, любой следующей искрой ты бы вместе с той саламандрой спалил бы и всё вокруг!

— Чёрт с этой… саламандрой, — маг впервые вообще узнал о подобном виде, — Но грифон наверняка сожрал местного эльфа…

— О, действительно? — шаги женщины стали отрывистей. — Его в чаще могло убить что угодно. Тут таких случаев десятки. Может, ты на Вирносе привык, что у вас магических существ почти не осталось, но это не значит, что так же дела обстоят и в остальном мире. Если хочешь, чтобы я тебя обучала, будь готовь увидеть то, во что в жизни бы не поверил. На Эридоне привычное в понимании вирносцев кончается на Средних Землях и берегах Отро-Гзиравуда. Остальной материк всё ещё живёт той жизнью, какой жил до эльфов. А особенно Лес.

— Говорить магу, что он может увидеть нечто, во что не поверит? — Дьяр ужасно хотел усмехнуться, но сдержался. Пусть он не был самым вежливым человеком на свете, но уважение к Высшим магам невольно питал.

— О, думаю, ты вскоре поймёшь, о чём я, — странно улыбнулась Десятая. — Но мы почти на месте.

Между стволами впереди светлело. Когда они вышли из тени деревьев и глаза привыкли к послеполуденному свету, перед Дьяром предстала древняя постройка, в отличие от встреченных в лесу, неплохо сохранившаяся. Стоящая на уступе башня уходила далеко ввысь, покрытая зелёной шерстью из плюща, особенно внизу, будто врастая в холм. Чуть в стороне, на спуске с пригорка, раскинулась старая груша, окружённая молодыми деревцами, под которыми тут и там пробивались кусты красных ягод. Видел ли то же самое его предок многие годы назад?

— Самая, я считаю, загадочная из построек праэльфов, — Десятой явно не хватало общения эти годы, и она с плохо скрываемым удовольствием делилась мыслями с мальчишкой, — Gantza ar'tore. «Одинокая башня» — с языка дриад.

Маг задрал голову, пытаясь разглядеть крышу строения, отчего с его затылка упал капюшон:

— И сколько этим руинам лет?

— Хороший вопрос. — судя по всему, ответа на него не знала и сама хозяйка башни.

Оказавшись под сводом Ганцаартора, Дьяр окинул взглядом обширный пустующий зал, по краям которого колыхались на ветру истлевшие остатки тканей. Вдоль стен по спирали вилась широкая лестница, полная провалов и пробивающихся сквозь камень стеблей. Майский разогретый воздух не смел тревожить тень и прохладу за высокими двойными створками входа в башню.

— Пройдёмся? — Бритла заметила, куда направлен взгляд гостя. Дьяр молча кивнул.

Путь по этажам был неспешным. В рассеянном свете, падающем на лестничную спираль из вытянутых бойниц, витала пыль. Плющ забирался из незастеклённых окон, трещин, проёмов и натягивал свои древесные канаты между обвалившимися ступенями — видно, что с помощью магии.

— Хотя ты Высший, но специализируешься на растениях, да?

— А что такого? Другие девять тоже знают все стихии, но чаще остальных прибегают к одной-двум, иногда трём. Моя область, да — растения, разум и… тело.

— Последнее заметно, — Дьяр снова постарался сдержать смешок.

— Нет, не превращение, — она раздражённо двинула крыльями, — Лечение.

— Я думал, лечение — это скорее к Пятому. Может, к Третьему или Первой, но…

— Знаешь, после вторжений Вирноса, эта область стихии тела вообще стала весьма востребована, — невесело пояснила Бритла. — Ты сам-то ей владеешь?

— Пока не особо, — маг отвёл взгляд. — Но превращение и перенос я освоил полностью.

— Это я успела понять. Просто… видел Дэгормил?

— Останавливался там на пути сюда.

— Знаешь, почему там нет Леса?

Дьяр поднял глаза, задавая немой вопрос.

— Это место окончания третьего вторжения. Другими словами, там было место боя.

— Магического, — догадался он. Теперь было ясно, откуда взялись заполненные водой котлованы и изломанные стволы. — И разве ты позволила бы армиям зайти на территорию Верхних Земель?

— А вирносские храмовники ни у кого разрешения не спрашивали.

— А что насчёт эридонских эльфов? — уже подозревая ответ, всё же спросил человек.

— Они и не стали рисковать, заходя в Лес. А те, кого сами эридонцы величают «тварями» и «гадами», спасли их, — пожала плечами, а вместе с ними и крыльями, Бритла. — Хотя, не одни они. Ещё дракон.

— Д… Дракон? — даже не зная, как реагировать, уставился на Десятую Дьяр.

— А ты полагал, их выдумали, чтобы пугать вирносских ребятишек рассказами об отгремевшей войне? — Бритла прикрыла глаза, снисходительно хмыкнув. — Я же сказала, что многому ты не поверишь. Что единороги, что драконы — пусть и… твари, но разумные. Одни с неограниченной магической энергией, а другие огромные, выдыхают огонь и едва ли сквозь их чешую и кожу пройдёт добротная пика. Впрочем, даже у них есть слабые места. Того из боя вывели, лишив глаза.

— Боюсь, я не смогу представить, как выглядело подобное сражение, — честно и спокойно признался человек. Воспоминания старой чародейки его не так уж волновали.

— Надеюсь, что и не сможешь, — странным, будто неосознанным движением, Десятая на секунду положила пальцы на своё запястье, но тут же расцепила руки. — Если собираешься специализироваться как боевой маг, а с такими талантами ты наверняка так и собираешься сделать, то без умения элементарно кровь остановить — никуда. Бесплатный такой совет из чистых бескорыстных побуждений.

— Спасибо, приму к сведению. — Дьяр вполне разумно не стал возражать.

Не успела отзвучать эта фраза, как перед ним после одинаковых разбитых на комнаты этажей предстала ещё одна просторная зала с довольно высокими сводами. Она полнилась ровными рядами стеллажей из выцветших от времени досок. Но полки занимало множество фолиантов и кодексов, что красовались новенькими переплётами, совершенно парадоксально выделяясь на фоне древней библиотеки. Всюду выглядывали трубочки манускриптов любого размера и свежести, а в одной из секций покоились даже праэльфские диптихи. В окна задувал сильный ветер, слышалась то ли дрожь листвы снаружи, то ли шелест бумаги внутри. Из-за полок и рукописей виднелся стол на противоположном конце залы. Стоящий под единственным застеклённым окном, он хранил гору записей, несколько недосушенных растений, необработанных минералов, пузырьки с чернилами разных оттенков и перья различной толщины.

Бритла проследовала к своему рабочему месту. Изящное движение запястья, тусклая вспышка, и все листы аккуратно отодвинулись к окну. К столу же резко выехал откуда-то из-за полок весьма аскетичный табурет. Впрочем стул самой хозяйки роскошью тоже не отличался.

— Добро пожаловать в мою библиотеку, — присела она. — Большая её часть переписана мной, поскольку книги были слишком ветхими. Хотя некоторые сохранились. Также здесь можно найти кое-что и лично мною написанное. И не только мною. Мои знакомые из мира часто присылали свои труды, желая оставить след в этой коллекции. Какие-то книги мне приходилось долго искать и выкупать, но… Вне зависимости от этого, если ты сможешь пополнить это место своими знаниями, я дам тебе забрать другие знания отсюда с собой, — на этом месте она невольно замолчала, глядя на гостя, а после продолжила. — Итак… Я предлагаю заключить Договор.

— Нет, — даже не задавая вопросов, Дьяр сразу отказал. — Твои магические силы гораздо выше моих, и если я не смогу выполнить твоих условий, меня, скорее всего, просто сотрёт с лица планеты.

— Я не предлагаю немедленно произносить клятв. Естественно, сначала мы обсудим условия и придём к компромиссу. И лишь когда условия будут удовлетворять нас обоих, закрепим его. Без гарантий я не работаю. Думаю, ты можешь себе представить, какими трудами и жертвами мне досталось то имущество, что ты видишь здесь. Я даже пойду тебе навстречу и позволю озвучить свои условия первым.

— Что ж, ла-адно, раз так — подумаем. По крайней мере попробуем… — юноша был вообще не в восторге от происходящего, но отступать после всего проделанного пути было уже поздно. Приходилось соображать на ходу. — Во-первых… Ты становишься моей наставницей. Это значит, что ответственность за обучение и отчасти за мою жизнь ложится на тебя. Магией я занимаюсь с самого детства и знаю, что она бывает опасна. Я не раз видел, как неосторожные новички навсегда исчезали, пытаясь освоить телепортацию, зарабатывали кровоизлияние в череп, пытаясь управлять чужим разумом, да даже просто применяя электричество, поджаривали себя. Я думаю, ты тоже с таким знакома, — на этих словах он заметил, как женщина поджала губы. По её внешности для любого мага был налицо неудачный первый опыт превращения. — Я понимаю, что и сам от подобного не застрахован. А потому, если со мной что-то случится в пределах твоих владений, то заниматься моим восстановлением — твоя обязанность, — подумав, он прибавил на удивление холодно. — Также, если я умру, ты обязана позаботится о том, чтобы об этом узнала моя семья.

— Сделаю всё, что смогу, — Бритлу судя по усмешке позабавила внезапная рассудительность мальчишки, очертя голову полезшего в Тысячелетний Лес за призрачной надеждой встретиться с ней, — так что во-вторых?

— А во-вторых, я имею право пользоваться любой литературой из Ганцаартора.

Хозяйка башни некоторое время вглядывалась в мутное окно, оперевшись на руку, а затем сказала:

— К этому условию имею встречные. Пользоваться в данном случае означает лишь читать, переписывать фрагментарно и помнить информацию из книг. Распространять их за пределы этой библиотеки ты права не имеешь.

— Идёт. По моим условиям, действие этого договора предлагаю считать законченным тогда, когда я освою все двенадцать стихий. Твоя очередь.

Королева Верхних Земель улыбнулась, безмолвно соглашаясь, а после набрала воздуха, произнося на одном дыхании:

— В мои условия входит, чтобы ты был моим протеже за пределами Верхних Земель, куда я попросту не имею времени путешествовать надолго. В это понятие входит изучение соседних территорий, народов, проживающих на них, их культуры и, в частности, магии. Как мой ученик и посланник ты обязуешься предоставлять мне записи обо всём, что слышал, видел, ощущал и узнавал во время своего пребывания вне Верхних Земель. Это было условие первое. Условие второе: ты будешь обязан найти себе минимум одного спутника. Если с тобой что-то случится, я не хочу терять свои записи. Со своей стороны срок договора назначаю истёкшим тогда же, когда и ты.

— Что ж, — Дьяр замешкался, не ожидая столь чётких требований сходу, — справедливый обмен, если я и вправду смогу освоить все стихии. С какой-то стороны, я даже не против попутешествовать, ведь это новый опыт, больше знаний…

— К делу, — до этого ровный голос Бритлы стал твёрже.

Она протянула руки к человеку. Тот неуверенно вложил в её сухие холодные ладони свои, и оба обхватили запястья друг друга пальцами. Они начали вместе:

— Tha hiana Fanarah ar kere, kai fiora ne hee nama mahi[5], — Бритла едва заметно кивнула, давая Дьяру первым произнести. — Dak narkan laza Tha s'ul ne, whira li thee[6], я обязуюсь пойти туда, куда ты укажешь, не меньше, чем с одним спутником, и передать тебе все знания, что получил, и так, пока не овладею двенадцатью стихиями, — и тут же за ним подхватила Десятая. — Dak narkan laza Tha s'ul ne, whira li thee, я обязуюсь учить тебя всему, что знаю сама, и делиться накопленными знаниями, если ты никому более их не расскажешь, и так, пока ты не освоишь двенадцать стихий, — и снова их голоса зазвучали вместе. — Tha ah'har hiana Fanarah hee flana qwetta thu ie gaware tal qwem. Rah ksur qwem Tha aina Fanarah, hee ka ksur'thu akan maiza. [7]

По телу Дьяра пробежали мурашки и на секунду ему показалось, что он ощутил те запасы энергии, что есть у Бритлы. Её сила была густой, как душный предгрозовой воздух. Она волной накатила на него, будто желая смыть с пути, но испарилась на пекущем летнем солнце. Сама Десятая резко отдёрнула руки, на долю секунды скривившись, однако быстро скрыла эмоции. Дьяр же предпочёл скрыть тот факт, что заметил это, и произнёс:

— Конечно, каждый маг слышал о словах Договора, но… Ты довольно хорошо их помнишь. Мне приходилось незаметно повторять. Ты уже заключала подобные клятвы?

— Каждый раз, когда кто-то решает воспользоваться моими услугами, — снова потирая запястья, ответила она, — однажды жизнь научила, что излишняя доверчивость плохо кончается.

— Даже так, — Дьяр сделал пометку у себя в голове об этом движении. Он был достаточно умён, чтобы понимать, на что оно похоже. — Интересно, сколькими договорами ты связана?

— Как минимум восемью на данный момент, не считая твоего, — наконец успокоилась женщина. — А сколько их было… ещё более сложный вопрос. Но это всё не относится к делу. Чтобы Договор начал действовать, тебе сначала требуется найти себе спутника.

— И… где мне его взять? — пожал плечами, неловко усмехаясь, вирносец.

— Я полагаю, тебе пригодится некто… некто более опытный, чем ты, — Десятая постаралась не задеть самолюбие новоявленного ученика. — Но вряд ли это будет человек или эльф сильно тебя опережающий. Как насчёт поискать желающих в Аурекуре? Слышал об эридонской школе магов? Диривдэл. Там достаточно талантов, не желающих сидеть на скучных лекциях и посещать практикумы.

— Н-м-нда, слышал, — втянув воздух сквозь зубы, вспомнил встречу в порту маг, — но, учитывая, что иных вариантов у меня нет… Это ведь примерно две недели на туда и обратно, так?

— Если будешь держать путь в виде птицы, то раза в два меньше. В любом случае, я дала тебе ориентиры. Когда начальные условия нашего Договора будут выполнены — возвращайся. Я буду ждать.

***

Пустельга направлялась обратно к Дэгормилу. Садящееся солнце светило в глаза, и теперь внизу, под листвой, всё окрасилось мягким золотистым. Ветер казался спокойным к концу дня, и Дьяр лишь изредка помахивал крыльями, держась юго-запада.

Свист.

И воздух перед самым клювом рассек наконечник. Пустельга от неожиданности кувыркнулась в воздухе, уйдя под кроны и пытаясь выровняться, но тонкие ветки только взъерошили перья.

Дьяр быстро принял форму человека, тормозя падение магией воздуха, но сделал это не лучшим образом, и потому лишь перевернулся перед самой землёй, прокатившись по мокрой траве. Держась за рёбра, которым досталось второй раз за день, он поднялся, оглядываясь и сжимая руку на ярко горящем посохе. Сбоку раздалось типичное местное словечко и шелест веток одного из молодых деревьев. Оттуда и показалась стрелявшая. В сознании людей эльфийки всегда были длинноволосыми блондинками с ярко-зелёными глазами и объёмным бюстом. Однако реальность с этими ожиданиями соотносилась мало.

Уши у охотницы смотрели больше горизонтально — на высшую не тянет. Для тёмного кончик был слишком острый. «Значит, — подумал маг, — местная, лесная». Одета она была далеко не в чудесное полупрозрачное платье. Штаны, покрытые кожей на бёдрах, отлично защищали от колючих кустов подлесья. Высокие сапоги ремешками крепились к широкому поясу с металлическими вставками, явно купленому не за две и не за три рекры[8]. Он обхватывал просторную хлопковую рубаху, висящую на высокой жилистой женщине. Которая вовсе не была к тому же, блондинкой. Но что больше всего разнило её с людскими стереотипами о нежных эльфках, так это длинный композитный лук с укреплёнными плечами, который ну совсем не смотрелся в её тонких руках.

— Ты ещё кто такой? — перешла она на общеэльфийский. — Я же чуть тебя не пристрелила! Пёрышки соколиные, знаешь ли, по очень хорошей цене идут, как украшение, да и оперение на стрелы откуда-то надо брать.

— Даже не извинилась, — Дьяр упёр посох в землю, и сфера тут же погасла, — весьма в эльфской манере.

Охотница шикнула, сдержав рык, и огрызнулась:

— За что извиняться? Не я лезу в опасные дебри. Ты что, совсем глупенький? Здесь не то место, где можно наслаждаться красотами леса. Здесь либо твари, либо охотники прикончат тебя в таком виде. И думать об этой возможности — твоя обязанность, — когда она мотнула головой, и свет упал на её лицо, маг заметил четыре тонких шрама, рассекающих правую бровь.

— Слушай, ты, — устало вздохнул он, — я бы мог сейчас…

Юноша хотел пригрозить магией, но в кустах, совсем рядом, что-то затрещало. Эльфийка опять выругалась и отскочила в сторону, потянувшись к колчану, а на застывшего мага из кустов с визгом, похожим скорее на вопль, вынесся огромный кабан.

— Уйди с тропы! — крикнула магу лучница, выпуская стрелу скорее наугад, нежели целясь, и оцарапав зверю холку.

Тот вновь завизжал, раскрыв пасть с четырьмя загнутыми клыками, немного сточенными, и неспешно развернулся, покачиваясь. Зато очень даже спешно понёсся уже на охотницу. Она зло втянула воздух сквозь зубы, но спиной наткнулась на дерево. Развернулась, чуть отошла, и разбежалась, ловко и легко взойдя аж на четыре шага по стволу. Оттолкнувшись, схватилась за нижнюю ветку рукой и так и повисла.

— Маг, твою мать! — крикнула она. — Ты его привлёк, сделай что-нибудь!

— Конечно, — Дьяр с удовольствием пронаблюдал, как меняется её лицо от его внезапного появления, — только попроси получше. — Маг с ухмылочкой стоял на ветви, прислонившись спиной к стволу.

— Ты совсем дурачок?! — крикнула она. — Ветка сломается!

— Чем быстрее извинишься, тем быстрее я с неё уйду, — заметил тот.

— Да пошёл ты в единорожью задницу! — огрызнулась девушка, хватаясь за ветвь второй рукой и раскачиваясь, пока под ней злился кабан, пытаясь допрыгнуть до её щиколоток.

Ветвь покачнулась, треща, и маг едва не свалился, взвыв:

— Чокнутая девка! — поняв, что ей легче угробить их обоих, чем признать вину, Дьяр решил поступить как умнейший из них двоих и плюнуть на свою гордость.

Перенесясь на другую ветку, он перехватил посох ближе к сфере, поднеся к ней ладонь. Пробежала синяя искра, и через секунду молния ударила под копыта животному. Хряк снова взвизгнул, отскакивая и заваливаясь набок, возясь, пытаясь подняться. Стоило этому произойти, как охотница отпустила ветку, приземлилась, выхватила из-за спины нож и мгновенно умерщвила добычу.

— Зачем? — спросил человек, оказываясь внизу, чуть поодаль. — Было достаточно лишь…

— Ты здесь проездом, а мне тут ещё жить и есть что-то надо, — в обыденном тоне заметила она, оборачиваясь.

Повисла пауза, пока эльфийка искала на поляне пущенную мимо цели стрелу. Наконец, юноша решил задать вопрос:

— Как тебя зовут-то?

Подумав, стоит ли отвечать, она всё же представилась:

— Амон’ни. А тебя?

— Дьяр. Прия… — подумав, человек поправился. — Будем знакомы.

— Дьяр, — повторила, хмыкнув, Амон’ни, — знаешь, никогда не говори эльфу «девка» или «парень». Мне вообще-то сто шестнадцать.

***

Деревянная кружка звучно опустилась на стол, расплёскивая брагу:

— И вот сидят они такие важные там, в столице, на голых равнинах, и даже деревянной посуды себе позволить не могут, ха! — изрекла Амон’ни. — Пока мы здесь воюем за каждую веточку с лесными тварями...

— Так вот, выходит, почему изделия из дерева такие дорогие, — отхлёбывая, заметил Дьяр, случайно перебив собеседницу.

— Правда, у них хватает денег на серебряную… — тихо пробурчала в сторону Амон’ни, и тут же перевела тему. — А что, на Вирносе с этим по-другому, маг? — наклонилась вперёд захмелевшая эльфийка.

— Да. Пол Вирноса почти сплошные леса, так что… не жалуемся, — пожал он плечами.

Девушка вздохнула, откидываясь на стуле:

— В любом случае, и тут неплохо кормят. Дичи полно, опасно только, пожалуй, но к этому привыкаешь, — она указала на свой шрам, явно гордясь заработанным.

— Она у нас вообще раритет, — оперевшись на стойку, вмешался в диалог не особо старый эльф. — Мы, лесной народ, уже четыре поколения перерождаемся из охотников в скотоводов и земледельцев, а ты всё верна традициям…

— А ты что, завидуешь? — вздёрнула подбородок Амон'ни, покачиваясь на стуле. — Продавая шкуры, свежее мясо, перья и то, что найду в лесу, уж всяко побольше тебя и твоей забегаловки имею.

Эльф только хмыкнул в ответ, мол, тоже мне утешение тому, кто в любой день может вообще домой не вернуться, но вслух же ответил:

— Я бы на твоём месте был повежливей, а то твой отец поди тебя опять по всей округе разыскивает. Уже стемнело, а юной Ни нет дома. Где же она?

— Напилась с каким-то очередным заезжим магом, чтобы поныть о том, как тяжко живётся северянам, в отличие от столичных, при том, не краснея, заявляет о патриотизме к своей глуши, — ответила за неё другая эльфийка несколько старше, курящая душистую смесь, которая наполняла помещение ароматом полыни.

— Если я заплачу вам каждому по паре рекр, вы заткнётесь? — повела ухом Амон'ни, приподняв бровь.

Дьяр усмехнулся. Обладали чистокровные лесные одной особенностью — довольно подвижными ушами, подобно звериным, чтобы улавливать звуки с нужной стороны. Для человека это смотрелось весьма милым.

— Так, значит, интересуешься приезжими? — Дьяр сделал вид, что внимательно слушает и понимает подвыпившую охотницу, подливая ей из стоящей на столе бутыли с оплетённым дном.

— А почему бы и нет? — она потёрла раскрасневшиеся щёки. — Полжизни я провела в старой деревушке у Гривдель, полжизни — здесь, помогая отцу с его ремеслом. Охотится меня научила бабка: старая была, да знала больно много, не могла ж помереть, не поделившись накопленным. А потом, когда мне исполнилось пятьдесят, меня с собой стали брать другие охотники, знакомые с бабушкой. Ну и… постепенно и сама начала. А ты, маг? Раз уж нас занесло на разговоры, расскажи о себе.

— О себе? — задумался Дьяр. — Ну… если ты разговаривала с моими коллегами по цеху, то история моя мало чем отличается от иных. Разве что, летоисчисление у нас, людей, другое. — хмыкнул он, отпив из кружки, и продолжил спокойно. — Я принадлежу семье потомственных магов, точнее, мой отец был оттуда. А матушка — наоборот, без роду, зато владела огнём. Так что я с малых лет занимался наукой. В семь освоил те стихии, к которым у меня были предрасположенности — огонь, воздух и воду. К десяти к ним прибавились земля и звук. Ещё пять лет потратил осваивая сначала теорию устройства мира, чтобы понять, как работает электричество и лёд, а потом совершенствовал до двадцати уже изученное, углублял познания в устройстве плоти, чтобы освоить хотя бы азы управления телом: превращение и телепортацию. Но… я не хочу останавливаться на этом, — маг заглянул в чёрные глаза Амон’ни, — я хочу понять, как работает весь мир в целом, чтобы научиться управлять его силами. А для этого нужно очень много знать, и не только в теории, но и на практике.

Эльфийка, в этот момент как раз прикончив очередную кружку, ответила, утирая губы:

— Йарам-ках! Я так завидую, — призналась она, — мне уже поздно учиться чему-то. Такие знания нужно закладывать в чистый, молодой ум. Мой уже заполнен другим: сколько стоит какое зверьё, где искать гнёзда, на что приманить, как снимать шкуру и разделывать мясо, где проходят тропы и как читать на них следы… Впрочем, наверно, эт мало интересно по сравнению с науками.

— А мне поздно учиться обращаться с луком и скакать по деревьям, — усмехнулся Дьяр. — На это нужно смолоду тренировать тело, а не ум.

Разговор вполне ладился и даже зануда, всюду ищущий выгоды, вроде него, проникся симпатией к простоватой, но искренней северянке. Он подумал, что эльфийка могла бы составить ему компанию на вечер. Компанию… Мага будто током прошибло.

— Слушай, Амон’ни, — Дьяр поймал её вопросительный взгляд, — я ищу спутника для своего путешествия… и…

Его прервал режущий слух скрип. Дверь корчмы распахнулась, а за ней оказался недавний знакомый из кузни. Опять недовольный.

— Ни! — тяжело дыша, повысил голос Ни’ив. — Какого лешего?! Который, по-твоему, час?

— Отец?! — охотница аж подскочила на стуле от неожиданности.

— А ты что с ней здесь делаешь? — перевёл взгляд на человека эльф, широкими шагами приближаясь к их столу.

— Мы… мы пересеклись в лесу и помогли друг другу, — постарался выказать всё своё обаяние маг. — Кстати, ту тварь я, очевидно, нашёл, и что насчёт нашего уговора…

— Так, ты там что-то говорил про то, что тебе нужен спутник, — пьяная эльфийка повернулась обратно к Дьяру, серьёзно сведя брови. Видимо, действовать она решила назло отцу.

— Я тебе покажу «спутник», мелкая… — похожим образом свёл брови её папаша, и ухватил дочурку за ухо.

— Ай-яй-яй-яй-яй! — запричитала охотница. — Дьяр, помоги!

— Ты уж извини, что она доставила столько хло… — Ни’ив осёкся, когда заметил взгляд мага.

— Простите, уважаемый, — неожиданно твёрдо произнёс Дьяр, отодвигая стул и поднимаясь, пока местные таращились на их семейно-чужаческую сценку, — но мне сейчас очень необходим спутник!

Сказав это, он за плащ дёрнул эльфийку на себя и исчез во вспышке телепортации.

Дьяр перенёс их на край поля. Без каких-либо слов, он развернулся и быстрым шагом направился в сторону Леса. Амон’ни, потирая ухо, начала было ругаться, но, услышав позади крики папаши, припустила за магом, потому что выбора у неё не было.

— Стой! Куда?! — крикнула она ему, нагоняя.

— В Лес, — коротко ответил человек. Его голос почему-то отбивал желание задавать вопросы.

Но, поёжившись в вечерней прохладе, она все же последовала за ним:

— Мироздание, ночью, пьяными… В Лес...

— Пьяная здесь только ты, — донёсся голос юноши из капюшона, — Я пил овсяной квас, мне ясный разум по работе нужен.

— Что ты собрался сейчас вообще там искать? — подмерзающая Амон'ни неловко растирала плечи.

— А… Если я не скажу, ты оставишь меня одного и вернёшься домой?

Остановившись, лесная неожиданно трезво ответила:

— Нет. Потому что помрёшь ты здесь один.

Дьяр, обернувшись через плечо, хмыкнул:

— Что, думаешь, вдвоём мы здесь умереть не сможем?

— Я думаю, что по Лесу тебе в любом случае понадобится проводник, — они продолжили путь, а сумерки сгущались. — Тыж здесь раньше даже не бывал поди.

— Не бывал, — согласился Дьяр. — Но обошёлся бы и без проводника, на самом-то деле. А вот без спутника — нет.

— Чево-о-о? — подняла бровь она, — Ты сам-то себя со стороны слышишь?

Маг незаметно усмехнулся в капюшоне. Он-то прекрасно знал, о чём говорит.

— Ладно-ладно, я поняла, строго секретно, — Ни закатила глаза, — а что об оплате? Хотя, раз ты гришь, из знатного рода...

— Если всё получится… Об этом можешь не беспокоится. К тому же, ты ведь хочешь не этого, не так ли? — это всегда поражало лесную в людях. Как за свою коротенькую жизнь они успевали отточить ум не менее острый, чем у эльфа?

— А чего тут скрывать? Тебе нужен спутник, а я давно приглядывалась, как бы выбраться в мир. Эти угодья стали слишком малы для меня. А чем хороший охотник не сопровождение в пути? Из лука стрелять всяко полезное умение, не говоря о всяких мелочах.

— Но я ведь собираюсь держать свой путь далеко не факт, что по тем местам, где ты хотела бы побывать, — предупредил он.

— Сто шестнадцать лет в этой дыре: ты хоть представляешь себе, как мне осточертело это место? Я согласна куда угодно, лишь бы не сидеть здесь.

Маг пожал плечами и обратился пустельгой, устроившись на руке новой знакомой.

— Это вот тебе для чего, значится, спутник? — очень артистично охотница дёрнула шрамом на брови.

Птица спрыгнула с её плеча, превращаясь.

— А тебе что, так тяжело меня нести?

— А тебе что, так тяжело идти? — за милой простотой северянки Дьяр позабыл о её остром языке.

— Да, — впрочем, маг тоже не лыком шит. — Я сегодня не сидел весь день в засаде, а часами летал и ходил, как ты думаешь, насколько я устал?

Амон'ни некоторое время молчала, а после свернула к мощному стволу. Привалилась, сползла на траву и выдохнула пар в ночную прохладу. Дьяр не стал, в отличие от неё, проявлять излишнюю язвительность, и просто молча устроился рядом на дуге корня. Щелчком пальцев он зажёг в воздухе между ними пламя, чтобы эльфийка не мёрзла, и расслабился, поверхностью сознания контролируя огонь, а всем остальным — отдыхая. Между листьями далеко наверху проглядывала россыпь звёзд, а тут, в подлесье, кружили светлячки и большие серые мотыльки. Они летели на костёр, и, вполне ожидаемо, гибли.

— Ты бывал в Тысячелетнем Лесу ночью? — вдруг спросила Амон’ни.

— До этого нет, — признался Дьяр.

— Тогда отдохнём ещё немного… — она снова выдохнула пар. — Пока не стемнеет совсем.

— Слушай, — маг сел на гигантском корне, движением запястья заставляя пламя чуть отодвинуться в воздухе, — У меня конечно в этом деле свои интересы, которые я пока предпочту оставить при себе, но я же не сволочь какая. Может, пойдёшь всё же к папаше домой? Поорёт поди, но пьяную девушку в дело затаскивать даже меня совесть мучает. Ты ведь даже не знаешь, что я ищу и куда направляюсь, а всё равно идёшь и идёшь за мной.

— Почему нет, если я этого хочу? — задала Ни встречный вопрос. Ужасно простой и логичный.

Дьяр некоторое время думал, но всё же выдохнул обречённо, заваливаясь обратно на корень:

— Как скажешь.

Им потребовалось ещё немного молчания. Возможно, место располагало. А, возможно, оба просто понимали одну вещь: тишина необходима. Маг без тишины не мог сосредоточиться и всё обдумать, а охотница в тишине наблюдала за ним и делала выводы: действительно ли стоит он доверия? Видимо, в тот момент, когда она ответила для себя на этот вопрос, Ни решила, что и с него безмолвия хватит.

— И всё же знаешь… — она поднялась, отряхивая штаны, когда над ними раздался возглас сыча и хлопки крыльев, — как бы мне не надоела эта дыра… Дыра эта исключительная. Будь добр, потуши огонь.

Закемаривший, Дьяр, не глядя, двинул запястьем, сжимая пальцы. Пламя потухло. Маг зевнул, потянувшись, и свесил ноги с корня, а, когда открыл глаза, замер.

Ночной лес был ещё сказочнее дневного. Звёздное небо словно спустилось под кроны. Деревья слабо фосфоресцировали своими прожилками, наливаясь светом у земли. Особенно ярко сияли лишайники, мох и грибы. Чем мельче и нежнее были растения, тем больше переливались они в темноте. Маг невольно взглянул на свой посох.

— Это лишь начало Леса, — довольно, будто вся эта чаща принадлежит ей, заметила охотница, стоя спиной к новому другу. — Ты знаешь, куда тебе надо идти?

— Вот как… — пробормотал маг, всё ещё разглядывая своё орудие. И лишь после взглянул на эльфийку. — Ну… можно и так сказать.

— О-о-о, вижу, ты удивлён, — усмехнулась она, чуть прижав уши вниз.

— Не пойми неверно, — Дьяр не мог сдержать снисходительной ухмылки, — я не столько поражён красотой, сколько с научной точки зрения, мне хотелось бы знать, почему эти деревья так устроены и откуда берётся свечение. В особенности потому, что… мой посох имеет такие же свойства, — он лёгким усилием воли послал в древко импульс силы. По жилам волной разлился почти такой же, как вокруг, только чуть более тёплый, желтовато-зелёный свет, исчезнув на клюве и крыльях резной птицы.

— Ну… ясно дело, он из местной древесины, — Амон’ни потянулась пальцами к инструменту, но в последний момент побоялась коснуться, отдёрнув руку.

— Это мне и так известно, — Дьяр не стал никак комментировать её поведение. — Только вот, от этого вопросов не меньше в сумме. И знаешь… лучше пойдём. Я хочу поскорее выбраться.

Если быть честным, то он даже не был уверен в том, что ведёт их куда надо. Если быть совсем честным — понятия не имел, куда. Однако Договор был достаточно мощной вещью, и Бритла действительно не могла бы позволить ему умереть здесь. Собственно, других надежд у него не было.

Через какое-то время своих плутаний маг и охотница вышли к очередной впадине, образующей озеро. На другой стороне, на двух островках, печально высились покосившиеся разрушенные своды арок, с которых свисал плющ. На их верхушках всё ещё осталась узорная кладка и барельефы, но разглядеть их человек не мог. Зато он заметил, что вода светилась сильнее всего. Или же просто подобно линзе усиливала свет от растущих на дне водорослей? Этого Дьяр пока не знал. Но от изучения Леса его оторвало хлопанье крыльев и знакомый голос, заставивший лесную эльфийку вздрогнуть, положив пальцы на рукоять ножа за поясом.

— И это ты выбрал вместо учёного из столицы? — белый единорог плавно опустился на воду, проскользив к ним, словно по льду. Лёгкие круги разошлись из-под двойных копыт, а голос звучал будто внутри головы.

— Мы не заключали договора о том, кем конкретно должен быть мой спутник, — несмотря на наглость слов, Дьяр обернулся к хозяйке леса всем телом и чуть поклонился, встав между ней и Амон'ни на всякий случай. — Ты потребовала, чтобы был тот, кто доставит тебе мои заметки, если со мной что-то произойдёт. Вот — она вполне с этим справится, я полагаю.

Десятая тут же обогнула ученика, заслонившего эльфийку, и превратилась на ходу. Однако в своих длинных спутанных волосах, кружа у замершей охотницы, она всё равно была похожа на принюхивающегося зверя.

— Дьяр, — просипела Амон’ни, — я, конечно, всё понимаю, но…

— Да-да, — крылья Бритлы раздражённо дёрнулись, — он заключил Договор со мной. Потому что, как бы вы, северяне, не относились ко мне и моему Лесу, но я имею больше всех знаний на этом материке. И, я полагаю, теперь ты уже не можешь отказаться, так? — чародейка даже не особо скрывала своё злорадство.

— Так, — охотница выдохнула, взяв себя в руки и настороженно следя за движениями той. — Моё имя Амон’ни… госпожа, — хоть она явно недолюбливала Бритлу по какой-то причине, не ясной Дьяру, но всё же решила проявить уважение. Маг бы сказал, что не зря.

— О-о, тебе не о чем беспокоиться, — чародейка изобразила обворожительную улыбку в ответ, но юбка её платья всколыхнулась, давая увидеть нервно мотающийся белый хвост с кистью, — ты убивала моих, я — твоих… Впрочем сейчас ты действуешь мне на пользу, так что в данный момент я не настроена… Враждебно. Я предпочла бы, чтобы Дьяр заручился поддержкой другого мага, но такой, хм-м-м… союз меня тоже устроит. В конце концов, он может попасть в ситуацию, где нужна сила физическая, а не магическая, — произнеся это, хозяйка леса задумалась о чём-то, но Дьяр бесцеремонно привлёк внимание к себе.

— Как ты нас нашла? Ну, частично из-за обязательств Договора, это понятно, но...

— Лес помог, — не собираясь никак пояснять, ответила она. — Я просто слежу, чтобы с тобой ничего не случилось, не так ли? Кстати, я даже не обязана давать вам заночевать где-либо. Только забота о безопасности, — продемонстрировав, что тоже не пренебрегает вольной трактовкой условий Договора, изрекла Десятая. — Но кое-что дать вам всё же в моих интересах… Вот, — она нащупала подсумок сзади на широком поясе и извлекла аккуратный свёрток. — Рекомендательное письмо. Собственно, если бы не писала его, нашла бы вас раньше.

— К-к кому? Куда? — даже Амон’ни не сразу сориентировалась, как реагировать.

— В Нижние Земли, для начала, — всё так же улыбаясь, ответила хозяйка Верхних Земель. — Давно мечтала узнать больше о драконах. Прежде, вам придётся договориться с экспедицией, и это письмо должно вам помочь попасть на корабль.

— Экспедицией? — переспросил Дьяр, встрепенувшись. — Корабль?

— Ты всё узнаешь сам, ученичок, — махнула рукой Бритла. — Только нужно вас отсюда как-то вывести… — она приложила руку к виску, а затем негромко хлопнула в ладоши. — Гертен!

В ответ незамедлительно прозвучал громкий стрёкот и откуда-то сверху выпорхнула большая сорока. Сев на плечо чародейки, она впилась когтистыми лапами в её кожаную накидку, вертя головой и часто моргая чёрными глазами.

— Да, госпожа? — неожиданно произнесла птица полным покорности голосом.

— Будь добр, проводи их к южной границе, — мягко улыбнулась Десятая, а затем обернулась к спутникам, имевшим одинаково удивлённые физиономии. — Слегка сумбурно вышло, но… Знакомьтесь, мой советник — Гертен. Думаю, вам придётся иметь с ним ещё дело, так что постарайтесь подружиться, — женщина негромко рассмеялась. — Ну, всё, кыш отсюда!

Согнав с плеча сороку, коротко каркнувшую в ответ, она послала соответствующий жест и напарникам. Дьяр переглянулся с Амон'ни, а затем посмотрел на птицу, кружащую над ними. Бритла в это время растворилась в подсвеченных снизу кронах, оставляя их на своего "советника".

— Что ж, Гертен… — маг только хотел осторожно начать контакт с птицей, как был самым наглейшим образом перебит.

— …Ты Дьяр, а это Амон’ни, — сорока вдруг заговорила в совершенно ином тоне, нежели с Десятой. — Я всегда недалеко от Бритлы, это вы слепые, не видите нивайрува. Даже ты, лесная.

— Ещё один маг? — эльфийка нахмурилась, шмыгнув носом.

— Нет. Я советник, — отрезал Гертен, явно не собираясь о себе распространяться.

— Но животные не говорят просто так, — вмешался Дьяр.

— Ай, вайрувы детишки, — закаркала недовольно птица, — я не обязан вам о себе рассказывать. Так что просто заткнитесь и идите за мной. Я живу здесь достаточно давно, чтобы знать, где юг.

Маг снова переглянулся с охотницей. Увидев в её глазах непонимание, Дьяр лишь пожал плечами, мол, понятия не имею, что за чертовщина творится. Вопросов становилось всё больше, а он был здесь всего пару дней. Но его это не пугало. Он был в восторге. Дьяр искал именно этого. То, чего Вирнос ему дать уже не мог. Новое, неясное, неизведанное. Откуда этот свет? Чем были эти руины? Что Гертен за "птица"? Экспедиция? Дайте две. Драконы? Едва ли верится, но почему нет? Начало путешествия — лучшая его часть, не так ли?