Глава 4

Страх и паника — две разные эмоции.

Страх — помогает выжить,

паника — верная смерть.

Покорители волн

Глава 4

Грядёт тьма

— Не стреляй! Свои! — не опуская оружия, произнёс Максимилиан.

— Чёрта с два! Много вас таких здесь шляется! — ответил человек в плаще.

Не смотря на то, что они держали друг друга на мушке, оба сохраняли железное холоднокровие. Человек в плаще был слегка ниже Максимилиана и был куда плотнее сложен чем он. Его лицо, тридцатилетнего мужчины, повидавшего казалось бы всё на свете, выражало удивление и злость. Максимилиан принялся всматриваться в его черты, стараясь прочитать его намеренья, то же самое принялся делать и мужчина. Оба буравили друг друга взглядом, ментально защищаясь.

Внезапно в комнату вошла Марселина, взяв противника Максимилиана на прицел Глока.

— Опусти оружие! — потребовала она.

Человек в плаще перевёл на неё ствол, затем на Максимилиана, затем снова на неё.

— Максимилиан Сандерс? Герой Ордена? — неуверенно спросил он.

— Он самый, — ответил Максимилиан.

— А я уж грешным делом подумал, что вы один из тех выродков, которые пытались меня убить, — ответил мужчина, пряча свой ТТ в кобуру.

Максимилиан тоже опустил Вальтер, Марселина ещё немного поколебавшись, тоже спрятало Глок за пояс. Максимилиан подошёл к человеку и пожал его протянутую руку.

— Борис Луцкевич, — представился он.

— Как вы уже заметили, Максимилиан Сандерс.

— А вы, наверное, Марселина, — Борис взял руку Марселины и уважительно поцеловал.

— Вы что-то говорили по поводу героя Ордена? — поинтересовался Максимилиан.

— Да, ты ведь убил Древнего. И чуть не уничтожил Орден. Прошу прощения, вы вдвоём, — почти восхищённо ответил Борис.

— Уничтожил Орден? Понятия не имею, о чём ты, брат.

— Ты что, все эти годы под камнем просидел, Сандерс?

— У меня были дела поважнее, — Максимилиан нежно посмотрел на молчаливую Марселину и забрал у неё сумку с вещями.

— О, понимаю. Сверхважное задание, — Борис подмигнул им. — А если коротко, то твоё убийство Древнего чуть не раскололо Орден по новой. Когда все узнали, что ты сделал, Касты взбунтовались против Высших. Все поняли, что Высшие многое скрывают, а это не допустимо. Тем более, что многие оперативники были сознательно принесены ксену в жертву. Это уже пахло предательством.

— И это всё из-за нас? — спросила Марселина. — Почему мы об этом ничего не знали? Я ведь много раз была в этом бункере и Максимилиан тоже.

— Возможно потому, что кризис разрешился в течение двух дней. Без особых последствий. На первом же экстренном заседании Высших и представителей Каст, Разумники потребовали немедленно перевести одного из представителей каждой Касты в Высшего. Для того, чтобы каждая Каста провела своё расследование и сделала общим достоянием все тайны скрываемые Высшими.

— И неужели они на это согласились, — не веря, что его с Марселиной действия привели к такому резонансу, спросил Максимилиан.

— Поломались, для приличия, да согласились. Уильям Мастерс настоял. У Разумников чуть оргазм не случился. Но ничего такого же сверхважного обнаружить, этим новоиспечённым Высшим, не удалось. И все решили просто забыть об этом инциденте. При вас из приличия, наверное, все помалкивали, но вы до сих пор легенды. Ладно, кажется мы и так заболтались. Надо спускаться в бункер.

Борис повернулся к электрическому щитку на стене, открыл его и повернул все выключатели в нём на положение выключено. Щиток тут же скрылся в полу, обнажив зелёную голографическую панель для сканирования секретарей.

— А кто не тебя напал? — как бы невзначай поинтересовался Максимилиан у Бориса.

— Судя по вам, они вас тоже потрепали. Сраные Отступники. Я думал они уже вымерли, реликт старой эпохи. Даже думать не хочу, что означает их появление, пусть Каста Высших сама оправдывается, — Борис приложил свой Секретарь, такой же как и у Максимилиана, к панели и назвался. — Из-за них погибло двадцать пять человек, включая детей. А я, а я скрылся в лесу. Они даже плазменные винтовки не потрудились замаскировать.

Максимилиан ощутил скорбь и боль исходящую от Бориса.

— Ты ничего не мог поделать, мы тоже чуть не погибли, — попыталась приободрить его Марселина.

— Нет, мог. Я мог остаться в этом автобусе, дать им бой и… и… — Борис наигранно рассмеялся. — И погибнуть вместе с ними. Но сейчас не время себя жалеть! Я хочу знать, что происходит.

Лицо Бориса приобрело решительность. Он подождал, пока Максимилиан и Марселина просканируют свои секретари. Как только они это сделали, стена вместе с панелью ушла в пол, открыв проход в стеклянный лифт, находящийся в металлической шахте. Его кабина, кроме пола была прозрачна, но никаких механизмов для подъёма видно не было.

Все втроём они зашли в него. Борис встал впереди, а Максимилиан и Марселина за ним. Как только они все оказались в небольшой, но отнюдь не тесной кабине, стеклянные двери за ними закрылись. А поднявшаяся стена, закрыла от них комнату. Перед Борисом появилась голограмма с пентаграммами этажей.

— Странно, — заметил он, — наш выбор очень ограничен сегодня.

Все пентаграммы уровней, кроме первого, были помечены, как закрытые. Борис специально ткнул на пентаграмму одиннадцатого уровня. Голограмма неприятно пискнула, ответив ему отказом.

— Хорош дурачиться, — Максимилиан нажал на первый уровень и лифт плавно заскользил по шахте вниз.

Он посмотрел на Марселину, она выглядела напряжённой и даже слегка испуганной. Максимилиан осторожно взял её за руку.

Через несколько секунд лифт вышел из шахты и остановился на первом уровне-балконе. Но вместо привычных двух бойцов из Касты Стражей им в лицо ударил сильный слепящий свет прожекторов. Стеклянные двери лифта открылись, и по их телам и лицам забегали зелёные точки лазерных прицелов.

— Всем выйти из лифта по очереди, — приказал чей-то грубый почти механический голос, — продемонстрировать Секретарь и назваться.

— Ну вот, приехали, — разочарованно сообщил Борис и первым вышел из лифта. — Борис Луцкевич, Каста Первых!

Глаза Максимилиана привыкли к свету и он увидел, что выход из лифта был заблокирован железной пластинчатой баррикадой Касты Стражей, за которой находилось не двое, а пятеро солдат и командир в броне. Они не спускали свои лазерные прицелы плазм-винтовок, замаскированных под АК-47, с новоприбывших. Такие меры предосторожности означали, что бункер готовится либо к осаде, либо к эвакуации. В любом случае происходило, что-то страшное. Это уже не выглядело, как обычное нападение Отступников, пуст даже сам факт их возвращения вызывал тревогу. Эти Стражи, облачённые в чёрные, походившие на гусарские, мундиры, готовились защищать бункер не от модифицированных людей.

— Личность подтверждена, проходи, — через какое-то время ответил тот же грубый голос и Борис, опустив руки направился к узкому проходу между баррикадами Стражей.

Следующим из лифта вышел Максимилиан. Его проверили быстрее. Он тоже направился к проходу, но поравнявшись с баррикадами, он остановился подождать Марселину. Он посмотрел на державших на прицеле его жену солдат и поразился из невозмутимости и спокойствию. Они выглядели так, словно каждый день держали доступ в бункер под таким усиленным контролем.

Марселина вышла из лифта с поднятыми руками.

— Взлетите, — потребовал командир стражей, Максимилиан не видел его лица, оно было спрятано за шлемом экзо-энергетической брони.

Марселина слегка растерялась. Максимилиан тоже удивился такому приказу.

— Поднимитесь в воздух, — снова потребовал командир Стражей.

Солдаты перевели винтовки в боевой режим. Максимилиан медленно опустил руку на рукоять клинка готовясь к худшему. Вальтером он не сможет поцарапать броню командира, даже с выключенным силовым полем. Марселина послушно оторвалась от земли и зависла в нескольких сантиметрах от пола.

— Хорошо, проходите, — бесстрастно ответил командир, его голос искажался усилителем шлема брони, превращаясь в грубый механический лай.

Марселина бегом кинулась к Максимилиану. Он подхватил её и обнял.

— Извините, за такую грубую проверку, — командир теперь обратился к ним лично. — Но мы не можем рисковать. Следуйте в зал 19.

Максимилиан кивнул командиру, но без особого одобрения. И они быстро вышли на балкон. У края широкого балкона-уровня их ждал Борис.

— А, наконец-то. Я уже заждался, — выпалил он, когда Максимилиан и Марселина приблизились к нему. — Вижу, эти ребята вас засмущали. Сегодня они какие-то обдолбанные. Стражи в принципе долбанутые, но сегодня… Ты видел броню их командира?

Максимилиан кивнул.

— Я никогда не видела таких Стражей, — оглядываясь на баррикаду, сказала Марселина. — Зачем им такие костюмы?

— Это чертовски верный вопрос, — подметил Борис и перешёл на шёпот. — Если бы нам угрожала кучка взбесившихся модифицированных, да пусть даже армия или целая Каста, Стражи порвали бы их в два счёта. Но если они одели эти треклятые доспехи, я их видел только на тренировках, угроза куда значительнее, чем Отступники.

— Внимание, производится приглушение реактора, всем приготовиться, — объявил диспетчер по громкой связи.

Все трое подошли к краю балкона и уставились на маленькую звезду, висящую посреди яйцеобразной полости бункера. На бушующей поверхности реакторной звезды, размером с небольшой дом, можно было рассмотреть пятна и протуберанцы. Эти всплески излучения ударялись о невидимый для глаз барьер защитного экрана, уберегавший обитателей бункера от испепеления. Это зрелище было одновременно завораживающе красивым и пугающим. Но все смотрящие на реактор уже привыкли к этому.

С края балкона было видно как копошатся люди на первых пяти уровнях. Были видны какие-то силуэты и движения на ещё двадцати круглых балконах. Но на остальных двадцати пяти не было ни души. Казалось все пытались перебраться как можно выше.

— 3… 2… 1… Приглушение.

— Это будет интересно, — заметил Максимилиан.

Звезда начала сжиматься. Меняя цвет с ярко-голубого на холодно-синий. Пока не стала такой маленькой и тусклой, что от неё осталась только матово-чёрная сфера защитного экрана. Ещё несколько секунд была видна тонкая светлая нить луча передачи энергии, но и она погасла, погрузив бункер в кромешную темноту.

Тут же включилось аварийное освещение, обычных ртутных ламп. Но только на первых двадцати пяти уровнях. В глубине тёмного колодца бункера было видно, как включились фонари людей занимающихся приглушением. Чёрная сфера защитного экрана с лёгким хлопком исчезла и все почувствовали запах озона.

— Максимилиан, они ведь его выключили? — удивилась Марселина.

— Вовсе нет, эти реакторы не так уж легко выключить, — пояснил Максимилиан. — Они просто прекратили реакцию первичной материи, и поместили её в защитный кожух, там на дне.

Он указал на видневшийся внизу механизм, похожий на перевёрнутую медузу.

— Но откуда резервное питание? — не унималась Марселина.

— Термогенераторная, на нижних уровнях. Питает освещение, связь и первичные системы защиты.

— И зачем всё это?

— Не знаю, — ответил Максимилиан.

— Пошлите, ещё налюбуетесь, может быть, — оборвал их Борис. — Зал девятнадцать на той стороне кольца. Уверен, нас уже заждались.

— С чего ты взял? — спросил Максимилиан.

— С того, что они заглушили реактор сразу после нашего прибытия. Значит больше никого не ждут. Пойдём, пойдём, уже движуха начинается, — Борис жестом пригласил их последовать за ним.

В его словах определённо чувствовался разумный вывод, но легче от этого не стало. В бункере и правда началась «движуха». Даже когда они сюда прибыли, спокойных движений здесь было не много, но теперь Максимилиан ощущал почти панический настрой его обитателей.

— Внимание! Эвакуационные составы должны быть готовы к отправке через двадцать минут! — объявил женский голос диспетчера.

«Эвакуационные составы? Зачем? — подумал Максимилиан. — Неужели Орден готовиться эвакуироваться из бункера? Что может заставить Орден собрать вещи и, бросив всё, бежать?»

Максимилиан посмотрел на Марселину. Она уже не казалась испуганной или удивлённой. Она уверенно шла рядом с Максимилианом, стараясь держаться подобающе своего нового ранга. Будто бы понимала и разделяла всю важность происходящего. Максимилиан осторожно взял её за руку, чтобы она хоть немного расслабилась.

— Предупреждение! В связи с чрезвычайной ситуацией на объекте отключены все лифты. Пользуйтесь лестницами для перемещения между уровней. Спасибо!

Весь уровень гудел. Несколько отрядов Стражей во главе с командирами, закованными в экзо-энергетическую броню, промаршировали мимо идущих Первых. Было заметно, что они спешили. Рабочие Посвящённые суетились перетаскивая гексаэдровидные металлические контейнеры, ящики и трубки. Некоторым из них были выданы автопогрузчики. Учёные из Касты Разума тоже не сидели сложа руки. Некоторые из них запыхавшись бежали куда-то, прижимая к груди стопки бумаг и мелкие приборы.

— Внимание! Уровень двадцать три законсервирован с нарушением! Вернитесь и закройте уровень по всем правилам! — продолжал диспетчер.

— Внимание! — на этот раз из динамиков послышался низкий грубый бас, искажённый шлемом брони. — На платформу три прибывает состав семнадцать! Группе А28 обеспечить безопасность. И если кто-нибудь ещё попытается выстрелить в машиниста я лично пущу ему пулю в затылок. Всех касается!

— Да, ну и дела здесь творятся, — заметил Борис, отодвигая в сторону армированную дверь ведущую в зал 19. — Сейчас посмотрим на их объяснения.

Максимилиан и Марселина вошли за ним в зал. Это оказалось просторное помещение, напоминающее кинотеатр, или вернее лекционную аудиторию. Только вместо деревянных столов здесь рядами располагались рабочие места диспетчеров с большими дисплеями и голографическими клавиатурами. За этими машинами сидели не только Посвящённые, но и некоторые Первые. Что уже само по себе было странно, видимо рук действительно не хватало, если представители полнокровных Каст занимались подобной работой.

Здесь также имелись два прохода по которым можно было спуститься вниз к небольшой трибуне под огромным экраном, на котором висел символ Ордена. Эти проходы были полностью забиты членами Касты Первых. Они что-то обсуждали, переговаривались и спорили создавая постоянный гомон, усиливавшийся эхом.

Сначала вошедших даже никто и не заметил. Но когда Максимилиан и Марселина начали осторожно пробираться сквозь толпу, стараясь спуститься поближе к трибуне, люди начали оборачиваться на них.

— Посмотри, это он, — слышалось в толпе.

— Максимилиан Сандерс?

— Это Марселина.

— Они пришли сюда?

Максимилиану не понравились взгляды и это внимание, которое на них обращали более молодые члены Касты Первых. Но он не стал высказывать или демонстрировать своего недовольства, опасаясь обратной реакции. Они остановились у стены, относительно недалеко от сцены с трибуной. Марселина попыталась взлететь, чтобы лучше осмотреть зал, но Максимилиан, положив ей руку на плечо, не дал ей этого сделать. Марселина поняла почему и просто прижалась к нему поближе.

Спустя минуту ожидания из двери, ведущей в какой-то вспомогательный кабинет рядом со сценой, вышел человек. Он был одет в чёрный плащ Первых, но его манера держаться выдавала в нём Высшего. Его тонкое, худое тело было подобно гвоздю, тонкие длинные руки были сложены за спиной. Прошагав к трибуне он развернулся к залу и быстро осмотрел присутствующих своим острым взглядом. Казалось, что он смотрит на всех свысока, даже если те находились на самой вершине аудитории. Его вытянутое треугольное лицо, заканчивающееся козлиной бородкой, хранило каменное спокойствие. Пышные длинные волосы, казалось, прилипли к его голове и замерли ожидая, когда им разрешат пошевелиться.

Максимилиан помнил его немного другим. У Ибрагима Маилза не было седой шевелюры и лицо не было испещрено множеством глубоких морщин. Но его тонкость и внешнюю хрупкость он узнал бы из тысячи.

— Тишина! — крикнул Ибрагим, и гомон тут же прекратился. — Вас собрали здесь по двум причинам, и обе скверне. Я здесь для того, чтобы предупредить вас. Начнём с менее скверной новости. Отступники вернулись.

Зал снова загудел.

— Тишина! — снова выкрикнул Ибрагим.

— Это опять упущение Высших! — выкрикнул кто-то из зала.

— Да, мало нам Древнего было! — поддержал его кто-то другой.

— Каста Высших сама пострадала от их атак. Мы не имели ни малейшего понятия о них до недавнего времени, — сохраняя спокойствие ответил Ибрагим. Несмотря на дерзость выкриков, он не повёл и бровью, как будто одобрял возмущение его подчинённых. — На данный момент Орден располагает информацией о пятипроцентной смертности среди оперативников. И ещё с двадцатью процентами была потеряна связь. Мы не располагаем данными об их планах, лидерах, тактике и целях. Всё, что мы о них знаем строится на древних записях. Мы не можем полагаться на них как на верный источник информации. Но видимо их активность на прямую связанна с более плохой новостью. Вчера мы зафиксировали гиперпространственный переход к нашей системе.

На экране за спиной Ибрагима появился снимок, сделанный с телескопа. На нём рядом с Юпитером был виден большой дисковидный корабль с четырьмя острыми шипами на каждой стороне. Рядом с ним можно было заметить шесть более мелких круглых объектов.

— Сигнатура и символика данных кораблей нам не известна. В наших базах данных подобные описания отсутствуют. Но исследовав древние рукописи и данные эпох Основателя, мы смогли их классифицировать. Это, — Ибрагим сделал паузу, осторожно обведя зал взглядом, — Работорговцы.

Зал взорвался. Марселина охнула и крепко сжала руку Максимилиана.

— Работорговцы? Те самые, о которых ты рассказывал!? — она не на шутку испугалась, и Максимилиан мог поклясться, что коленки подкосились даже у него.

— Спокойствие, Братья! — подняв руки вверх, призывая всех замолчать, сказал Ибрагим. — Мы готовились к этому тысячелетия! Так что — все за работу! Первое: это вторжение, а значит секретности конец. Плевать на СМИ и общественное мнение, разрешается полное применение любых средств для устранения угрозы, даже перед свидетелями. О правительствах мы позаботимся. Второе: статус гражданского населения упраздняется. Как не прискорбно мне это говорить, если между вами и защитой человечества стоит гражданский или представитель власти, в расход их. Третье: сейчас корабли Работорговцев уничтожили базу Серых на Луне. Их флагман скрылся за её тёмной стороной, остальные шесть кораблей занимают позиции на высокой орбите над крупными городами с бункерами. Это Лондон, Москва, Нью-Йорк, Рим, Вашингтон, Рио-де-Жанейро. Сейчас они видны только астрономам, но это лишь вопрос времени, когда они начнут спускаться в атмосферу. В связи с этим мы законсервируем этот бункер и направимся в Вашингтон, для усиления защиты. Сейчас вы получите свои задания на Секретари и проследуете к эвакуационным составам. Остальную информацию получите позже. Все свободны, да хранят вас ваши боги. А Максимилиана и Марселину Сандерс я попрошу пройти в мой кабинет.

Секретарь Максимилиана слегка завибрировал, пришло его задание, когда люди начали не спеша покидать зал. А Ибрагим Маилз направился в свой кабинет. Люди вели себя тихо, почти не переговариваясь. Они пытались переварить полученную информацию. Все были хорошо подготовлены, но такая новость пугала их. Они даже и не помышляли о паники или истерике, но по их слегка остекленевшим глазам было видно как это сообщение их потрясло. И действительно, кто бы мог подумать, что спустя тысячелетия древний враг человечества, и в частности Ордена, явиться за ними? Может быть это был всего лишь дурной сон? Один из многих, которые мучали Максимилиана всё это время.

Марселина развернулась к нему и сильно обняла, уткнувшись в него носом. Максимилиан прижал её к себе, одновременно закрывая от движущейся толпы, из которой на них то и дело бросали любопытные взгляды. Максимилиан чувствовал, что его братья по Касте смотрят на них с какой-то паталогической надеждой. Будто бы он не один из них, а мессия, воплотившийся в плоти и крови. Это раздражало. В какой-то момент ему очень захотелось выкрикнуть:

— Хватит пялиться! Я ничего вам не должен!

Но он сдержался.

Борис, оттолкнувшись от стены, у которой стоял, повернулся к нему лицом. Он ничего не сказал. Просто пожал плечами и направился вместе с остальными к выходу из зала. На прощание хлопнув его по плечу. Оставив за собой ощущение какой-то тайны. Он явно чего-то не рассказал им. Возможно, именно поэтому Ибрагим и вызывает их к себе.

— Пошли, не будем заставлять Высшего ждать, — тихо предложил Максимилиан.

Марселина ничего не ответила, просто кивнула. Сейчас она стала выглядеть значительно старше. Её взгляд стал твёрдым, решительным и уверенным. Она осознала всю сложность ситуации, в которой в одночасье оказался Орден, человечество и их семья. Сейчас из легкомысленной и ветреной девушки она превратилась в сильную волевую женщину, готовую принимать решения и нести за них ответственность. Возможно, она была такой всегда, но прятала это от Максимилиана. Но теперь от них требовалось нечто большее, чем просто жить никому не мешая.

Когда в зале почти не осталось Первых, кроме тех, кто сидел за терминалами диспетчерской, они спустились к двери в кабинет Ибрагима. Максимилиан постучал, и дверь с лёгким свистом отъехала в сторону. Они вошли в тёмную комнату, в которой к большому удивлению, не было ничего, кроме письменного стола с настольной лампой. Эта лампа, по сути, являлась единственным источником света в кабинете. Это был временный кабинет. Ибрагим явно прибыл сюда недавно или не надолго. Иной причины такой пустоты и темени Максимилиан не представлял.

— Здравствуйте, — поприветствовал их Ибрагим, стоящий спиной к столу. Он закрывал свет лампы спиной, и это делало его похожим на тощего человека из популярных страшилок. — Вы наверняка не понимаете, почему я попросил вас задержаться?

— Не имеем ни малейшего представления, — ответил Максимилиан за обоих.

Марселина молча буравила силуэт Ибрагима своими алыми глазами с явным недоверием.

— Вы оба наверняка заметили, что члены Ордена относятся к вам по-иному?

— Заметили, — снова ответил Максимилиан.

— Это связано с пророчеством… инопланетным. Не знаю как вы, Марселина, но ваш партнёр в курсе, о чём я, — ехидно заметил Ибрагим.

— Я знаю об этом пророчестве Серых, — ответила Марселина.

— И вы считаете, что это о нас в нём говориться? Это же бред! — возмутился Максимилиан.

— Я полностью с вами согласен, мистер Сандерс. Но не Орден, — Максимилиан заметил, что Ибрагим довольно ухмыльнулся. — Вы уничтожили Древнего, тем самым разорвав цикл. И, как многие полагают, запустили последующую цепь событий. Тем самым обрекая человечество на гибель от рук Работорговцев.

— Но ведь пророчество туманно! — возмутилась Марселина, оскорблённая таким обвинением.

— Всё верно, мисс Сандерс, оно туманно. И как вы знаете, там говорилось об избранных, которые уничтожат Работорговцев или обрекут вселенную на верную гибель. И многие думают, что эти избранные — вы.

— Да они рехнулись! — Максимилиан почувствовал нарастающую ярость. — Мы еле выбрались оттуда! Как мы можем уничтожить армию машин?!

— Ключевое слово здесь: выбрались, — невозмутимо ответил Ибрагим. — Впредь я попрошу вас держать свои эмоции при себе в моём присутствии. Или я могу счесть ваши мысли попыткой к покушению. И, если не возражаете, я продолжу. Вы оба выжили и этого достаточно для Высших, чтобы поручить вам особое задание. Можете даже не читать Секретарь. Ваша задача: уничтожение корабля Работорговцев над Москвой…

Максимилиан рассмеялся.

— Серьёзно! Уничтожить военное межзвёздное судно расы машин, о технологическом уровне которых нам почти нечего не известно?! — Максимилиан снова рассмеялся. — Вы готовы отправить нас на верную смерть из-за бреда серых человечков? Мы не самоубийцы!

— Я не прошу вас жертвовать собой, но вы обязаны попытаться. Ганс Ланецкий попросил, чтобы вы защитили именно его бункер. Только у вас есть шанс против них. У нас нет ни сил, ни ресурсов, чтобы сдержать вторжение такого масштаба. Если вы поймёте, что дело провальное, вы можете отступать с остальными в Берлин. Но вы обязаны попытаться уничтожить их корабль. Люди напуганы, им нужна надежда. Если вы его собьёте, это, возможно, переломит ход войны и поднимет их боевой дух.

— А если мы там сдохнем?! Это тоже поднимет боевой дух?! — Максимилиану захотелось вцепиться Ибрагиму в горло.

— Нет, он прав, — вмешалась Марселина.

— Марселина!

— Нет, послушай! Я единственная, кто обладает способностями сверхчеловека. Если мы не попытаемся, то мы подпишем смертный приговор всем на Земле. Мы должны сражаться! Не важно где, в Вашингтоне, Москве или в Риме, теперь мы не сможем отсидеться. Это наше общее дело! Ты со мной?

— Я всегда с тобой, — тяжело вздохнув, ответил Максимилиан, беря её за руку.

— Прислушайтесь к словам своей жены, мистер Сандерс. Она мудрее, чем кажется, — снисходительно заметил Ибрагим. — А теперь детали. Вы сядете в эвакуационный состав номер двенадцать. Он отправляется первым. В пригороде Вашингтона он сделает остановку. Вы сойдёте с него и оттуда доберётесь любым гражданским транспортом до Клинического центра Национального института здоровья. На его крыше вас будет ждать вертолёт Ордена, с пилотом. На нём отправитесь в Москву, где поступите в распоряжение Ганса Ланецкого. Свободны.

Максимилиан и Марселина вежливо поклонились Ибрагиму, прежде чем выйти из кабинета и направиться к выходу на балкон. Там творилась полная неразбериха. Все люди спешили добраться к открытым гермоворотам, которых Максимилиан раньше и не замечал. Над ними парила голографическая надпись: переход в аварийное депо.

— Внимание всем! — объявил по громкой связи диспетчер. — Начата главная фаза эвакуации. С этого момента все работы в бункере прекращены. Немедленно направляйтесь к поездам. Готовность — двадцать минут. Аривидерчи, ребята! — напоследок добавила она от себя.

Поток людей двигающихся к гермоворотам резко увеличился. Многие члены Касты Разума покинули свои лаборатории и закрыли их. Максимилиан и Марселина влились в этот пополнившийся поток. Оказавшись рядом с краем балкона Максимилиан взглянул вниз. Освещение выключили почти на всех уровнях кроме первых трёх, на которых были открыты выходы к депо. Но на тёмных уровнях всё ещё было заметно движение людей, спешащих к лестницам.

Вскоре они прошли через гермоворота и оказались в плохо освещённом, но довольно просторном коридоре, идущем под углом вниз. Примерно через сто метров коридор резко расширился, слившись с ещё двумя такими же коридорами, идущих с других уровней. Марселина прижалась к Максимилиану боясь потеряться в этой разношёрстной толпе. Но через пару минут они вошли в депо.

«Депо» — это место можно было назвать с натяжкой. Это был огромный подземный комплекс, наполненный поездами самой современной конструкции. Вокруг них суетились люди. И у дверей каждого вагона стояла пара Стражей, сдерживающих очередь. Освещение в депо не работало, было неясно — это мерой предосторожности, либо в нём просто перегорели от времени все лампочки. Марселине было не по себе в этой огромной неосвещённой пещере, но она не выдавала своего страха, смело держась рядом с Максимилианом.

Поезд номер двенадцать стоял ближе всех к выходу из бункера. Максимилиан и Марселина подошли к дверям одного из пассажирских вагонов, которые ещё были закрыты. Стоящие рядом с ними Стражи даже не обратили на них внимания. Оглядевшись по сторонам Максимилиан заметил, что к дверям соседнего вагона шеренгой выстроились Стражи. Сначала он подумал, что они ожидают посадки. Но потом их строй разомкнулся, выстроившись в две шеренги, как почётный караул. Двери вагона открылись и в него начали садиться люди, выходящие из бункера под конвоем других Стражей.

Это были обычные, не модифицированные, люди. Так называемые Чёрные Посвящённые. В прямом смысле рабы Ордена. Ими становились люди, зачастую случайно обнаружившие бункер, без вести пропавшие диггеры. Иногда ими становились те, кто столкнулся с ксено-угрозой, но по каким-то причинам не смог держать язык за зубами, но и ликвидировать их было слишком расточительно. Они были заперты в бункере, обречённые работать на Орден до конца жизни. Они становились диспетчерами, разнорабочими, ассистентами Касты Разума, а иногда и подопытным материалом.

Но в целом к ним относились достаточно уважительно. Чёрным Посвящённым выделялись личные комнаты, оказывалась своевременная медицинская помощь. И многие из них заражались идеей Ордена, и даже умудрялись заводить отношения с некоторыми модифицированными. Максимилиан всегда относился к этим людям с сочувствием. От вида этого шествия на его душе заскребли кошки.

Присмотревшись он заметил, что люди ни капельки не огорчены своим положением. Они бодро запрыгивали в открытые двери вагона. Выражая крайнее нетерпение. Они готовились впервые за многие годы увидеть солнечный свет, которого были лишены здесь. Им было всё равно, куда их везут и что произойдёт потом, они просто радовались каждому дню и мгновению своей, казалось бы, беспросветной и короткой жизни.

Максимилиан обнял Марселину, не смотря на реакцию Стражей. Эти мгновения он должен, обязан запомнить.

— Что ты делаешь? — хихикая спросила Марселина, шутливо пытаясь освободиться из его объятий.

— Люблю тебя, — с лёгкой улыбкой ответил Максимилиан.

При этих словах один из Стражей покосился на парочку, целовавшуюся на перроне. Через секунду двери вагона открылись и они поспешили внутрь.

Освещение в поезде не работало, с какой целью это было сделано Максимилиан не знал. Но Марселина, оказавшись в тёмном узком проходе пассажирского вагона, поёжилась. Они заняли места рядом с выходом. Марселина села ближе к окну и положила голову на плечо Максимилиана, закрывшего её от прохода. Она молча наблюдала за тёмными силуэтами людей за окном, которые не спеша рассаживались по таким же тёмным вагонам.

Через какое-то время Максимилиан услышал звук чьих-то стальных шагов. Марселина встрепенулась и уставилась на дверь вагона. Через мгновение в проёме появился пригнувшийся силуэт человека, закованного в экзо-энергетическую броню. Миновав узкий проём, командир Стражей выпрямился и гордым уверенным шагом направился в переднюю часть вагона. В темноте по его броне проскакивали искры статического электричества, говорящие о том, что его защитное поле было включено пару минут тому назад. В руках он держал плазм-винтовку, замаскированную под крупно-калиберный пулемёт Корд.

За ним в вагон ровным строем зашли Стражи, одетые в обычные мундиры.

— Отряд! — прогремел голос командира, через усилитель брони. — Занять места!

С этими словами он опустился на самое передние сидение в вагоне, лицом к своим подчинённым. Стражи тут же повиновались приказу. Без суеты, со змеиным спокойствием отряд начал рассаживаться по свободным местам. Командир тем временем, прислонив свой Корд к окну, сунул руку под шлем со слабо люминесцирующими синим окулярами и, что-то переключив, снял его. Под шлемом оказалось лицо древнего старика. Его густая ухоженная борода и аккуратная плешь делали его похожим на капеллана. А его строгий и сильный взгляд невольно вызывал уважение.

— Сегодня замечательный день для прогулки! — рявкнул он, без усилителя его голос не был таким громким, но оставался таким же властным и твёрдым.

— Так точно, сэр! — в один голос ответили Стражи.

Максимилиан невольно заулыбался глядя на это. Он никогда бы не смог так беспрекословно следовать распоряжениям и приказам, как эти доблестные, свирепые представители Ордена. И тут он словил на себе неодобрительный взгляд командира, который, слегка покачав головой, посмотрел на влюблённую парочку, делившую с ним и его отрядом вагон.

Максимилиан отвернулся от старого вояки и с непринуждённым видом уставился в окно вместе с Марселиной, за которым из бункера выходило замыкающее звено Стражей во главе с Ибрагимом. Стоило им выйти из бункера, как Ибрагим остановился, а Стражи последовали к одному из первых вагонов их поезда, будто и не замечая отставшего Высшего.

Ибрагим развернулся лицом к воротам бункера и поднял руку. Совершив какие-то магические пасы рукой, он инициировал протокол изоляции. Ворота стали медленно сдвигаться, Ибрагим стоял неподвижно, держа открытую ладонь перед тёмным проходом. Когда ворота наконец закрылись он положил руку на замок и что-то тихо произнёс. Раздался глухой металлический скрежет и диск печати, резко развернувшись, запечатал проход. Только сейчас Максимилиан заметил, что ворота покрыты иероглифами Майя, и от этого наблюдения ему стало не по себе. Ибо ворота в точности повторяли те, которые он с Марселиной распечатал десять лет назад. Единственное и весомое отличие заключалось в том, что на воротах бункера иероглифы свободно читались, складываясь в предложения, а не в полную бессмыслицу, как в пустыне. Максимилиан надеялся, что это наблюдение не посетило Марселину. Воспоминание о Древнем сейчас были ей ни к чему.

Ибрагим сделал шаг назад и из-под пола поднялись две бетонные плиты, закрыв ворота, словно их никогда и не было. Секунду полюбовавшись проделанной им работой, Ибрагим поправил плащ и быстро направился к главному вагону их поезда. Максимилиан обрадовался этому обстоятельству, ему очень хотелось перекинуться парой слов с Ибрагимом наедине.

— Внимание всем! — прозвучал по громкой связи голос Ибрагима, жизнь на подземном вокзале временно замерла. — Эвакуация бункера продолжается строго по графику. Транспортный тоннель до Вашингтона открыт. Препятствий на пути быть не должно. Поезда выходят с десятиминутным интервалом. Первым отправляется поезд номер двенадцать. Остальные согласно приказу и распоряжениям командиров Стражей. Задержки недопустимы. Вашингтонский бункер ожидает нашего прибытия завтра утром. Да хранят нас всех наши Боги, — Ибрагим с секунду помедлил и добавил. — Горе тем, кто встанет у нас на пути!

Максимилиан услышал, как в вагон вошли двое Стражей охраняющих проход. Поезд дрогнул и начал набирать скорость, уходя в тоннель, который за окном превратился в сплошную непонятную кашу. Но буквально через минуту поезд выпрыгнул на поверхность, напугав жителей Сан-Франциско своей неприлично высокой и опасной скоростью. Максимилиан не успел и моргнуть, как город остался далеко позади.

За окном один пейзаж сменял другой с умопомрачительной скоростью. Но стоило поезду покинуть затхлое, неосвещённое подземелье и выехать на солнечный свет, как напряжение и нервозность, витавшие в воздухе, начали растворяться. Сидящие смирно и напряжённо, теребящие свои плазм-винтовки, Стражи постепенно успокоились и расслабились. Сначала они просто приняли более вальяжные позы, отставив своё оружие в сторону, а затем по вагону начал распространяться гул товарищеского галдежа.

Скорость в вагоне не ощущалась. Не было слышно никаких посторонних шумов, кроме кондиционера и голосов солдат. Марселина сидела окунувшись на спинку сидения, скрестив руки на груди и запрокинув ногу на ногу. Она задумчиво смотрела в окно, погружённая в свои мысли. Из-под её уложенной причёски выглядывал кончик острого уха, и Максимилиан лёгким движением попытался поправить ей волосы.

— Не надо, — Марселина мотнула головой в сторону, — теперь я могу не притворяться обычной.

Она подвинулась ближе к Максимилиану и позволила себя обнять.

— И как тебе? Быть избранной? — поинтересовался он.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Может я всегда была избранной. И для меня это совсем ничего не значит. Только вот поесть хочется.

Она хихикнула и добавила:

— Мы вот можем не дожить до завтра, а я думаю о французском хлебе, — Марселина попыталась укусить его, но Максимилиан ловко выкрутившись прижал её к стене.

— Не здесь, — прошептал он и слегка дотронулся до её губ пальцем. — Пойду, найду чего-нибудь для тебя. Может здесь случайно вагон-ресторан прицепили.

Он отпустил её и поднялся с сидения, машинально поправив плащ.

— Люблю тебя, — тихо произнесла Марселина и облизнулась.

Максимилиан улыбнулся ей и направился в сторону головы поезда.

Проходя мимо командира Стражей, он обратил внимание на то, что из-под пятиугольных электродов на броне старика всё ещё сверкают слабые электрические искры. Значит его щит включён и находится в экономичном режиме. Такая мера предосторожности настораживала. Но Максимилиан предпочёл не акцентировать на этом внимание и уж тем более не разговаривать с этим человеком.

В следующем вагоне находились Посвящённые и пара Стражей из охраны. Посвящённые с серьёзной задумчивостью изучали мир, проносившийся за окном. Каждый из них был погружён в свои мрачные мысли. Они не разговаривали и не обращали никакого внимания на вошедшего Первого, стараясь насмотреться на солнечный свет, пока есть время.

Максимилиан не стал здесь задерживаться, тем более у этих людей ничего не было из еды. В следующем вагоне были лишь контейнеры с оборудованием и клетка с каким-то неизвестным ксеном, похожим на гибрид осьминога, человека и дракона. Ксен, как и Посвящённые, полностью проигнорировал присутствие Максимилиана. А вот у входа в следующий вагон его встретила группа Стражей. Сначала Максимилиан подумал, что и они его игнорируют, но проходя в вагон, он заметил, что те внимательно за ним следят. Это обстоятельство заставило Максимилиана поплотнее закрыть за собой дверь.

Оглядевшись, он понял, что оказался в пункте назначения — головном вагоне. А Стражи видимо были охраной Ибрагима. Он направился к кабине машиниста, проходя по узкому проходу между механизмами локомотива. Приборы здесь выглядели довольно современно, но стоило начать к ним присматриваться как в глаза бросались фантастические модификации Ордена. Разумники очень хорошо «пошаманили» над поездом. Создавалось впечатление, что все эти светящиеся трубки, пульсирующие лучи энергии и различные квантовые механизмы были встроены прямо на заводе.

Максимилиан вошёл в кабину. В ней находились двое. Пожилой француз в рабочей одежде машиниста и Ибрагим, который с задумчивым видом сидел в кресле помощника машиниста и наблюдал за несущимся навстречу горизонтом. Максимилиан подошёл поближе.

— А, Сандерс, — не оборачиваясь обратился к нему Ибрагим, — пришёл поговорить наедине, без своей жёнушки? Тогда не стесняйся Жан Пьера, он не станет болтать.

Максимилиан посмотрел на француза. Это был обычный, не модифицированный человек. И он управлял поездом так, будто бы кроме него здесь вообще никого не было.

— Да, — ответил Максимилиан, становясь рядом с креслом Ибрагима и тоже устремляя взгляд вперёд, — ваши слова может и произвели впечатление на Марселину, но не на меня. Орден слишком часто отправляет меня на верную гибель. Я хочу знать, что на самом деле вы задумали.

— Ты уже всё слышал, — бесстрастно ответил Ибрагим. — И если бы ты был умнее и думал головой, а не чаленом, возможно этот кризис не возник бы вовсе.

— Вы что, пытаетесь меня в чём-то обвинить? — удивился Максимилиан.

— Да! Если бы не твоя гиперопека Образца, которая так разжалобила Мастерса. У нас уже была бы армия сверхлюдей. Ты безответственный эгоист! Мы здесь десять лет потом и кровью защищали мир, а ты тем временем кувыркался в лесу со своей… — Ибрагим запнулся, пытаясь подобрать слово.

— Армия? — слова Ибрагима зацепили Максимилиана, но и удивили не меньше. — С каких это пор Орден грезит о господстве над миром?

— С тех самых! — грозно ответил Ибрагим. — Ты, жалкий трус, подписал нам всем смертный приговор! Работорговцы вот-вот порвут нашу оборону, нам нечего им противопоставить. Древний дал нам единственный шанс справиться с этой угрозой. А ты пошёл на поводу своих низменных инстинктов. Если бы это решал не Мастерс, то ты уже получил бы пулю, а Образец отправился на вивисекционный стол! Можешь гордиться собой. Именно на твоих руках кровь тех новобранцев, чьё перерождение пришлось прервать из-за вторжения. И передай это своей клыкастой твари, на которой ты женился!

В руке Максимилиана блеснуло лезвие раскладывающегося клинка.

— Эй! — подал голос машинист. — Найдите себе другой поезд и там меряйтесь своими железками сколько влезет!

— Её зовут Марселина! — зло прошипел Максимилиан, пропуская слова машиниста мимо ушей, угрожающе подняв меч. — И, как вы правильно заметили, не вам решать её судьбу.

Ибрагим угрожающе покосился на него исподлобья.

— Щенок! Я оторву тебе руку, прежде чем ты им воспользуешься! Это мой клинок и я жалею, что мой лучший ученик оказался предателем и трусом. Разговор окончен, Сандерс! Завтра высадим тебя с Марселиной в пригороде Вашингтона.

Максимилиан, стиснув зубы, опустил и сложил меч. Ему нечего было ответить. Внутри у него бурлил гнев, и, в тоже время, в словах Ибрагима был смысл. Он поспешил покинуть кабину. Миновав дежуривших у выхода Стражей, Максимилиан был готов вцепиться кому-нибудь из них в глотку. Зайдя в товарный вагон, он от злости ударил один из контейнеров, оставив неглубокую вмятину на титановом покрытии.

Сидевший в клетки ксен поднял на него сочувствующий взгляд, будто бы понимал, что сейчас переживает Максимилиан.

— Не надо на меня так смотреть! — огрызнулся на чудовище Максимилиан. — Я не заслуживаю сочувствия.

И слегка засмеялся: «будто бы пришелец меня понимает».

Пришелиц покорно опустил взгляд. Максимилиан, ощущавший себя так, словно его пропустили через канализационную трубу, направился назад к Марселине. Он очень хотел оказаться с единственным человеком, который был ему по-настоящему важен. К сожалению, от природы честный и верный, Максимилиан не мог избавиться от чувства вины и предательства. Какая-то его часть отлично понимала, что он поступал правильно. Но большая требовала сатисфакции и самопожертвования за нависшую над миром угрозу. Но он не понял, что Ибрагим зная о его чувстве долга, воспользовался этим, гарантировано обеспечив себе «избранного мученика» на ближайший Судный День.

Войдя в вагон, Максимилиан обнаружил, что почти все Стражи столпились в хвосте вагона и громко скандировали: «Больше!». Марселину он на месте не увидел. Внезапно кто-то одёрнул его за рукав. Это был пожилой командир.

— Брат Сандерс, — обратился он к нему, — думаю, вам стоит прекратить это. Я понимаю, что обстановка напряжённая и ребята просто хотят расслабиться хоть на секунду. Но это просто неприлично. Даже для чалена Ордена.

— Я разберусь, — ответил Максимилиан, не до конца понимая, о чём говорит старик.

Он быстро зашагал к столпившимся Стражам. Растолкав их, он обнаружил зависшую параллельно полу Марселину, на которую стражи набросали свои плазм-винтовки и снаряжение. Марселина держалась в воздухе, но была сильно напряжена. Видимо, Марселина на спор демонстрировала свою силу и выносливость во время левитации.

— Что здесь происходит? — грозно спросил Максимилиан. — Вы все, прекратите немедленно этот цирк!

— Ну вот, — послышался чей-то недовольный голос из толпы.

И Стражи с разочарованным видом принялись разбирать с Марселины своё оружие. Как только солдаты разошлись, под недовольным взглядом Максимилиана, Марселина перекувыркнулась в воздухе и опустилась на пол, довольно улыбаясь.

— Марселина Сандерс, что ты себе позволяешь? — строго спросил её Максимилиан, упёршись руками в бока.

— Это всего лишь спор, — попыталась оправдаться Марселина. — Парни просто не верили, что я смогу выдержать в воздухе больше центнера…

— Ты хоть понимаешь, насколько это глупо выглядит? — Максимилиан принялся её отчитывать. — Ты ведёшь себя нелогично. Такое поведение неприемлемо для члена Ордена. Тем более изматывать себя перед предстоящим заданием — поступок смертника. И мы ведь даже не знаем, как на тебе сказывается подъём тяжести в левитации.

— Мне нравиться, когда ты такой строгий, — Марселина прикусила губу.

— Я ведь за тебя волнуюсь, — он обнял её и усадил обратно на сидение. — Извини, я не нашёл тут ресторана.

— Не страшно, — Марселина хихикнула и постучала ногтём по бритому черепу сидящего впереди Стража. — Ты продул, он вернулся раньше.

Страж не оборачиваясь сунул руку в карман мундира и, достав из него брикет рациона, передал его ей.

— Вот видишь, я могу о себе позаботиться, — довольно улыбаясь, Марселина принялась распаковывать рацион.

— Выпендрёжница.

Перекусив, Марселина легла на сидение положив голову к Максимилиану на колени. Он взял её за руку. В его большой ладони, маленькая изящная кисть Марселины смотрелась, как игрушка. Он подумал, что эти руки не должны держать ничего опаснее тренировочного пистолета.

— Ты помнишь клятвы, которые мы дали друг другу в пустыне? — спросил Максимилиан.

— Помню, а к чему это ты? — недоумевала Марселина.

— Просто проверяю.

— Глупыш, я ни когда этого не забуду, — улыбаясь она дотронулась до его лица.

Весь остаток дня они болтали на самые разные темы, пытаясь хоть на секунду забыться о предстоящем задании. Когда стемнело, им посчастливилось почти сразу уснуть и проспать до утра, пока их не разбудил голос Ибрагима по громкой связи поезда.

— Пригород! Оперативникам немедленно покинуть состав!

Максимилиан и Марселина подчинились приказу и вышли на станции под удивлённые и недовольные взгляды прохожих и пассажиров, которые обнаружили утром, что все поезда до вечера отменены. Поезд тут же тронулся с места, набирая скорость, достигающую звукового барьера. В черте города такая скорость была запрещена, но ведь Орден не остановишь.

Максимилиан словил такси, и, буквально, через полчаса они были у клинического центра. Но только они вышли из такси, как откуда-то донёсся вой целого строя полицейских машин и пожарной колонны, нёсшихся куда-то по шоссе. У Максимилиана появилось дурное предчувствие, когда к этой сверкающей и воющей механической толпе присоединились ещё и четыре машины скорой помощи.

Поднявшись и выйдя на крышу, они увидели вертолёт выкрашенный в блестящий чёрный цвет, с большой эмблемой Ордена на хвосте. Хотя с виду, он и походил на гражданскую модель, Максимилиан отметил замаскированную ракетную установку и пару тяжёлых плазм-орудий, установленных на вертолёте.

Рядом опёршись на корпус и скрестив руки на груди стоял человек в кожаной куртке и пилотском шлеме. Солнцезащитные стёкла шлема были опущены, но заметив приближающуюся к нему пару, человек поднял их и скептически посмотрел на гостей.

— Каста Стражей? — осторожно поинтересовался у человека Максимилиан.

Тот презрительно хмыкнул.

— Конечно, а вы думали мы все ходим гуськом и радостно кричим «Да, сэр!»? — произнёс он с такой раздражённостью, как будто стоял здесь несколько месяцев и не мог сходить в туалет. — А вы, ну сто пудово, Первые. В этой стране как киногерои одеваются только фрики и Первые.

От собственной шутки он противно рассмеялся.

— Но у нас хотя бы хватает мозгов, чтобы не изображать из себя Рембо, — огрызнулась Марселина.

— Спокойно, детка, вижу клычки у тебя не для красоты, кусаться ты умеешь. Зовите меня Пилот. И добро пожаловать на мой воздушный корабль любви, — он гостеприимным жестом указал на дверь в салон.

— А, извольте, настоящее имя? — поинтересовался Максимилиан.

— Просто Пилот, и не заставляйте меня нервничать. Забросили свои кости в салон, пристегнулись и валим отсюда, пока нас не поджарили! — нервно выговорил он.

Они решили не злить этого, явно не дружащего с головой, человека и быстро забрались внутрь, сев напротив друг друга. Пилот в мгновение ока оказался в кабине и включил двигатель. Винт принялся неспешно раскручиваться. Он ещё не успел набрать достаточно оборотов, когда вертолёт оторвался от земли и заскользил над площадкой.

— А так и должно быть? — опасливо спросила Марселина, используя Секретарь в качестве рации.

— Конечно, — отозвался Пилот, опуская солнцезащитные стёкла шлема, — это же моя тачка. Вы меня конечно извините, за грубый приём. Но торчать на крыше здания у всех на виду два часа нынче вредно для здоровья. Вы же в курсе на счёт Отступников?

— Ещё бы! — одновременно ответили пассажиры.

— Тогда вам это не понравится. Это показывают по федеральному ТВ, — Пилот что-то нажал на приборной панели и в салоне появилась голограмма с новостной дикторшей.

— Сегодня утром Вашингтон потряс очередной теракт, — говорила она, с нескрываемой тревожностью. — Утром один из составов городских линий был пущен под откос группой неизвестных. У нас есть прямая картинка с нашего вертолёта.

На экране голограммы появилась картинка лежащего на земле искорёженного эвакуационного состава номер один. За ним виднелась добрая миля вспаханной земли и разрушенных и повреждённых зданий. Поезд летевший на такой скорости буквально превратился в снаряд сойдя с рельс.

— Как вы можете видеть, состав нанёс большой ущерб окружающим строениям, — раздался голос девушки-репортёра за кадром. — Пока не совсем ясно: теракт это или просто несчастный случай. Информации о жертвах пока нет. Хотя, взгляните! Кому-то удалось уцелеть, в этой мясорубке!

Камера направилась на лежащий на боку вагон, из окна которого наружу выбрался человек в искрящейся синим броне. Это был один из командиров, которого явно спас силовой щит брони. Он нагнулся и помог выбраться одному из Стражей. В окнах других вагонов появилось ещё несколько уцелевших солдат и их командиров.

— Кажется на этих людях какие-то защитные скафандры. Вы когда-нибудь видели такое! — девушка за кадром ели сдерживалась, чтобы не закричать от восторга. Внезапно его голос переменился, стал очень обеспокоенным. — Что это? Кажется это танк! Он въехал на пути.

Фокус камеры сместился. Было видно, как к составу медленно движется чёрный танк. Рядом с ним бежали несколько человек в балахонах с плазм-винтовками на перевес. Командир с несколькими ещё боеспособными Стражами заняли оборону, позволяя остальным вывести как можно больше выживших и раненых, и открыли огонь по Отступникам.

— Боже мой! Началась перестрелка!

Стражи и Отступники обменялись несколькими очередями зелёных вспышек плазмы. В этот момент танк поднял дуло и нацелился прямо на журналистку.

— В стор… — зелёная вспышка и картинка пропала.

На экране снова появилась диктор федерального канала, бледная как смерть.

— У нас есть достоверная информация, что вертолёт нашей пресс-службы был сбит. В катастрофе погибла наш корреспондент Сюзан Ворм. Сейчас полиция стягивает к месту происшествия свои силы, ожидается подход национальной гвардии. Мы будем держать вас в курсе событий.

Пилот выключил голограмму.

— Это уже не отдельные атаки на Орден, — заметил Максимилиан. — Это полномасштабная война.