Слава священной Жизни!

Они не знали, что будущее за них, что будущее без них невозможно, что в этом мире студенистых тусклоглазых монстров они являются единственной реальностью будущего, что они — фермент, теин в чае, букет в благородном вине… Братья мои, подумал Бигбаг. Я ваш, я плоть от плоти вашей! С огромной силой он почувствовал, что пришел сюда не только как мститель за родную планету, но и как брат, спасающий брата, сын, оберегающий отца…

Он шагнул под темные своды с бьющимся сердцем.

Перри Стив. Люди в чёрном.

Так сказали горы: «Созерцайте нас, даже нас; старые седые горы, на которые опираются ноги Времени. Время на наших камнях сломает свой посох и споткнется; и все равно мы будем сидеть величественно, как теперь, слушая звук моря, нашей старой единорождённой сестры, которая лелеет кости своих детей и рыдает о вещах, которые она совершила.

Лорд Дансени. Поля, где не пасется скот.

Я вспоминаю услышанную несколько лет назад неподалеку от Пизы легенду о тех смутных, но влекущих к себе временах. Мне хотелось бы рассказать её вам, ибо она — дошедший до нас свидетель тягостной ночи, хоть это, быть может, ее единственное достоинство.

Гораций Уолпол. Маддалена, или Рок флорентийцев.

На равнине, полной высокой травы и словно отгородившихся от неё кустарников с разноцветными ягодами, переливающимися вместе с шипами всеми цветами радуги, едва ветерок качнёт ветки и бескрайнее травяное море. Светило голубовато-белым светом озаряло красновато-серую траву, бурые в красную жилку листья кустарников, а ветер выл свои невероятные и говорящие обо всех временах мира песни. Степь требовала себе большее, для песни ветра было мало, как не будет достаточно одного лишь зерна для свежего доброго хлеба. Степь хотела певца, он должен был воспеть её.

И певец был. Он сам пришёл сюда, чувствуя Стихию всем нутром.

Он был исследователем миров, один из команды колонизаторов мира «С-145», планеты, что вращалась вокруг Полярной звезды. Она была подобна Земле, суша почти совсем без гор была сплошной степью, по которой круглосуточно гулял ураган, причём, даже прямо у бурлящего от радиационного и ультрафиолетового прогрева океана. Крупных материков не было, сплошные архипелаги, из-за которых планета казалась мозаикой из моря и земли, примерно, пополам по площади с небольшим перевесом Океана. Однако такой мир-курорт был крайне штормовым из-за быстрых течений и водных воронок, неизбежных при их пересечении.

Жизнь тут была аналогичной земной — дышала кислородом, состояла из плоти и крови, флора — понятно. Но биохимия у местных отличалась, вместо АТФ для источника клеточной энергии использовался Аденозиртетраперхлорат (АТПХ), ведь перхлораты больше энергии освобождают, чем фосфаты, и химически активнее. На Земле такого нет лишь из-за того, что весь хлор ушёл в морскую соль, а тут его было намного больше и на АТПХ пошёл тоже. АТФ проиграл АТПХ и почил в бозе очень давно.

Хорошо, что кушать инопланетную пищу нельзя никому, биохимия иная, модно отравиться насмерть даже при сходстве пищи с привычной.

Изучая этот мир, учёные увидели кардинальное отличие местной эволюционной тенденции от земного мира. Во-первых, из-за радиационного фона, двадцатикратно превышающего земной, генетическое разнообразие благодаря мутациям было выше земного в сотни, многие сотни раз. Половое размножение было заменено партеногенезом и как источник роста разнообразия генов просто не понадобилось. А без этого оно убого и ничтожно, затратно по энергии и вредно для организма, а половой отбор как таковой и вовсе разобщает. Приводит к эволюционным тупикам вроде мух с глазами на стержнях, мешающих летать, и павлинов, те ещё убожества. так что «половые» на С-145 вымерли. Как должны были сделать везде, но, увы, не везде вымерли, избавив Космос от скверны в своём лице.

Так как Полярная Звезда — цефеида, то есть, переменная звезда, то огненный вихри и вспышки радиации происходили тут постоянно. Но жизнь приспособилась и к этому, так что половина биомассы мира была на глубине, а не поверхности, и вся растительность могла восстанавливаться из подземных частей и внутренней части сгоревших ветвей, как эвкалипт и горящий куст на земном Ближнем Востоке. Прятаться под землю, заранее чувствуя соответствующими органами восприятия изменение магнитного поля родного светила перед «вспышкой» и вести подземный образ жизни умели на этой планете все без исключения. Растительность в итоге выжила настолько агрессивная, что песчаных пляжей не было, до самой кромки штормового моря все острова С-145 были покрыты травой и кустарниками с редких и полных разноцветных плодов деревьями.

Но функция плодов была не только в распространении семян. Флора решила задачу перемещения генетического материала иначе, чем на Земле. Никаких семян в земном понимании. Это обнаружили, когда местный шестиногий — спасибо ветру и солнечным приливам с лёгкими тектоническими «играми» планеты — аналог антилопы скушал привычно и без спешки несколько десятков огромных ягод вроде клубники с колючего куста и стал вести себя странно. Он стал дёргаться и немедленно рыть себе могучими ногами-лопатами нору глубиной в два метра, после чего закопался внутрь. Буквально через день на этом месте вырос… такой же куст, как тот, с которого «антилопа» ела ягоды. Раскопки показали, что от антилопы осталась лишь шкура, задубевшая и потрескавшаяся, как скорлупа яйца морского крокодила из Австралии. Однако исследователи со смесью ужаса и восхищения заметили, что часть тканей травоядного превращалось — и образцы это подтвердили — в проростки кустарника!

Аналогичные случаи подтвердили, что местные растения и животные на суше, а в воде и подавно, в сезоны размножения «жалят» определённые виды, внедряя в них свои генетические и не имеющие аналогов мельчайшие клеточные органоиды, явно бывшие раньше вирусами и окончательно ставшими частями клеток.

В результате существо буквально превращается в сородича нападавшего. И принцип «ужаль и сделай таким же» применяется, когда особей своего «вида» мало, в прочих случая простое бесполое воспроизводство доминирует. Благодаря этому видов в привычном понимании просто нет, так стали называть живущих вместе из-за относительной внешней схожести — и часто совершенно разной биохимией и генетикой, но общим образом жизни, это непременно, — организмов.

В итоге дроны-сборщики насчитали сто триллионов (!) видов крупных животных на одном проценте площади планеты! В воде их число было в тысяча сто тридцать раз больше. О мелких видах, с учётом того, что почти все их них были разными стадиями особи развития одного «вида» даже без вынужденного превращения, и речи нет.

Самое забавное было то, что генетики работали на С-145 годы и годы, число открытий было таким огромным, а сами они — настолько разноплановыми, что даже миллион генетиков и цитологов не могли просто обработать массивы данных, ИИ помог, но не так, чтобы помощи было много. Скажем так, модель мозга на фоне работы механизма трансформации организма при попадании генов от разных «видов» при работе систем изменения не в точную копию агрессора, а в «гибрид» с иммунитетом к атакам этого конкретного вида, — пустяк по сложности.

Но не все виды были неразумны в этом «аду эволюции». Именно так, адом, называли происходящее и закрыли планету на карантин, ибо попадание даже простейшей бактерии с её биохимией и механизмами адаптации к чему за 1 поколение угодно вплоть до минус ста или плюс пятисот в вулканическом источнике на другую планету — катастрофа общевселенского масштаба. Наивные, настоящая жизнь, а не её поганое подобие, как на Земле, существует почти везде, думал, точнее, знали биохимик Рэй Певцов и его жена Ларда Авлар из второй команды исследователей. Они собирали образцы и знали правду. Не так, Правду, ибо они приняли, списав на несчастный случай, а на деле намеренно, ДНК разумного жителя этого мира. Мира настоящих воинов, раз сумели выжить тут и стать свободными и гордыми носителями разума. Дело в том, что, если ввести себе не весь геном, а точно отмеренную его часть, можно обрести часть свойств без потери внешности. Но он был готов измениться по-настоящему и сделать этот «акт» добра для всех, дабы Космосом владел настоящий разум.

На планете был разумный вид, они только появились и потому были на стадии варваров. Жили общинами и вывели способность «жалить» на высший уровень, обращать разумных и полуразумных видов в подобия своего. Так они получали вернейших сородичей по бою и экспансии. И домашних животных с растениями. Но их интеллект и обработка данных, как и физические кондиции с неуязвимостью на уровне клеток и самих жизненных процессов, свойственной всему на С-145, превосходили людские в разы. И именно в них влюбились — не пошлой любовью из романов и басен, а любовью к разуму и развитию — оба учёных. И способность «обращать разум» исследовали, скрывая истинные результаты и зная чистую правду, лишь они двое.

Пока другие боялись и взывали к религии «только бы не принести ничего», эти двое вопреки всему уже отправили на другие планеты образцы семян и ягод с рядом животных, в итоге все верещали о галактической эпидемии, нашествии видов, с которыми не сладить даже термоядерным оружием. Не эпидемия, думали с ухмылками, пора настоящих жизненных форм, не погани нынешнего подобия мира. Исследуя разумный вид, они же «тени» из-за умения незаметно обходить все людские системы слежения, оба учёных защищали их, хвалили, чтили, устраивали акции и пропагандировали их мужество как пример правильной эволюции. И введи себе гены обращения разума, выбрав сторону настоящего разума, а не земной скверны, которую ненавидели под маской филантропии и цинизма.

Где чувства кружат, пределов не зная,

В вихре безумия, разум сжигая.

Этот стих вспоминался ярко, как огнём написанный в самом естестве. Естестве, которое менялось необратимо, и вскоре Рэй заснул. Его глаза закатились, а вся кожа застыла и стала подобна резине, склеившей руки и ноги в позе, отдалённо похожей на кошмарный эмбрион. Но, по сути, он и стал эмбрионом, и он знал это. Знал всё, что скоро случится с ним, но пошёл на это добровольно. Он видел это не один раз, видел, как заражённые геномом «С», но они боялись, выли и скулили. Не он, он-то верен настоящей жизни и прогрессу, а не болоту из Скверны, верен своим настоящим братьям, настоящему развитию. И он вспомнил, что он сделал, помнил, как его братья, когда он открыл все двери, обращали людишек, которых он всегда презирал. Но здесь он нашёл свой дом, настоящий дом, и его приняли. Они, высшие, приняли его и дали стать одним из них. Те, кто противился, получались слабее, но не он. Он принял Жизнь и потому станет сильным, достойным Их. Но не разум сгорел в страсти, страсть к истине стала пищей для рождения разума, не соперник, но топливо.

Когда он проснулся и обрёл настоящее Имя, он немедленно научил сородичей, как управлять кораблями и, приняв облик людских отродий, коими недавно к своему отвращению были, для маскировки, они долетели до поганой Земли.

И началось Обращение, да сгинет Скверна, да будет вечна Жизнь!