Холод памяти

Посвящается 9 группе биофака БГУ

Подарившим мне возможность снова почувствовать себя живым,

И испытать нечто новое и прекрасное.

Максимилиан поморщился от сильной боли распространившейся по всему телу. Секретарь что-то там болтал о множественных переломах, но он не обращал на него внимания. Какая досада, так глупо попасться в этой ледяной пустыни!

Максимилиан шёл по снегам и скалам уже два дня, с тех пор когда привёзший его сюда корабль высадил его у пустого берега, закованного в вечную мерзлоту. Серые скалы, покрытые снегом, и небо: белое и холодное. Он обернулся и увидел капитана на палубе своего судна. Его лицо выражала, какую-то жалость к одинокому Максимилиану, стаявшего на ледяном панцире океана.

Корабль отплыл лишь тогда, когда Максимилиан добрался до берега. Дальше он был сам по себе. Без цивилизации, Ордена, возможно даже Бог обделил вниманием этот край света. Он понимал почему Орден построил Базу именно здесь. Мало кто осмелится зайти так далеко на север, где нет ничего кроме снега и скал.

Он шёл, не останавливаясь очень долго, казалось время не властно над миром в этом краю. По расчётам Максимилиана до Базы оставалось около пяти миль пути, когда его настигла буря, превратив мир вокруг в белую непроглядную стену. Ветер хлестал Максимилиана порывами ледяной взвеси, норовившей разорвать кожу и почти мгновенно заметал его следы. Секретарь начал давать сбои в работе навигатора. Вскоре ориентироваться стало попросту невозможно. Оставалось только идти вперёд в надежде, что ноги и память не подведут.

Закрываясь от ветра рукой, Максимилиан брёл по снегу. Каждый шаг давался с видимым усилием, ветер мог с лёгкостью опрокинуть его. Но он упорно шёл вперед. Зачем? Да он и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Может его влекло любопытство, может он убегал от самого себя, может…

Вдалеке послышался толи стон толи вой, утонувший в звуках бури. Максимилиан подумал, что ему это чудится. Но тут в белой пелене мелькнул какой-то приземистый тёмный силуэт. Рефлекторно, повинуясь чувству опасности, он сунул руку за пистолетом. Внезапно раздался скрежет ледяной корки. Максимилиан в последнюю минуту понял, что обострённые рефлексы предупреждали не о том, что было за стеной снега, а под ним. Земля мгновенно ушла из-под ног увлекая его за собой.

Он вздрогнул, по телу пробежала волна боли. Наверное, он потерял сознание от падения, на что-то твердое и ровное. К счастью, на подложке на которую он упал не было выступов и неровностей. На лицо падали снежинки, уже не режущие и не такие холодные, они мгновенно таяли на коже. Максимилиан открыл глаза. Над ним, на высоте трёх этажей зияла белая дыра, в которую буря наметала снег. Осторожно осмотревшись, он понял, что лежит на дне большого ледяного купала, образовавшимся над чем-то более теплым, чем окружающий его ледяной панцирь.

Максимилиан повернулся на бок. И встал на четвереньки. Под ним был стеклянный пол, из толстого желтоватого стекла. Оно было мутным, но всё ещё можно разглядеть пол комнаты, расположенной под ним. Гренландскую Базу он всё же нашёл.

Поднявшись на ноги, потирая ушибленную спину и зад, Максимилиан ещё раз огляделся. Ледяные стены купала почти отвесно уходили в верх на несколько метров. Можно было вскарабкаться по ним с помощью меча, но они могли оказаться такими же хрупкими, как и крышка купала. Перспектива быть похороненным под тоннами снега, не привлекала Максимилиана.

Он обошёл купол, несколько раз, обдумывая своё положение. Затем присмотрелся к стеклянному полу. Недолго думая Максимилиан достал Глок и выстрелил в него. Плазменный сгусток ударился о стекло и отскочив улетел в верх. От неожиданности Максимилиан отпрянул назад и знатно выругался. Несомненно, это помещение принадлежало Ордену, раз была магнитноэкранирована. Странно что за эти годы щит не пришёл в негодность и у него была энергия. Решив больше не испытывать судьбу, Максимилиан спрятал Глок в кобуру и пристальнее осмотрел пол под ногами. В дальнем углу он всё же нашёл вход в помещение, вернее замаскированный люк.

Этот вход выдавало лишь лёгкая неровность по сравнению с остальным стеклом. Максимилиан попытался его открыть, но замёрзшие пальцы никак не могли подцепить гладкую поверхность стекла. Тогда он достал и разложил меч, но попытки подцепить крышку клинком тоже потерпели неудачу. Люк толи примёрз толи застрял. Клинок даже не смог его поцарапать.

— Да чтоб тебя! — Максимилиан со всей силы ударил по предполагаемому люку.

Внезапно выступ дрогнул, и сам поднялся и отплыл в сторону.

«Ну и ну! — подумал Максимилиан, — магнитная левитация. Понятно почему стекло имеет этот странный желтоватый оттенок. Напитали его железом, чтобы сделать возможным управление им в магнитном поле щита».

Максимилиан, не мудрствуя лукаво, прыгнул в образовавшийся проход. Он оказался в небольшом помещении, тускло освещённым мрачным жёлто-грязным светом, проходившим сквозь потолок. Здесь было тепло, и даже немного сыро. По стенам комнаты стояли высокие распределительные шкафы и несколько серверных стоек, выполненных в типичном стиле Ордена. Серые невзрачные, похожие на обычные для всего мира электрощиты, но набитые под завязку технологическими суперкомпьютерами.

Максимилиан направился к двери, находившийся у одной из стен. Но сделав пару шагов, он услышал, как люк на потолке резко закрылся.

— НЕЕЕЕ… Оппо… зззнонный нннааа… руррру… шшиттеллль…

Произнёс слабый электронный голос за спиной у Максимилиана. Он осторожно обернулся, из-под стола, стоящего в дальнем углу комнаты вылез робот-охранник. Вернее, то, что от него осталось. Таких уже давно не использовали, в разве что на объектах с длительной консервацией. У робота отсутствовала ходовая, поэтому он полз на своей первой паре рук. В задней паре рук он сжимал плазменную винтовку. Инфракрасные зрительные сенсоры были разбиты, поэтому он и не заметил спрыгнувшего Максимилиана, но видимо слух у него был ещё исправен. Из-за этого доказать роботу, что он свой было практически невозможно. Максимилиан приготовился к бою.

Но внезапно робот заговорил четко и ровно, будто и не был повреждён.

— «Будет ласковый дождь, будет запах земли, Щебет юрких стрижей от зари до зари, и ночные рулады лягушек в прудах, и цветение слив в белопенных садах. Огнегрудый комочек слетит на забор, и малиновки трель выткет звонкий узор. И никто, и никто не вспомянет войну — Пережито-забыто, ворошить ни к чему. И ни птица, ни ива слезы не прольёт, если сгинет с Земли человеческий род. И весна… и весна встретит новый рассвет, не заметив, что нас уже нет.» — робот рассмеялся, каким-то неестественным зловещим смехом, который можно ожидать от человека, у которого не все дома, но не как не от машины. — Беги от сюда, человек!

Робот распластался на полу, словно марионетка которой перерезали нити. По спине Максимилиана побежали мурашки ужаса. Что это было? Шутка программиста, который решил, что, если у его игрушки сядет батарейка должен выдать эти слова. Или баг нейросети ИИ, который начитался фантастических рассказов? Сложно описать весь ужас, пролетевший в мозгу у Максимилиана за то время, что он смотрел на безжизненный остов машины.

Не опуская меча Максимилиан подошёл к мёртвому, если так можно было вообще сказать, роботу. Он аккуратно ткнул острием клинка в головной сенсорный массив робота. Тот не шелохнулся. Максимилиан опустился на корточки, чтобы рассмотреть робота. Он представлял из себя очень плачевное зрелище. Большинство бронепластин были буквально вырваны из корпуса. Ходовую часть, похоже тоже оторвали. Каркас робота был сильно искорёжен. Он сражался с очень сильным противником, странно что он вообще уцелел.

Максимилиан перевернул робота на спину. Его передняя панель была залита давно запёкшийся кровью. Между моторов и приводов застряли высохшие куски мяса и кожи, он разглядел чьи-то ногти, застрявшие в механизмах. Обезумевшие люди подрали робота? Но как такое возможно?!

Максимилиан поднялся и попятился в сторону двери. Ему было жутко, но природное любопытство, было ещё сильнее. Внезапно дверь за его спиной щёлкнула, будто слегка приоткрылась и тут же закрылась. Максимилиан буквально подпрыгнул, оборачиваясь и принимая боевую стойку. Но дверь была закрыта.

Он подошёл к ней и попытался сдвинуть её в сторону. Дверь поддалась легко. Энергия на моторы и замки не подавалась, но пружины-запиратели не давали ей оставаться открытой. Она мгновенно захлопнулась за Максимилианом с гулким лязгом.

Теперь он оказался в тёмном помещении, единственным источником хоть какого-нибудь света здесь были слабо светящиеся полосы разметки у пола. Говорившие о там что какая никакая, резервная энергия в комплексе ещё есть. Стены здесь были закрыты большими железными панелями. Некоторые из них отвалились, обнажая конгломераты плат и проводов. Максимилиан понял, что попал в серверную. Были здесь несколько железных стеллажей с книгами, документами и какими-то запчастями и множество столов с галопроекторами, большинство из которых были мертвы. Но парочка еще поблёскивала индикаторными огоньками. Максимилиан включил несколько из них, но они выдавали лишь пустую командную строку, в которой не работала ни одна из известных ему команд.

Решив, что здесь он вряд ли что-то узнает, он побродил по серверной ещё чуток, чтобы убедится, что здесь ничего нет. Оказалось, что здесь было несколько комнат, связанных небольшим коридором. Но и как это обычно было в Ордене, компьютер не располагался в помещении, а был встроен в его стены. Единственная комната с обычной, а не автоматической дверью, был кабинет администратора. В нём Максимилиану повезло, он нашёл небольшой напечатанный на бумаге список важных узлов комплекса, где администратор обязан был проверять наличия в доступе к сети заступая на пост. Не Бог ведь что, но хотя бы давала представление о структуре комплекса.

Комплекс А: уровень 1: все терминалы безопасности,

Старый раскоп и шахты: только система безопасности и роботы, (приписка ручкой: все ровно там нет терминалов)

Уровень 2: всё личные терминалы и терминалы госпиталя.

Уровень 3: складской терминал.

Уровень 4: библиотечный терминал и терминал архивов.

Комплекс Б: уровень 1-5: все терминалы лабораторий и исследовательских станций (высочайший приоритет)

Новый раскоп: терминал начальника смены. (приписка ручкой: когда разведают комплекс пещер там установят системы безопасности и возможно что-то перестроят, перепечатаешь тогда эту памятку, и больше не играй в дьябло с моими персонажами, создай своих!)

Зная Орден, Максимилиан прикинул, насколько большой этот комплекс. Но здесь хотя бы было тепло. Что же здесь случилось? Он с надеждой посмотрел на мёртвый терминал администратора. Ответы можно было бы поискать в лабораториях, но для этого надо найти комплекс Б. Максимилиан собрался с духом и направился к выходу из серверной.

Пришлось попотеть, прежде чем уже слегка заржавевшая дверь серверной поддалась. Она была двойной и массивной, и должна была разъезжается в стороны при предъявлении права доступа. Но энергия на нее не подавалась. Поэтому открыть её получилось только с помощью меча.

Каково же было удивление Максимилиана, когда из тёмной серверной он попал в освещённый голографическими лампами коридор. Возможно реактор всё ещё работал, но тогда выходило, что серверную отключили намеренно. Саботаж?

Максимилиан быстро осмотрелся. Бетонный коридор, с покрашенными тёмно-зелёной краской до середины и серым потолком, на декор Орден не тратился. Пол выложен коричневой плиткой. Давяще и скупо, подумал Максимилиан. Но к счастью, Орден не изменил себе и план уровня нашёлся прямо у дверей серверной.

Уровень 2: жилая зона. Значилось над планом. И это был самый настоящий геометрический лабиринт, ужасно огромный и запутанный. Полная противоположность упрощённой планировки бункеров под городами. Максимилиан отсканировал план на свой Секретарь. Рассудив, что комплекс Б это абсолютно автономное здание, то путь к нему будет лежать или через поверхность, или через специальный транспортный туннель, то нужно найти или то или другое. На этом уровне подобных переходов не значилось, значит надо было спустится на другие уровни.

Он направился было по нужному коридору как вдруг замер как вкопанный. Из-за угла на него кто-то смотрел. Или что-то. Максимилиану показалось, что он слышит слабый неразборчивый шёпот многих голосов, похожий на те что он слышал в кристалле в Ленинске. Силуэт мгновенно исчез. Максимилиан достал на этот раз Вальтер и осторожно подошёл к повороту. Никого, как и не было. Просто такой же длинный коридор упирающиеся в заклинившую дверь. Максимилиан протёр глаза. «Крыша едет» — подумал он.

Дальше он шёл в боевой готовности, держа клинок и пистолет в боевой готовности. Руки затекли, но он всё ещё не чувствовал себя в безопасности. Что-то таилось здесь в этом подземелье, пряталось между освещёнными и тёмными участками коридоров. Однажды ему показалось, что он слышит странный шорох из одной из комнат. Но дверь оказалась заперта.

Он прошёл уже половину пути до своей цели, когда налетел, на первое препятствие. Коридор ведущий к столовой и лестнице на склад был забаррикадирован. Завален ящиками, арматурой, частично приваренными железными листами. Будто, кто-то специально заблокировал этот проход, чтобы не пустить его дальше… Или не выпустить кого-то.

Максимилиан сверился с планом. Баррикаду можно было миновать, через вентиляцию, или обойти длинной дорогой, через госпиталь. Лесть в вентиляцию совершенно не хотелось, так что решение было очевидным: медотсек.

По дороге назад, он подумал, что возможно этот путь тоже может быть заблокирован. Тогда он возможно расчистит его с помощью взрыва или чего-нибудь подобного.

Свернув за угол, он вдруг услышал слабый еле слышный смешок в смежной комнате. Оружейная, гласила табличка на ней. Он ударом ноги распахнул её. Никого, на полу стояли ящике с боезапасом и плазмонакопителями. У стен на стойках стояли различные виды плазмвинтовок и пистолетов, замаскированных под обычное оружие. Были и образцы различного огнестрельного вооружения. В дальнем конце стояли запылившиеся боевые доспехи с прилагающийся к ним клейморами. Максимилиан подумал, а не облачится ли в такой доспех? Но решил, что это его только замедлит. И тут ему на глаза попалась вещь просто не вписывающееся в это место. На стеллаже где лежали гранаты лежала старая ржавая пила.

Максимилиан даже улыбнулся от такой неожиданности. Чтобы убедится, что это не галлюцинация он подошёл и потрогал её. Холодный ржавый металл был неприятен на ощупь. А вот по остроте, пила оказалась вполне пригодной для дела. Максимилиан поранил большой палец, когда провёл им по зубам пилы. Он тут же растёр выступившую кровь, рана уже затянулась. Убедившись, что это не шутка он направился обратно в коридор.

Отойдя от оружейной на несколько шагов, он почувствовал слабую головную боль. Он снова потёр глаза, но голова закружилась ещё сильнее. Коридор перед ним стал удлинятся. Поля зрения сузились. Боль пронзила вески. В ушах зазвенело. Он покачнулся и оперся на стену чтобы не упасть.

— Попытка интеграции чужеродной ДНК! — просигналил Секретарь.

Максимилиан в ужасе откинул рукав. По экрану Секретаря бежали логи аминокислот чужеродного генома.

— Проверка кода доступа… Подтверждён… Начата процедура интеграции…

— НЕЕЕЕТ! — закричал Максимилиан, начиная бить пальцами по иконки отмены. — Это не наше! Отменить! Слышишь?! Кусок!..

От боли он потерял дар речи. Коридор, потолок, стены. Всё начало кружится, сливаться. Максимилиану показалось, что тысячи рук тянут его назад. Ноги подкосились. И тут он услышал, то от чего похолодели его внутренности.

— Сгинет человеческий род! — слова, произнесённые голосом низким трясущемся басом, звучали будто бы огромный монстр выдохнул прежде чем открыть пасть и проглотить падающего Максимилиана.

Максимилиану показалась, что падает он вечность. Перед его глазами искривились все ведения что он видел и сложились в нечто гротескное и мерзкое для восприятия. Ему показалось, что он проснулся. Он сидел в кровати, во всяком случае ему так показалось. Голова гудела, словно от тяжёлого похмелья, взгляд на отрез отказывался фокусироваться. Он приложил усилие и поднял руку которая оказалась ватной и еле слушалась его. Он потёр голову и глаза.

Туманное ощущение ушло. Он осторожно осмотрелся. Осознание того что здесь что-то не так захлестнула Максимилиана почти сразу. Он узнал место, это его первая келья в Московском бункере. Но здесь было непривычно душно и затхло. Спартанская обстановка вроде не изменилась. Дверь на своём обычном месте, у противоположной стены рабочий стол, слева от него койка, на которой он сидел, а у правой… Должен быть шкаф, но вместо него перед Максимилианом висела большая картина, на которой был изображена горная долина, по которой тёк ручеёк. Вроде бы спокойный и умиротворяющий вид, но то как дёргались на нём тени закатного солнца вызывало тревогу. Максимилиану потребовалось несколько секунд чтобы понять, что это не солнце картины заставляет тени трепетать, а пламя маленькой свечи, стоявшей на столе.

Это был единственный источник света в комнате. Ни один индикатор больше не горел: у двери, голограмма терминала была не поблёскивала у стола. Только дёргающийся свет свечи, рядом с которой стояла фотография в резной рамке.

Максимилиан попытался встать, ноги оказались не в лучшем состоянии чем руки, и он чуть не упал. Схватившись за стену, на которой была картина, он вляпался во что-то тёплое и маслянисто скользкое. Но когда он одёрнул руку на ней ничего не осталось. Максимилиан недоверчиво покосился на стену и недолго думая подошёл к двери. Он не капельки не удивился, когда дверь отказалась реагировать на прикосновение к панели управления. Сдвинуть её руками или клинком тоже не вышло. Он услышал за спиной негромкое: кап…

Он медленно обернулся. Из фотографии на столе сочилась кровь. Она уже залила столешницу и медленно капала на пол. Кап… Кап… Громовыми ударами отражались эти звуки в гробовой тишине комнаты. Максимилиан медленно подошёл к столу. Фото… откуда оно здесь?

Он никогда не делал селфи с Евой. А тут они так вместе, камеру держит Ева, а он обнимает ее и улыбается с нежностью и… Боль поднимается из сердца Максимилиана. Это, чья-то злая шутка! Он в ярости хватает фото и швыряет его на пол.

На секунду время останавливается. В далике слышится чей-то крик, полный ужаса и адской боли. Комната наполняется запахом горелой плоти. Комната начинает наклонятся. Свеча летит на пол. И тут же пол вспыхивает. Дверь за спиной Максимилиана распахивается. И какая-то сила резко начинает тащить всё что есть в комнате в черноту за дверью.

Максимилиан пытается устоять на ногах. Но пожар не даёт ему добраться до стола, который прибит к полу. Внезапно комната переворачивается, тёмный зев дверного проёма оказывается под ним. Стены расходятся, мгновения без звука. И хлопок. Удар воздуха по барабанным перепонкам.

Максимилиан выброшен на потеху воздушным потоком. Вокруг облака. Красные оранжевые, залитые красками приближающего вечера. Максимилиан падает, пытаясь хоть как-то выровняется и оглядится. Вскоре ему это удается. Он и в правду в воздухе. Под ним раскинулся подобно огромной переливающейся медузе мегаполис. Это Москва, город где он родился и вырос, и родился второй раз. Вид сейчас достоин кисти художника. Переплетения домов и магистралей, залитых лучами садящегося солнца. Подобно эритроцитам по дорогом едут множество светящихся точек автомобильных фар. Дух захватывает, от такого вида. Но Максимилиану не до красот.

Он падает и только набирает ускорение. Мозг работает на приделе, ищет возможности спасения. Москва-Река! Только бы было достаточно глубоко. Максимилиан корректирует курс падения. Теперь у него есть шанс и немного времени полюбоваться этой красотой.

Вода оказалась более вязкой чем он думал. И тут же осознал, это невода. Солёная, с привкусом железа, тёплая, вязкая кровь… Человеческая кровь. Стараясь не подастся панике Максимилиан, начинает судорожно всплывать из этой богомерзкой пучины. Разорвав плёнку на поверхности, он делает вдох и быстро прочищает глаза. Всё русло залито кровью. Она сачится с мостов, улиц и зданий. Вокруг обезображенные трупы. Максимилиан смотрит на небо. Оно больше не закатное и не приветливое. Оно красное от туч, наполненных кровью.

— Горе роду людскому! — всё тот же голос чудовища, низкий утробный, полный безразличия и гордыни.

Вокруг Максимилиана всплывают тела. Сначала он не узнает их, но потом. Ибрагим, Учитель, Ганс… И Ева. Сердце уходит в пятки. Силы оставляют его, скоро он присоединится к ним. Он начинает тонуть. Что-то тянет его на дно. Лёгкие заполняет кровь, хочется кричать. Темнота сочится в разум Максимилиана.

Он открыл глаза. Сердце бешено колотилось в груди. Дыхание было частым и прерывистым. Он понял, что лежит на холодном каменном полу в коридоре. Но явно не там, где потерял сознание. Максимилиан хотел было вскочить, но вовремя заметил луч лазерной растяжки в нескольких миллиметрах от своего лица. Частички пыли, взвешенные в воздухе, выдавали положение красного луча. Если бы не эта запылённость, Максимилиан возможно бы уже погиб.

Стараясь не шевелить головой, он осмотрел коридор, у одной из стен находилось взрывное устройство. Самодельное, из нескольких связанных сверхмощных гранат. Видно так и завалили тот проход к столовой. Максимилиан как можно аккуратнее отполз от растяжки. Теперь он смог сесть. Вся его одежда была в пыли и паутине. Рядом лежала вентиляционная решётка, а на стене прямо перед ним был вход в вентиляцию. В бессознательном состоянии он прополз по ней. И только чудом не угодил в ловушку.

Оставалось только понять куда он всё-таки попал. Но вспомнив при каких обстоятельствах он потерял сознание всё внутри похолодело.

— Секретарь? — неуверенно позвал он.

Ответа не последовало. Он отвернул рукав, дисплей устройства не подавал признаков жизни. Максимилиан несколько раз нажал на кнопку включения. Ноль реакции. Тогда он снял его и зажал кнопку экстренной перезагрузки. Секретарь так и не пришёл в себя. От этого стало ещё страшнее. Быстро и немного нервозно Максимилиан осмотрел себя и не обнаружил ни каких признаков мутации слегка успокоился. Может симптому ещё не появились, но пока были проблемы по важнее. Нужно было разобраться куда его занесло.

Максимилиан поднялся с пола, отряхиваясь. Голова немного кружилась, но в основном он уже пришёл в норму. Он оказался в небольшом закоулке где были свалены какие-то ящики. Обернувшись, он увидел такую же дверь, как и та что вела в серверную, только над ней висела вывеска, на которой на иероглифах мая было написано столовая.

«Видимо в отключке я смог пройти нужной дорогой, — подумал он. — И кто-то очень не хотел пускать кого бы то ни было в столовую. Завалить и заварить проход и поставить растяжку на более узком участке, тактика партизанской войны. Жаль в лазарет я уже не попаду, — он посмотрел на вентиляционное отверстие. — Что-то мне не хочется назад. Должно быть в лабораториях тоже есть медотсеки, значит только вперёд».

Он переступил растяжку, придерживая полы плаща. За ближайшим же поворотом обнаружился тот самый заваленный проход, только здесь он был ещё усилен несколькими железными стеллажами, сваренными вместе на скорую руку. Максимилиану это зрелище не понравилось. Но его больше волновало, что он остался без Секретаря. Без фонарика, самодиагностики и карты, хотя по поводу последнего переживать не приходилось.

До двери оставалось несколько шагов, когда Максимилиан снова ощутил боль в голове. В глазах помутилось. Внезапно для себя он шлёпнулся наземь. Он даже не споткнулся, просто ноги отказались стоять.

— Мутант? — странный голос, будто бы звучавший ото всюду, и подымающийся из каких-то глубин.

Максимилиан выхватил меч и пистолет, вскакивая на ноги. Принимая боевую стойку. Но вокруг никого.

— Опусти оружие, Мутант. Если хочешь я найду для тебя врагов из плоти и крови здесь. Но против меня они бесполезны, — на этот раз голос звучал чётче и ближе.

— Кто ты?! Назови себя?! — потребовал Максимилиан, и не думая опускать оружие.

— А имя… — протянул голос. — Предлагаешь мне назвать себя самому. Собственного имени у меня нет. Но местные называют меня Вендиго, — он рассмеялся, — но тебя этой мифологической чушью не пронять. Так что можешь звать меня голосом разума. Я немного переписал твой код, чтобы ты мог меня слышать. И отключил твоего болтливого друга, чтобы он не мешал нашей беседе.

— Что-ты такое? Чего ты хочешь?

Максимилиан был немного растерян, и потрясён словами этой странной сущности.

— Прекрати нервничать, и давай поговорим как разумные существа. Заходи в столовую.

Головная боль внезапно исчезла. И наступила тешена. Максимилиан, ошарашенный стоял в коридоре силясь понять, что произошло. Чертовщина какая-то. Что за зараза способна переписывать генетическую информацию, да ещё и отключать внешние устройства? И так надменно заявлять о своём присутствии.

Максимилиан подошёл к дверям столовой. И вошёл внутрь. Здесь освещение не работало. Было темно и очень сыро. Везде стояли десятки столов, покрытые пылью и плесенью. Пахло грибами и сыростью. Эти запахи смешивались и превращались в нечто мерзкое и страшное. Окна, у противоположной стены выходили, как мог судить Максимилиан, в какой-то грот из которого в комнату проникал слабый неестественный свет. Возможно проделки Ордена, чтобы разнообразить здешний подземный пейзаж. Подробнее сказать было нельзя, все окна были закопчены, а металлические жалюзи пропускали лишь часть света.

Максимилиан заприметил дверь, ведшую в кладовку. И на сколько он помнил за баром была дверь на кухню. Где и находилась лестница которая вела на склад. Максимилиан зашагал к бару.

— Стой, присядь, — внезапно попросил его голос. Максимилиан крепко сжал рукоятку меча.

— Забыл волшебное слово, — огрызнулся он.

Голос рассмеялся.

— Обожаю вас, мутантов, такое лицемерное, изящное и невероятно циничное чувство юмора, — и тут же добавил более грубо и требовательно, — сядь!

Максимилиан скрепя сердцем подчинился.

— Что ты такое? — спросил он.

— Вот так вот, уже на ты, — съязвил, невидимый собеседник. — Даже не представишься?

— Ты же ковырялся в моей ДНК, а в мозгах пошарить религия не позволяет? — ответно съязвил Максимилиан.

— К сожалению, нет. Но я не могу влезать в чужие мысли и воспоминания без спросу, или без насилия. А ты очень умело прячешь свои мысли. Так что я предлагаю тебе выбор, или ты сам говоришь мне что я хочу или я… явлю свой истинный облик! И покараю тебя за неповиновение! — Последние слова он произнес театрально наиграно, хоть это и не значило, что он не может явить свой облик.

— Почему все пришельцы настолько самоуверенные в себе, — разочаровано ответил Максимилиан, кладя меч на стол.

— Пришелец! — голос казалось рассвирепел. — Тупой Мутант, да я, чтоб ты знал был здесь до твоих прародителей, до того, как сюда пришли машины со звёзд, до того, как вымерли огромные ящеры, до того, как сюда прибыл Тот, Кого Я Не Называю! Да если и существует прообраз истинного землянина — то это я! Я больше землянин чем ты! Выродок, отрицающий свою природу, путём мерзких генетических замещений! Пришелец здесь ты, так что прояви должное уважение!

Максимилиан усмехнулся.

— Хорошо, я Максимилиан Сандерс. С кем имею честь?

— Бабушку свою поимей, — огрызнулся Вендиго.

— Ишь какой обидчивый, что ты за форма жизни то такая? Кажись про тебе подобных я не слышал раньше.

— Нет у меня подобных. Можно конечно сказать, что я вирус или вирусоподобная форма жизни. Но точной классификации у меня нет. Скажем так, я дух этих земель.

— И скажи мне, Дух Вендиго, что же ты от меня хочешь? Ведь если ты так властен надо мной, мог бы уже и убить.

— Меня удерживает любопытство. Если сюда забредают местные они верят, что я бог, дух, демон. Их просто свести с ума и прикончить. Но вы, мутанты, совсем другие. Согласно сделке, вы приходите сюда проверить своё право на жизнь, а судя здесь я. Не удивляйся, что тебе не сказали про это, в договоре об этом сказано чётко и пришедшие не знают на что пришли. Так вот, ты пришёл потому что думал, что у тебя есть повод прийти сюда и сгинуть со всеми остальными. Только вот решать это буду я. А, чтобы это решить я хочу знать, что тебя подвигло на суицид.

— Что если я не захочу тебе говорить об этом?

— Я возьму это силой, и тебе будет больно.

— Мне и так будет больно! Так что иди к чёрту! — Максимилиан поднялся из-за стола.

— Я уже здесь!

Внезапно дверь в кладовку распахнулась. Из неё на Максимилиана надвигалась высокая худощавая фигура. В тусклом свете было видна красная, почти прозрачная кожа гуманоида. Длинные стопы шлёпали по влажному полу. Фигура быстро приближалась, чем-то она походила на куклу с раздутым брюхом и головой. Свет мельком скользнул по лицу существа. В голове не укладывалось, как оно вообще могло существовать таким образом. У существа не было рта, только тонкий белый шрам на его месте. Носа тоже не было, и ни каких других отверстий на лице или на видимом Максимилиану теле. А глаза… Глаза представляли из себя круглые воспалённые отверстия в которые кто-то вставил чёрные мячики для гольфа. Они дёргались, но Максимилиан знал, что они смотрят на него.

— Давай! — закричал Максимилиан, и бросился на него с мечом.

Но существо быстро, почти мгновенно переместилось к нему. И схватила своей слизкой рукой за предплечье. Стиснув его с такой силой, что Максимилиан еле удержал клинок. Он с ужасом посмотрел на воплощение Вендиго. Наверное, пришло время понести наказание за всю свою импульсивность и непрофессионализм, подумал Максимилиан. Существо подняло вторую руку.

— Вспомни, где начался твой путь сюда, — произнес голос как в кошмаре, и положил руку на лоб Максимилиана. — Вспоминай!

Взгляд заслонила красная пелена боли.

Это было давно. Старое воспоминание, полузабытое. Максимилиан как будто наблюдал за самим собой. Власть чудовища отправила его именно в этот момент. Или он сам выбрал это воспоминание.

Он был с девушкой, с которой познакомился в кофе в Праге. Светло-русые волосы, изящные черты лица, стройная и с длинными тонкими ногами. Это то что он мог припомнить о ней. Они лежали в кровати, обнаженные и разгорячённые. Девушка смотрела на него с вожделением и слегка постанывала, когда он ласкал её. На шеи у девушки висела золотая цепочка с кулоном в виде розы, который Максимилиан подарил ей в первый день знакомства.

Сейчас задания у него не было. И он просто развлекался, хотя сам он считал, что навёрстывает упущенное. Для него это был второй раз с девушкой. В первый раз был как раз после вручения даме подарка. Максимилиан попытался вспомнить её имя, но безуспешно.

— Никогда не подумала, что такой мужчина может быть девственником, — томно прошептала девушка ему на ухо, от неё пахло чем-то сладким и приятным. — Можешь как в прошлый раз? Это было очень… особенно.

Она захихикала.

— Конечно, — подыгрывая ей, шёпотом ответил Максимилиан, переворачивая её на спину и устраиваясь сверху.

Девушка тотчас обхватила его ногами, подставляясь под его набухший и пульсирующий член. Улыбнувшись он вошёл в неё. Её ногти заскользили по его спине, заставляя Максимилиана углубится ещё глубже в неё. Максимилиан начал, сначала плавно, потом ускорился, а затем закинул её ноги себе на плечи. Девушка тогда вцепилась в простыню и еле сдерживала крик. Максимилиан долго не останавливался. Но когда наступила кульминация девушка закричала, а он излил в неё свой горячий сок. Казалась, семяизвержение никогда не кончится.

Даже не запыхавшись он вышел из неё и лёг рядом. Улыбаясь он посмотрел на свою подругу, которая пыталась отдышатся лежала на спине.

— Это было круто! — заявила она, и Максимилиан заметил, как к её лицу прилила кровь.

Он улыбнулся и собирался похвалить и её, но внезапно какое-то из его реликтовых чувств дрогнуло. Румянец девушки распространился на всё лицо. Отдышка стала более жёсткой, начали появляться хрипы. Румянец перешёл в бордово-красный оттенок и уже не ограничивался лицом, грудь, руки живот.

— Мне плохо… — сквозь зубы процедила девушка, закатывая глаза и теряя сознания.

Максимилиан в ужасе вскочил с кровати. Анафилаксия! Но откуда?! С телефона в комнате он вызвал скорую, а сам молнией оделся. В панике он рылся в её аптечки, осознавая, что она никогда не страдала аллергиями и здесь ничего нет. Максимилиан держал её за руку, терзаемый чувством вины, пока на этаже не появилась бригада скорой помощи. Тогда он открыл дверь, оставив её приоткрытой, а сам ретировался в окно, лишние свидетели ему были не к чему. Потом он узнал, что девушка выжила и всё с ней было хорошо, но осадок оставался с ним всю дорогу в Москву.

— Тебя мама не учила пользоваться презервативами?! — Ганс был как обычно не в духе, всё корпел над терминалом рядом со вскрытым пришельцем в своей лаборатории.

— От куда я знал, что такое может случится? Я думал… — попытался оправдаться Максимилиан.

— Он думал! Ты же вроде был врачом. Должен бы соображать, как это работает! — он стукнул по столу кулаком. — Дерьмо, почему не работает?!

Максимилиан посмотрел на труп шестипалого существа, в котором даже тяжело было найти голову или торс.

— Я знаю, что с обычными людьми мы не совместимы, но, чтобы настолько! — Максимилиан внезапно понял. — Вот я осёл!

— Да, как и все новички, — на этот раз Ганс улыбнулся. — У нас ведь столько чужеродных белков и ферментов в организмах. Мы хоть и выглядим как люди, но в химическом плане мы абсолютно другой вид. Впредь просто будь осторожен, не заводи долгих отношений с людьми, хочешь постоянной постели и дружеского плеча, найди кого-нибудь в Ордене.

Максимилиан отхлебнул из принесённой им бутылки спрайта, купленной на станции метро над Бункером.

— И как часто такое у людей?

— Дай сюда, — Ганс выхватил у него бутылку, и смачно пригубил. — Ух… отпустило. Каждый второй, если не чаще. Надеюсь ты её больше не увидишь.

— Да, не хотелось бы мне с ней объяснятся, — Максимилиан задумался. — К счастью мир большой.

— Меньше чем тебе кажется, — заметил Ганс, Максимилиан заметил на его халате пятно от кофе.

— А что ты хочешь от этого бедолаги?

— Какую-нибудь последовательность нуклеотидов. Кажется, это был воин и его модифицировали чтобы ДНК не досталось никому после смерти. Думаю, в мире от куда он родом торговля генами, как распродажи бытовой техники. Сложно даже сказать, как он выглядел до такой модификации.

Максимилиан потёр шею. Существо было жутким, стоило полагать, что это было сделано специально, чтобы наводить ужас на врагов.

— И зачем тебе это?

— Может удастся понять, как нам выйти за 25% барьер. Научим тебя тогда летать, — он улыбнулся.

— Круто, тогда не буду мешать, пойду полежу. Допьешь спрайт? — Максимилиан поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Ага, да, пока, до завтра, — кинул ему Ганс, не отрываясь от происходящего в голограмме.

Максимилиан вышел на круглый балкон бункера, закрыв за собой дверь. Почему-то он ощущал себя одиноко. Сейчас он уже понимал, что это было просто чувство вины и немного разочарования, но тогда ему казалось, что он и в правду остался одиноким.

Задумавшись он и не заметил, как из соседней двери выскочила, девушка. Всё что он успел заметить, это копну белых волос, пронёсшихся рядом, когда рефлекс автоматически увернул его от столкновения.

— Эй! Смотри куда идёшь! — крикнул он, девушки с белым каре. Она была одета как Максимилиан, в типичную форму касты Первых. Чёрный плащ очень резко контрастировал с белыми волосами.

Она остановилась.

— Сам смотри, нуб! — она повернулась к нему. Он не сразу узнал её, лицо было очень даже знакомым, но вот как её звали… — Постой ты и правда новенький! Максимилиан, правильно!

— Да, — неуверенно ответил Максимилиан, быстро перебирая в памяти всех, кого здесь знал. — А ты, наверное… Ева?

— Ага, — бодро ответила девушка.

— Ты была на церемонии, когда мне вручали Секретарь, — обрадовавшись, что вспомнил как её зовут, сказал Максимилиан. — У тебя ещё волосы были длинные. А чего ты так решила свой имидж поменять?

— Просто так решила, — Ева пожала плечами. — Ну рада повидается, новичок, пока.

— Я вовсе не новичок! — обижено заметил Максимилиан. — У меня два боевых задания!

— С ксенами?

— С ксенами, — гордо ответил он. — А не хочешь погулять вечером?

Максимилиан осознал, что пригласил её на свидание уже после того как сказал это в слух. И сам круто струхнул. От этого на лице выступил небольшой румянец.

— Хорошо, — ответила Ева, и игриво состроила ему глазки. — Тогда в четыре у лифта на этом уровне. До встречи.

Последнюю фразу она выпалила убегая прочь, помахав ему на прощание. Максимилиан помахал ей в ответ.

«Вот те на… — Подумал он, медленно шагая к своей кельи. — Не знал, чем заняться, а теперь прям вот так. Пригласил девушку на свидание, и даже не присмотрелся к ней. Ну вот и разберусь это ведь просто прогулка.»

Вечером он встретил Еву у лифта, и пока он поднимал их из бункера Максимилиан спросил:

— Давно ты здесь?

— С прошлой церемонии, так что не парься, мы почти ровесники. И задание с ксенами у меня пока что одно. Не хочешь рассказать про свои? — поинтересовалась Ева.

— Хорошо, — Максимилиан улыбнулся.

Лифт уже высадил их в подсобном помещении метро. Они вышли в коридор, и Максимилиан, как обычно, направился в сторону станции. Но Ева схватила его за плечо.

— Эй! Ты куда?

— Как куда? — удивился он. — На станцию, а потом на улицу, гулять по Москве.

— Так любой дурак может, — Ева хитро заулыбалась. — Погнали по туннелям! Я знаю, как попасть в хранилище библиотеки.

Максимилиану эта идея очень понравилась, немного азарта и подземелий. А как награда хранилище древних знаний, прям как в видеоигре.

— Погнали! — с энтузиазмом согласился он.

Они весело улыбаясь направились в другом направлении.

Тихо, как ниндзя, они крались, через служебные коридоры и тунели обслуживания. Ева казалась хорошо знала дорогу. И вскоре оказались у приставной лестницы с люком, запертым на навесной замок. Ева указала на него.

— Сможешь открыть? — спросила она.

— Да, не вопрос, — Максимилиан, достал из кобуры Глок.

— Стой, стой, стой! — Ева опустила его руку, и укоризненно посмотрела на него. — Мальчик. Только бы пострелять. Смотри как надо.

Она влезла на лестницу. Достала какую-то безделушку из кармана плаща и начала ковыряется в замочной скважине. Пару секунд и замок щёлкнул, освобождая путь на верх.

— Вот, и не какого насилия, — сказала она, откидывая люк и элегантно забираясь на верх.

Максимилиан покачал головой. Она начинала ему нравится. Он взобрался по лестнице и ухватившись за край люка резко подтянулся, сделав кувырок в воздухе. Приземлившись уже в каком-то сыром кирпичном тоннеле.

— Выпендриваешься? — спросила Ева.

— Да, — кивнул он.

— Почти пришли, — она заулыбалась, — пойдём.

Они зашагали по мокрому полу полукруглого тоннеля. Стены которого покрывали разводы грибков и водорослей. Между кирпичей кое где уже успели прорости корни. Казалась этим тоннелем не пользовались многие десятилетия. Пахло здесь сыростью и болезнью, а иногда и просто воняло дерьмом. Максимилиана поражала выдержка Евы, которую здешний запах даже не смущал.

Максимилиан в свете фонаря Секретаря разглядел пролом в кирпичной стене. Поравнявшись с ним, он увидел, что пролом ведёт в ещё один тоннель. Каменный и очень старый. С потолка его свисали прибитые цепи, они слегка покачивались на сквозняке. Заворожённый своей находкой Максимилиан заметил, что отстал от Евы и быстро зашагал, чтобы нагнать её.

— А что за проход в стене с цепями? — спросил Максимилиан у неё, когда поравнялся с ней.

— Какой еще проход? — удивилась Ева.

— Ну пролом в стене, метров 20 назад прошли. С цепями.

— Напугать меня хочешь? Не выйдет. Этот туннель прямой как… твои шуточки, — она казалось обиделась, но видя, что Максимилиан сам искренне ничего не понимает пояснила. — Это старый, ещё при царях строенный водоканал. Это тебе не советский новострой, таких лабиринтов здесь нет, я вообще удивлена, что он сохранился.

— А почему мы идём здесь? А не через метрополитен.

— Там тоже вход в библиотеку есть, но охраняемый для особых персон. А от сюда есть слив, прямо в подвал. И люди не шастают. А ты против?

— Нет, это даже романтично.

Ева хихикнула.

— Пришли романтик. Подсадишь?

Она указала, на сливную решётку на потолке. Максимилиан сложил руки лодочкой и присел. Ева поставила ему в руки ногу и опёршись на плечи привстала. Максимилиан невольно отметил, как изящно смотрится её ножка в сапоге на шпильке. Его взгляд проскользил по ноге вверх.

— Эй! Перестань пялится! А то я смущаюсь, — возмутилась Ева, видимо почувствовав его взгляд.

— Прости, — он опустил взгляд и услышал, как она сдвигает решётку.

— Получилось, — вес Евы в его руке уменьшился и вскоре она уже забралась внутрь, — давай хватайся.

Она протянула ему руку. Максимилиан схватился за неё, и она помогла ему взобраться.

— А мы неплохо работаем в команде, — усмехнулась Ева.

— Да, — Максимилиан положил решётку на место. — Обращайся если, что.

Они осмотрелись. Каким-то образом оказалось, что решётка находилась прямо в книгохранилище. Чудовищное нарушение безопасности и условий хранения. Хотя эта часть книгохранилища выглядела не лучше, чем тоннель под ним. Старые деревянные покосившиеся стеллажи. Проходу заросшие паутиной и пылью. Фолианты, стоящие на полках, были не менее древние. Наверное, часть из них наверняка рассыплется, если взять их в руки. Но сырость и запах мышиного помёта, не мог перебить запах книг, величественный запах страниц, который так нравился Максимилиану. Он вдохнул его полной грудью.

— Нравится? — игриво спросила Ева.

— Ага, — улыбаясь во весь рот ответил он, и шёпотом добавил. — Пойдём посмотрим, что тут есть.

— Давай! А почему шёпотом?

— Ну мы же в библиотеке, — заключил Максимилиан.

— А! Понятно. И какой раздел предлагаешь искать? — она обвела фонарём стеллажи.

— Думаю, медицина мне ближе.

— Хорошо.

Они вдвоём пошли по тёмному проходу между стен из книг. Как вдруг на дорогу перед ними выскочила большая серая крыса.

— Ой, какая милашка! — Ева опустилась на корточки. — Иди к мамочке, крысуня.

Крыса осторожно подошла к человеку принюхиваясь.

— Осторожно, она может и кинутся, — предупредил Максимилиан.

— Като бы говорил, — огрызнулась Ева, позволяя забраться грызуну в свои ладони.

Максимилиан опустился на корточки рядом. И протянул руку чтобы погладить крысу. Грызун очень скептически осмотрел Максимилиана и выпрыгнув из рук Евы скрылся за стеллажами.

— Вот так всегда, — разочарованно пожал плечами Максимилиан, подымаясь и протягивая руку Еве. — А как ты попала в Орден?

— Думаю, моя история тебе не понравится, — ответила она, чем лишь распалила его любопытство.

— А тебе бы понравилась история жирного врача-неудачника, попавшего под грузовик? — спросил он.

— А как тебе история восемнадцатилетней мамаши с двумя детьми, которой нанесли восемь ножевых, пока она шла с двумя сумками еды из магазина?

— Извини, я не хотел… — сконфузился Максимилиан.

— Забей. Я даже очень счастлива, что мне дали выбор. Эта жизнь намного лучше того, что было. Надо было делать аборт, и не слушать этого придурка, который обрюхатил меня в семнадцать. Я конечно сама виновата…

— Аборт. Как-то это жестоко, — заметил Максимилиан.

— Жестоко? А не жестоко ли то, что я бы до конца своих дней ни черта бы не видела кроме стирки, уборки и детского дерьма! — у Евы навернулись слёзы. — Ты, наверное, считаешь меня чудовищем.

— Вовсе нет!

— Я просто помню только это. После перерождения остался только цикл. Работа, готовка, стирка, уборка, если повезёт сон. Никакой любви, никакой привязанности. Вечный цикл. Я даже не помню, как звали моих близняшек. Зато помню, как по пьяни меня избивал этот алкаш. На его счастье я не помню где он живёт. И детей моих небось отдал своей мамке с папашей, — Ева ели сдерживала слёзы.

Максимилиан обнял её.

— Ты веришь в Бога? — спросила она.

— Да, — ответил Максимилиан.

— Вот и они верили, только ты людей защищаешь, и меня утешить пытаешься. А они весь дом иконами заставили и бухали по-чёрному, своего сынка покрывали. А он меня прямо при них до потери сознания бил. А потом в церковь бегали грехи замаливать. Я вот тоже не верила. А теперь думаю, что некому больше мне было дать второй шанс. Да какой. Залететь нельзя, по миру путешествуешь, и столько знаешь! Пришельцы, плазма, антигравитация! Только жалко, что близняшки не узнают, как их мама мир спасает.

— Может быть… Когда-нибудь… — тихо сказал Максимилиан.

— Но ты же меня позвал, не для того, чтобы слушать как я тут на тебя сопли наматываю. Говори, чего хотел?

Максимилиан опешил, от такой резкой смены темы. Тем более они уже какое-то время стояли обнявшись. Максимилиан даже уже успел почувствовать, как его мужественность отреагировала на тепло Евы.

— Просто погулять, — ответил он.

— Да ладно тебе, она посмотрела ему в глаза. Хотел, наверное, попробовать поцелуй девушки из Ордена?

У Максимилиана сердце ушло в пятки, хотя сейчас он бы усмехнулся этому, но тогда ему показалось, что Ева видит его на сквозь. Она положила руку ему на щёку. Он наклонился к ней. Ему стало и вправду интересно. И их губы сомкнулись. Ева закрыла глаза. А он нет. Поцелуй был обычным, в разве, что немного сильнее и дольше. Потом в ход пошли языки. А вскоре и их руки принялись скользить друг по другу. Но когда одна из рук скользнула Еве на грудь, она неожиданно разорвала поцелуй.

— Эй! Эй! По тише, ковбой! Не на первом же свидании.

Максимилиан отступил назад, показав пустые ладони.

— Да расслабься ты, — Ева кокетливо улыбнулась. — Ты мне нравишься, Сандерс. Просто лучше в первый раз у нас будет в месте поудобнее. А не в этом тухлом книгохранилище.

— Ну ловлю на слове, — Максимилиану понравилась эта игра в недотрогу. — Так будем отсюда выбираться?

— Ага, — она протянула ему руку.

Назад они возвращались, держась за руки.

— Слушай, — сказала она, когда они подходили обратно к спуску в метро. — Я была бы очень тебе благодарна, если бы ты не трепался всем об этом.

— Само собой, Ева, мне и самому не хотелось бы слышать об этом, скажем от Ганса.

— А ещё я бы сильно расстроилась, если бы вернулась с задания, на которое завтра отправлюсь, и узнала, что у тебя уже пол Бункера в подругах ходит.

— Не волнуйся, я дождусь, думаю, мне и самому скоро работку подкинут, не забывай только писать.

— Хорошо, — она поцеловала его в щёку.

Максимилиан открыл глаза. Над ним нависал купол, составленный из зеленоватого булыжника. На нём танцевали отблески от воды. Максимилиан чувствовал, что лежит по плечи в воде. Но слабость не давала ему нормально пошевелится. Рядом стояла хорошо освещённая красная фигура Вендиго. Он смотрел на него, ничего не выражающим взглядом.

— Так значит женщина, — рта у чудовища не было, но Максимилиан и так знал, что это его голос.

— Доволен? — спросил Максимилиан, стараясь отдышатся. — Готов твой приговор?!

— Сандерс, не торопи события, — Вендиго покачал головой. — Для тебя путь только начинается, а мне надо обдумать всё что я узнал. Тебе туда.

Он поднял свою длинную руку и указал куда-то в сторону. Силуэт существа внезапно потемнел, покрылся тёмно-синей дымкой. И через секунду образ растворился в воздухе. А Максимилиан почувствовал, что может подняться. Он тут же сел.

— Вот же урод! — выругался он в слух. Внезапно на него как будто кинули ящик, и он плюхнулся лицом в воду, в которой сидел.

— Сам такой, — заметил голос Вендиго у него в голове. И тотчас отпустил его.

Максимилиан поднялся. Вся его одежда промокла и стала холодной и тяжёлой, кроме плаща, у которого намокла только прокладка. К сожалению Секретарь не работал и не смог бы отжать одежду автоматически, так что вся надежда была на внутреннее тепло Максимилиана и на то, что ему больше не придётся мокнуть.

Максимилиан оказался в какой-то сточной канаве. А вернее в большой квадратной яме. На той её стене, куда показывал Вендиго была лестница из вбитых в неё скоб. На другой стороне, ничего не было. Хотя на уровне Максимилиана, на этой стене располагалось большое зарешеченное отверстие, уходящие в дренажную трубу.

Максимилиан подошёл к ней и осмотрел прутья решётки. Здесь он бы не смог пройти при всём желании.

«Интересно, как я сюда попал?» — подумал он, всматриваясь в темноту дренажной трубы. Несмотря на то, что по канализации гуляли сквозняки и постоянно что-то где-то капало, Максимилиан отчётливо услышал хлюпанье в трубе. Оно походило на шлёпающий звук нескольких ног. Сначала оно удалялось, а потом послышался всплеск и всё затихло.

Тяжело вздохнув, Максимилиан примерился с тем, что выбраться из этой ямы можно только палестинце, на противоположной стене. Быстро вскарабкавшись на неё, он обнаружил, что за ямой, в которой он очутился, начинался полукруглый тоннель из зеленоватого камня и укреплённый металлическими балками и перекрытиями. Строились здесь основательно. Обернувшись он увидел, что с другой стороны к яме подходит такой-же тоннель, но взобраться туда возможности не было.

Первым делом, Максимилиан уселся на краю провала из которого, только что выбрался, и сняв по очереди ботинки вылил из них воду.

— Где это я? — спросил он в слух на удачу, не ожидая, что Вендиго станет отвечать.

— Под складами, в канализации, — сухо ответил тот.

Максимилиан поднялся и посмотрел в чёрный зев тоннеля.

— И куда я должен идти?

— Как и планировал, дальше. От сюда можно на прямик попасть в архивы. Там на месте разберёшься, — Вендиго говорил спокойно и уверено, хоть от его голоса по спине и пробегал холодок, Максимилиан уже начал свыкаться с ним, как и с мыслю о своей обреченности.

Он неуверенно вошёл в темноту, подождал пока глаза хоть чуть-чуть привыкнут к темноте и неспешно зашагал по туннелю. Оказалось, что это был настоящий лабиринт. То и дело проходы разветвлялись, а большинство из них были перекрыты решётками или обвалами.

— Слушай, шёл бы ты по тише, — внезапно обратился к нему Вендиго. Максимилиан чуть не вздрогнул от неожиданности.

— Это ещё почему? — удивился он.

— Помнишь я говорил, что найду тебе врагов из плоти и крови? — Максимилиан согласно кивнул. — Так вот я не блефовал. Здесь и правда парочка таких найдётся. Если хочешь добраться до архива живым, ступай осторожнее. А то идёшь как слон в посудной лавке. Ты хоть помнишь, как тихо могла твоя Ева ходить на шпильках?

Максимилиан задумался. И вправду при желании Еву было неслышно, даже когда надо было пройти по булыжникам. Максимилиан сбавил темп и начал ступать осторожнее.

— Ты ещё упомянул о каком-то договоре. Пояснишь? — шёпотом поинтересовался Максимилиан.

— Договор… — недовольно протянул голос в голове. — Вы, люди, просто помешаны на договорах. Мало того, что я физически не могу существовать за пределами этого места, так вам ещё нужны гарантии, заключенные кровью девственниц. Вы так компенсируете сою неуверенность друг в друге? Или это просто способ контроля вида? Жалкие мутанты. Вы и сами не знаете мотивацию своих действий.

Я отвлёкся. Простой у нас договор был. Я не покидаю этого места и меня не беспокоят. Вот и весь договор. Но опережая твой вопрос, отвечу. Те, кто сбился с пути могут прийти и поразвлечь меня. Круто, да? Ты то думал, что Гренландская база для испытания духа, а то всего лишь полигон для развлекухи старого доброго Вендиго. А хочешь ещё горькую правду? Мне плевать на твои воспоминания. Но есть у меня один грешок. Я любопытен. И мне всё ещё интересно, что заставило тебя прийти сюда.

— Ты противоречишь сам себе.

Максимилиану стало страшно. Он всё ещё не понимал, чем одержим и на что способен его кукловод. Но больше всего его пугало, то, что он всё же доберётся до тех воспоминаний, которые Максимилиан прятал даже от самого себя.

— Возможно, а ты плакса, — сухо ответил Вендиго. Несомненно, он перехватывал его мысли.

Максимилиан хотел было колко ответить ему, но сзади послышался странный шум. Сначала, что-то большое шлёпнулось на землю с глухим ударом. Затем послышался низкий глухой вой. И как будто множество босых ног зашлёпали по мокрому полу. Максимилиан положил руку на рукоятку меча. К счастью оружие он не потерял.

— Если хочешь жить не оборачивайся, — голос Вендиго был насторожен, казалось он и сам был обеспокоен этим звуком.

— Босс подземелья? — тихо спросил Максимилиан.

Вой и топот становился громче и ближе.

— Шутки шутишь, прям как на виселице.

Топот замедлился, что-то было прямо за спиной Максимилиана.

— Беги! — закричал Вендиго.

Максимилиан сорвался с места. Неведомое существо мерзко утробно завыла и бросилась за ним. Топот тысячи босых ног заполнял туннель. Максимилиан нёсся вперед, не разбирая дороги. Только Вендиго командовал куда поворачивать.

— Налево! Направо! Опять на право! Сейчас будет развилка, на ней прямо!

Максимилиан сделал резкий поворот, чуть не потеряв равновесие. Прямой путь на развилке был завален.

— Этого раньше не было, — запротестовал Вендиго. — Давай в лево! Потом на право!

Максимилиан не думая повиновался.

— Куда дальше?!

— Вверх! Там будет люк. Лестница сломана, но осталась последняя ступенька. Хватит ловкости запрыгнуть?

— А то. Смотри и учись папаша!

Впереди Максимилиан заметил тусклый лучик света, падающий с потолка. Туннель за ней продолжался, но вскоре упирался в решётку. Попытка была всего одна. Максимилиан прыгнул. Ухватился за последнею уцелевшую ступеньку от некогда приваренной здесь лестницы. И как акробат, полетел ногами вверх. Выбил люк. Сделал кувырок в воздухе. И приземлился на кафельные полы комнаты. Быстро развернулся схватил выбитый люк и накрыл им отверстие, как раз в тот момент, когда под ним с бешенной скоростью топоча и воя пронеслась чёрная бесформенная масса. Максимилиан успел лишь разглядеть множество цепких псевдоподий, которыми тварь и топала по туннелю и стенам.

Максимилиан отошёл от люка и плюхнулся на холодный пол. Пытаясь отдышатся, он положил руки на колени.

— Ну и что это за такое дерьмо, только что было? — недовольно вопросил он.

— Великолепное исполнение акробатического этюда, от Максимилиана Сандерса. Спасающего свою никчёмную задницу, — съязвил Вендиго.

— Придурок, — огрызнулся Максимилиан, демон лишь рассмеялся. — Я имел в виду, что это за тварь там только, что гнала меня пять километров?

— Ты у меня спрашиваешь? — возмутился Вендиго. — Это ваши ставили здесь эксперименты. Я не виноват, что после моей небольшой неразберихи по канализации теперь таскается гигантский полу разумный плотоядный мицелий. Это он ещё не в форме. Голодает бедняга, жрачки то тут не особо много.

Максимилиан устало покачал головой.

Он и сам не заметил, как задремал. Когда он открыл глаза, ему показалось, что прошли часы. А может дни? Месяцы? Минуты? А текло ли здесь время вообще. В этих безжизненных коридорах мертвой базы. Ни дня, ни ночи, одинаковая полутень всюду. Да и какая разница. Если уже не несёшь ответственность за собственную судьбу. Нет смысла торопится, считать время. Нет смысла даже дышать. Мёртвое место, мёртвые мысли. И приходят сюда живые мертвецы.

Максимилиан присмотрелся. Он сидел в душевой. Белые стены из мелкой плитки, переходили в белый потолок. Источников света здесь не было, только чувствительные на близкой дистанции глаза Максимилиана давали ему представление о том где он находится. Если это уровень архива, то он рядом с жилыми комнатами смотрителей.

— Проснулся, крепко спишь, даже для мутанта, — объявился Вендиго. Максимилиан всмотрелся в темноту не принял ли он материальный облик. — Не ищи меня.

— Чего ты хочешь? — спокойно, почти отстранённо спросил Максимилиан.

— Скажи, о чём ты думал, когда поцеловал эту девушку, она то думала о тебе?

— Мне было любопытно, исключительно любопытно. Я не врал ей. Возможно единожды… Я знаю это эгоизм… — Максимилиана терзала боль, но смысла скрывать от существа то что оно сможет легко прочесть не было.

— Эгоистично, но ведь она тоже тебя использовала.

— Нет, она всегда была искренна, это у меня были тайны.

— Уверен?

— В ней: да.

— Но не в собственных словах, — повисла пауза. — Ты желал её тогда, хоть она и не была в твоём вкусе. Но твоё желание влекло любопытство, а не чувства. Или ты сам себя в этом убедил?

Максимилиану захотелось вмазать по несуществующей морде Вендиго.

— Заткнись, гнида, ты нечего не знаешь о…

— Чувствах? — перебил его голос. — Да откуда мне, межквантовой личности знать о чувствах приматов. Твои чувства сродни диапазону старого приёмника, так что держи свой язык за зубами, а то я обрушу на тебя поток своих переживаний.

— Давай, рискни здравьем!

— Не провоцируй, мутант! Сам не знаешь, чего просишь. Сходи пока погуляй, я ещё подумаю.

Голос исчез. А Максимилиан поднялся на ноги и отряхнул плащ. Джинсы и рубашка уже успели кое где прохудится. Возможно Вендиго был прав, прогуляться по архивам не мешало. А может и открыла бы завесу над тайной этого места.

У выхода из душевой Максимилиан заметил слабый лучик света, бивший из-под двери. Сначала он удивился, но вспомнил, что в жилом секторе свет тоже был. Неужели реактор всё ещё работает? Или это последние соки выжимает из себя резервный геотермальный? Максимилиан толкнул дверь.

Голографические лампочки работали, коридоры заливал холодный свет. Максимилиан почувствовал облегчение, не придётся шататься здесь в темноте. А может и терминалы всё еще работают. Подтвердилась и ещё одна догадка: это было крыло с жилыми помещениями для смотрителей архива и библиотеки. Максимилиану стало жалко книг, которые остались здесь, и никто не мог их почитать или хотя бы полистать. Но первым делом надо было найти архив.

Долго ходить по закоулкам не пришлось. Первой же массивной дверью оказался именно архив, а второй библиотека. Библиотека к большому разочарованию Максимилиана была заперта, а без секретаря открыть ее было невозможно. А вот замок архива был сломан, и явно не плазмой или взрывом, кто-то профессионально поработал с кодом. Максимилиан вздохнул, вспомнил как любили так делать Ева. Но тут же одёрнул себя. Вспоминать было теперь ещё и опасно. Кормить Вендиго не хотелось.

Раздвинув двери, Максимилиан вошёл в помещение. Освещение работало и здесь. Максимилиан присвистнул. Стройными рядами, здесь стояли огромные десятиметровые стеллажи. Они прижимались друг к другу для компактности, но их можно было просто раздвинуть с помощью вентилей или компьютерного управление, которое как выяснилось не работало. Терминалы здесь тоже были мертвы. Максимилиан какое-то время побродил между серыми полками, заваленными такими же невзрачными серыми папками. Хранилище было исполинским. Максимилиан подумал, как же просто было превратить это помещение в лабиринт, если правильно сдвинуть стеллажи и заблокировать вентили.

Внезапно, хотя Максимилиан и знал, что где-то здесь есть это место, обнаружилась бронированная дверь цифрового хранилища. Дверь не реагировала, на Максимилиана, так как его Секретарь был выключен. Тогда он просто принялся читать найденные документы.

Он обнаружил, что базу построили в 1903. А последний документ, принесённый сюда был датирован 11 сентября 1995. Орден, в своем репертуаре опережал время на десятилетия, если не на века. Для Максимилиана это было привычно, но и человеческие технологии не казались архаичными. Все документы были, как и положено напечатаны иероглифами майя, но пометки на полях и приписки ручкой были сделана на разных современных языках. А парочка даже на китайском.

Первая же случайно взятая папка гласила: Проект Ясли.

Цель: Попытка обойти биологическую несовместимость Человека разумного и его модифицированного варианта V2.14.

Пояснение: Я, каста Разума Александр Плебиус, намерен решить проблему несовместимости если не между видами, то хотя бы внутри Ордена. На данный проблема скрещивания между не модифицированными и модифицированными организмами не преодолима, в виду огромной разнице в структуре клеток и иммунного ответа. В случае обычного полового акта сперма или вагинальный секрет модифицированного, воспринимается организмом не модифицированного как инфекционный чужеродный агент. Зачастую приводит к аллергическим реакциям, иногда летальным. В лабораторных условиях модифицированный сперматозоид при оплодотворении не модифицированной яйцеклетки, не способен к растворению оболочки последней и как следствие оплодотворение не происходит. В противоположном случае (модифицированная яйцеклетка, не модифицированный сперматозоид) ситуация аналогична. Хуже ситуация обстоит и в скрещивании внутри модифицированных организмов. Иммунитеты партнёров без каких-либо отрицательных последствий, просто уничтожают клетки друг друга, не давая возможности даже начать процесс.

Максимилиан пролистал всю папку, не вдаваясь в подробности всех проведенных Плебиусом опытов и экспериментов, сразу открыв страницу с заключением.

Проект закрыт. Преодолеть порог совместимости, не выходя за ограничения 25 процентного барьера или не в ущерб существующей методики невозможно. Всё же мы уже слишком далеки от людей для подобного, но в ходе экспериментов я смог высчитать вероятность удачного зачатья у модифицированных партнёров. Оно примерно ровно 0,0000000000000000000000025%. Что сравнимо с чудом. В чудеса я не верю, так что проект признан нерентабельным и закрыт.

— Его коллеги, сильно критиковали за эти исследования, но ваши Высшие не протестовали, — голос Вендиго заставил Максимилиана вздрогнуть.

— Ты был там? — спросил он, ставя папку на место.

— Да, я был там. Но не мешал его опытам. Он ставил ваш основной принцип под сомнение. Представь, что бы произошло добейся он успеха. Люди, рожденные быть слугами человечества. Выбор, сделанный другими. Никогда не думал, почему вы проходите перерождение во взрослом возрасте, и никто не перерождает детей? Потому, что для того чтобы так самоотверженно служить выживанию вида и хранить великую тайну нужен осознанный выбор. Ваш прародитель, что отказался служить машинам со звезд это знал. Орден не должен стать армией. Армия нужна чтобы править, а Орден нужен человечеству.

— Звучит так будто ты нами восхищаешься, — заметил Максимилиан.

— Да, мутант, я восхищён тем, что настолько разрозненные существа способны создать и построить нечто великое. Но один человек слаб и беспомощен, даже такой как ты.

Максимилиан пожал плечами. И достал папку с полке повыше.

Проект: К9.

«Название уже интригующие», — подумал он.

Цель: перенос генетической модификации вирусом «прародитель» V2.15 в другие организмы.

Пояснение: Я, каста Разума Томас Лигхт, планирую изменить наш базовый модификационный вирус, для совмещения с другими видами, кроме человека.

Максимилиан тут же пролистал папку в конец. Опытов здесь было значительно больше, чем в предыдущей.

Заключение: проект признан не рентабельным. Слишком много изменений необходимо внести и сам вирус и в прививаемый им геном.

Ниже ручкой на шведском было приписано: Ну нахрена нам собака экстрасенс или попугай? Вы там в генетике, что нормальных дел найти не можете? Так валите в отдел вооружения там всегда есть чем заняться. Карсон, старший архивариус.

Максимилиан улыбнулся, но тут же его улыбка исчезла. Когда он поставил папку на полку, что-то заслонило свет в проходе от него. Рука сама опустилась на рукоять меча.

— Пришло время, — сказал Вендиго.

— Я не дам тебе их просто так, — Максимилиан повернулся к нему. Воплощение стояло в свете, и он теперь видел его очень детально. На руках и ногах существа были видны пульсирующие кольца, напоминающий присоски. А на уродливой голове обнаружились выросты, похожие на заостренные рога.

— Я и не рассчитывал, — прошипел Вендиго.

Максимилиан выхватил Вальтер и выстрелил, он был уверен, что попал. Но Вендиго даже не шелохнулся. Наоборот он резко бросился на него. Максимилиан разложил клинок и с рёвом побежал ему на встречу. Оттолкнувшись от полки, Максимилиан подпрыгну. Он занёс меч для удара по голове обидчика. Уклонится Вендиго уже не успевал. Но внезапно он исчез. Просто в сантиметре от лезвия испарился. Максимилиан почувствовал удар страшной силы по спине.

Он упал на пол. И только смог подняться на четвереньки, когда сзади за голову его схватила огромная когтистая рука.

— Вспоминай! — захрипел голос в голове. Максимилиан закричал, когда красная пелена боли окутала его взор.

Многолюдная улица Шанхая. Мелкие лавочки, торгующие всякой всячиной. Рикши, курсирующие туда-сюда. И тротуары, доверху забитые пешеходами, спешащими куда-то маленькими людьми. Всё это сливалась в энергичную и не предсказуемую какофонию огромного перенаселенного города.

Максимилиану было бы трудно затеряется в такой низкорослой и разношёрстной толпе, если бы не способности модифицированного. Сейчас он просто стоял у переулка вглядываясь в толпу. Он ждал.

И вот он разглядел европейское лицо, обрамлённое белыми волосами. Она шла к нему уверенным шагом с лёгкой предвкушающей улыбкой. Стройные ноги в чёрных сапогах, подтянутую бёдра в чёрных джинсах, статная фигура с осиной талии в подчеркивающей чёрной блузке. И всё это обернуто в элегантность чёрного плаща Ордена. Невольно Максимилиан, глядя на приближающуюся подругу ощутил дискомфорт в штанах.

Она подошла к нему и обняв они страстно поцеловались. Он не стал скрывать от неё своих ощущений и полностью отдался поцелую. Ева тоже наслаждалась процессом, и похоже даже больше чем Максимилиан.

Это было уже далеко не первое их свидание. Он уже давно перестал их считать. Ещё после того, как сидя вдвоём в кельи Максимилиана, и смотря какой-то фантастический фильм ими овладела страсть. Они шутили над глупостями, творящимися на экране, человек писавший сценарий не имел ни малейшего понятия о науке и уж тем более о фантастике, когда Максимилиан легонько поцеловал Еву в щёку, просто хотел ощутить её запах. А она повернулась к нему и ответила долгим и страстным поцелуем. Затем темп их рук и губ ускорился. Ева сперва хотела отстранится от Максимилиана. Но он был настойчив. И Ева толи не смогла, толи не захотела сопротивляться. Их страсть быстро перешла в половой акт. Страстный и даже жёсткий.

Сейчас смотря на себя со стороны Максимилиан испытывал лишь боль. Он осознавал насколько это был эгоистичный и мерзкий поступок. Он не дал Еве права выбора, он завладел ей и привязал к себе. Им двигало в первую очередь желание, а не разум. Ошибка, которую уже нельзя было исправить. Но тогда он так не думал. Он наслаждался её стройной фигурой, маленькой грудью, изящными руками и подтянутой зеницей. Хоть он и ловил себя на мысли, что ему нравятся женщины по мясистые, он всё ровно страстно желал и вожделел Еву, не в состоянии сам объяснить причину своего желания.

Когда он кончил, Ева, тяжело дыша, довольно улыбалась.

— Впервые в этой жизни хочется закурить, — сказала она, когда Максимилиан выходил из неё.

— Извини, у меня нету, — ответил он, ложась рядом и набрасывая на неё одеяло.

— И ненужно, — ответила она, обнимая и прижимаясь к Максимилиану. — Тебе понравилось?

— Очень, — тихо ответил он, — а тебе?

— Тоже. Хочу ещё, — она заговорщице подмигнула ему, заползая на него сверху.

— Я не против, — он прижал её к себе и поцеловал, чувствую, как Ева медленно подставляет себя под его эрекцию.

Когда он вошёл в неё, Ева приподнялась на руках и принялась двигается, набирая темп. Максимилиан закрыл глаза, исследуя руками её тело. Ева запрокинула голову и тяжело вздохнула. Они сменили несколько поз пока, Ева и он снова кончили. Теперь сил на продолжение у них не осталось.

Фильм давно закончился. Ева заснула крепко прижавшись к Максимилиану. А вот к нему сон не шёл. В голове роились беспокойные мысли. Его всё волновал вопрос, а правильно ли это всё?

Но когда, на следующий день всё повторилось, он уже начал наслаждается этой ситуацией. Поняв, что Ева с лихвой удовлетворят его, он стал более остепенённым и спокойным. В Ордене мало кто догадывался о их отношениях. Но те, кто знал считал их очень хорошей парой.

И вот теперь он в Шанхае, встречает её после задания. И оба они сильно соскучились за месяц разлуки.

— Я видел двумя кварталами ниже очень миленькую забегаловку, — предложил Максимилиан, когда Ева разорвала поцелуй.

— Пойдем туда прямо сейчас или заскочим в гостиницу? — игриво спросила Ева.

— Давай в гостиницу, — ответил Максимилиан, чувствуя, что желание постепенно выходит из-под контроля. Конечно он мог в любую минуту отрешится от него, очистив разум, но не хотел. И как же это было грязно по меркам его нынешнего наблюдателя.

В гостинице он брал её три раза. Еве это нравилась, она говорила, что он лучший с кем она была.

— Ой, тебя не смущает, что я так говорю? — спросила она.

— Не капельки, — ответил Максимилиан.

Он хотел добавить: «Я люблю тебя», но что-то тогда его остановило. Но что? Обстановка подходящая, вполне романтичная. О других девушках он и не думает. Но он промолчал.

«Скажи ей! Она заслужила». — думал нынешний Максимилиан, когда его сердце наполнилось мукой от этого воспоминания. Заслужила? А чем? А что заслужил он? Всё равно мог, но не сказал. Он судорожно вспоминал, причину, почему так и не смог сказать ей это. Но мысль ускользала от него всё дальше в сознание. Максимилиану стало так больно, что захотелось плакать. Маленький эпизод, потянул цепь событий, которая и привела его сюда. Или это всего лишь стечение обстоятельств.

Дальше воспоминания потеряли свою разграниченность и пошли долгой однообразной чередой. Перерывы на задания. Потом встречи, долгие беседы и дружеские споры. О чём они только не говорили, от политике до методологии Ордена. Часто обсуждали задания, коллег и даже начальство. Максимилиан часто шутил и поднимал настроение Еве даже после тяжёлых и провальных заданий. Пару раз приходил ей на помощь, и она тоже посещала с ним задания.

Они побывали почти по всему миру и попробовали кухню всех народов. Это ему нравилось больше всего. Но как бы они активно не проводили время вместе, всё всегда заканчивалось сексом. Не всегда по обоюдному желанию, но они были не в силах отказывать друг другу. Или так просто казалось Максимилиану.

И в конце концов он так свыкся с такой жизнью, что уже не мог отпустить Еву. Как и она его. Он начал считать это счастьем. И хотел, или внушал себе что хотел, чтобы это длилось вечность. Но ничто не вечно. И через пару спокойных и мерных лет, что-то дало трещину.

Максимилиан очнулся. На душе было тяжело и больно. Ему пришлось приложить усилие, чтобы сдержать крик отчаянья. Он поднял голову.

Он сидел за читальным столиком в темной библиотеке. А на против его, как внимательный слушатель, сидело воплощение Вендиго.

— Зачем ты это делаешь? — процедил сквозь зубы Максимилиан. — Чего ты хочешь от меня?!

Он сорвался на крик, но книги поглотили его.

— Я хочу узреть истину, — ответил Вендиго.

— Ты всего лишь разумная зараза, эта истина не даст тебе ничего, — Максимилиан опустил голову, закрыв лицо руками, чувствуя, как наполняются глаза слезами.

— Думаешь если я не имею тела, я не могу понять твоих чувств? Ошибаешься, я понимаю их лучше, чем ты. Но время ещё не пришло, ты ещё не готов сам принять это, — воплощение Вендиго подалось ближе. — Здесь есть выход на поверхность, что ведет к лабораториям. Будешь готов, ищи ответы на свои вопросы там.

Образ Вендиго развоплотился в воздухе. Оставив поникшего Максимилиана одного в огромном зале наполненного книгами.

От злости он ударил кулаком по столу. Звук удара гулко разлетелся по читальному залу, но ожидаемого эха не последовала. Максимилиан закрыл лицо руками и откинулся на спинку стула. Его накрыла волна усталости, злости и грусти. Он опустил руки и просто сидел, смотря на расписанный фресками потолок.

Библиотека была богата украшена в отличии от остального комплекса. В зале, где он сидел, было два этажа книг, объединённых балкончиком, с передвижными лестницами. В центре стояли двойные столы для чтения. За Спиной Максимилиана в стене со стеллажами находилась несколько высоких витражей, через которые в зал проникал слабый синеватый свет, судя по всему, пробивающийся сквозь толщу льда и снега. А по правую руку от Максимилиана располагалась высокая кафедра библиотекаря. В лучшие дни он наблюдал за всеми присутствующими в зале с этой кафедры. А выход из библиотеки располагался за его спиной, так что выйти, прихватив с собой книгу без ведома этого человека было нельзя.

Вся мебель и деревянные части интерьера, будь то перила балкона, стеллажи, кафедра, были выполнены в красивой неоготической манере, и украшены резьбой с изображением чудовищ, драконов, людей и просто красивых и замысловатых узоров. А потолок украшали фрески с изображением инопланетных чудовищ и героев Ордена, сражающихся с ними. В центре, прямо над Максимилианом, была изображена битва Отца Основателя с Кукульканом. Свирепый человек, закованный в футуристического вида браню, отсекал руку не менее свирепому на вид большому роботу. Маска робота напоминала оголённый металлический череп, а глаза-сенсоры сверкали красным в тусклом освещении.

Чтобы сказали эти герои, видя страдание Максимилиана? И были ли у этих героев пары? В текстах об этом всегда умалчивалось. Может быть они были так преданы своему делу, что не нуждались в паре. Может Максимилиан просто пошёл не по той дорожки?

Несмотря, на то что Максимилиан так активно рассуждал про себя, Вендиго молчал. Но Максимилиан отлично понимал, что он сейчас рядом и пожирает каждую его маленькую мыслишку. Одному Богу известно с какой целью. А может и Бог не властен над этой загадочной формой жизни.

Максимилиан осмотрел себя. Одежда сильно истрепалась, причём он не понимал, где он так умудрился её изорвать. Штанины джинсов были разорваны почти до колен. Подол плаща тоже был разорван в нескольких местах. Один из его рукавов бил оторван, и держался на честном слове. Единственное, что было более-менее целым, была рубашка, она просто лишилась нескольких пуговиц.

Максимилиан не знал, что и думать. Хотя разгадка была наверняка очевидна. Без сознания, Вендиго каким-то образом протащил его через вентиляцию. Дверь в библиотеку без секретаря не открыть, а значит, чтобы эффектно оказаться за столиком здесь ему пришлось лезть, через вентиляцию, как у столовой. А это несколько сотен метров туннелей. Отсюда и порванная одежда.

Максимилиан поднялся на кафедру библиотекаря. Проверив дверь за ней, он убедился в своей теории. Секунду он колебался. Может стоило попытаться прорваться назад? Только вот беда, там эта штука в канализации. А если Вендиго поймет, что он не хочет играть по правилам, то просто явится и вырубив заставит вспоминать. Максимилиан понял, что подписал себе приговор. Он хотел надеется, что в конце пути будет свет. Но отлично понимал, что уже обречен. Только, зачем Вендиго тащил его всё дальше и дальше?

Максимилиан медленно пошёл туда куда показывала воплощение духа. Он просто отодвигал неизбежный конец. Зачем он вообще пришёл сюда. Его замучила совесть и решив, что это будет самоубийство в честном бою? А мучала она его сильно. Те слова, что он слышал, находясь присмерти в Лененске. Был ли это плод его воображения или Ева и вправду его отпустила? Только вот легче ему не стало. Зачем он так мерзко вел себя после трибунала? Кем себя возомнил?

«Я крутой агент, мне все дают» — вкратце изложил для себя свое поведение Максимилиан. Вспомнилась ночь на природе с Аней, в купе с Мариной, ещё несколько девушек между заданиями. Максимилиан попытался понять, что руководствовало им, когда он затаскивал их в постель. Похоть? Банальное: дорвался? Или он так сильно хотел найти замену Еве, толком и не оплакав её смерть!

На глаза навернулись слёзы. Он стоял в книгохранилище, у огромной двери погрузочной зоны. Рука зависла над кнопкой открытия ворот.

— Прости меня, если мне есть прощение… — тихо прошептал он, не обращаясь никому конкретно. Вендиго терпеливо молчал. Рука опустилась на кнопку.

Зазвенел звонок, замигали красные лампочки, предупреждающие об опасности, двери начали разъезжается. И комнату наполнил морозный воздух. Рефлекторно у Максимилиана перехватила дыхание.

— Слушай меня внимательно, — резко объявился Вендиго. — Твоя одежда без этой электронной штуки полная хрень, а на улице почти — 30. Так что ноги в руки и бегом прямо. Налетишь на опоры моста, только моста уже нет, а вот провал остался. Пойдёшь на право, только смотри не соскользни в пропасть. Через метров сто лежит радиомачта, как раз перекинута через пропасть, вот по ней и переберёшься.

— Что беспокоишься обо мне, — ехидно заметил Максимилиан.

— Может я и рад дать тебе пинка. Только тогда грош цена моему развлечению. Двигай давай, больше часа ты в таком холоде не протянешь.

Максимилиан не стал возражать. Он вышел в буран. Холод был действительно невыносим. Кожа начала почти мгновенно покрывается инеем, ботинки сразу же набились снегом. Идти было тяжело, а вскоре стало и больно. Снег был ему по пояс, когда он смог увидеть впереди опору моста, о которой говорил Вендиго. Он тут же поменял направление, провала он не видел, но проверять ему не хотелось его наличие.

Вскоре он разглядел остов металлической радиовышки, и тут буря утихла. Снег перестал падать, и Максимилиан увидел огромную черную пропасть, похожую на тектонический разлом. Он был не меньше двухсот метров. Максимилиан еле мог разглядеть в снежной взвеси противоположный конец упавшей вышки.

Пожав плечами, Максимилиан взобрался на одну из опор. Сперва он встал на ноги, потому что обморозил руки дотронувшись до обледенелого металла.

— Не выпендривайся! — приказал Вендиго.

«И не планировал», — огрызнулся про себя Максимилиан, опускаясь на четвереньки.

Полсти пришлось быстро, но все ровно приходилось оставлять на металле свои куски кожи. Было больно, но Максимилиан терпел. Не подавал даже вида, переползая через пропасть, у которой даже небыли видно дна. Металлические балки предательски скрипели под его весом, и это только подгоняло его. К счастью, этот переход скоро закончился, и Максимилиан благополучно плюхнулся на снег.

Он посмотрел на свои руки. Кожи на ладонях он лишился полностью, а регенерировала она на таком холоде чертовски медленно. Выругавшись, он сунул руки подмышки и побрёл к такой же погрузочной двери, расположенной здесь. Надпись над ней гласила «Комплекс Б». Но, как и ожидал Максимилиан, всё оказалась не так просто. Панель управления была сломана, разбита в дребезги и вряд ли её можно было починить. А он уже начал ощущать симптомы переохлаждения.

— Левее, гений, — подсказал ему Вендиго.

Максимилиан не возражал. Он пошёл вдоль стены на лево и увидел вентиляционное отверстие на высоте около двух метров без решётки. К большому облегчению Максимилиана, кто-то уже снял её. Хотя он предположил, что он не первый кто проходит здесь по воли его величества Вендиго. Превозмогая боль, он залез в отверстие и пополз по шахте вперёд. Здесь уже было теплее и руки начали заживать быстрее.

Максимилиан уже не помнил сколько полз по этой трубе, когда она внезапно проломилась под ним. Максимилиан успел, что-то выкрикнуть, когда перед глазами сверкнула полоса лазерной растяжки. Ловушка! Он расслышал, как запищал взрыватель. Времени уйти не было. Он свернулся клубком и зажмурился…

Но взрыва не последовало. Максимилиан открыл глаза. Сверхмощная граната, закреплённая на стене, не подавала признаков жизни. От куда-то из далека донеслись медленные саркастичные хлопки.

— Молодец. Она тут четверть века весит, а ты первый неудачник её активирующий, — злорадствовал Вендиго. — А ещё испортил мою прекрасную вентиляцию, жиртрест!

— Ублюдок! Я тут от страха, чуть ласты не склеил! А ты о своей вентиляции печёшься! Чтоб ты сдох! — выкрикнул Максимилиан, вставая на ноги, от злости он под футболил обломок арматуры, лежащий на земле.

Внезапно ноги его подкосились, и он со всей силы приложился головой об стену. Из глаз брызнули искры. Ему пришлось приложить усилие чтобы унять боль.

— Не в твоём положении можно мне хамить, мутант, — грубо отозвался Вендиго. — Ты должен понимать, что твоя свобода передвижения всего лишь иллюзия. Если я захочу, ты будешь страдать так, как никогда не страдал. Так что прояви сдержанность.

Максимилиан не стал отвечать, просто поднялся и пошёл дальше. Коридоры в этом комплексе значительно отличались от того, что он видел в предыдущем комплексе. На стенах было больше металла, а кафель на полу был новее и качественнее. Коридоры всё также были хорошо освещены, но участки с неработающей подсветкой всё же попадались. Все двери здесь были оснащены гермитизационными устройствами. И, как и следовало ожидать, половина из них напрочь заклинила.

Максимилиан, сам не зная куда идёт, достал из кармана сухпаёк и принялся медленно пережёвывать его.

— Как давно ты во мне? — спросил он с набитым ртом, особо не рассчитывая на ответ.

— «И весна… И весна встретит новый рассвет, незаметлив, что нас уже нет!» — процитировал Вендиго и зло засмеялся, неестественно злым и страшным смехом.

Внутри Максимилиана всё похолодело.

— Так давно… — у Максимилиана, чуть не дрогнул голос.

— Ещё раньше. И робота там не было, и пилы в оружейной. Просто я проверял, насколько хорошо управляю твоим зрением и всем прочим. Как только ты вступил в мои владения я уже вёл тебя.

Максимилиан бросил на пол обёртку от пайка. Вендиго промолчал. За поворотом Максимилиан, обнаружил план уровня. И если предыдущий комплекс был лабиринтом, то это был настоящий дворец минотавра. Максимилиан даже присвистнул, от такого количества переходов, залов и ходов, и это ещё без нанесенной вентиляции. Но важным отличием, было и обилие лифтов, лестниц и выходов. Так что спустится ниже можно было относительно недалеко.

— Я бы предпочёл лифт, — заметил Вендиго.

— Лифт так лифт, — ответил Максимилиан.

— Что даже не съязвишь или пошутишь? Совсем ты размяк, Мутант.

Максимилиан промолчал. Он просто отметил ближайшие шахты лифта у себя в уме и пошёл в нужном направлении.

Но тут ему попалась одна приоткрытая дверь. Чтобы здесь не происходило, но сработала аварийная блокировка, загерметизировав большинство помещений, а это было открыто. Максимилиан осторожно приоткрыл её.

Это оказалась обычная келья. Света в ней не было, но было два окна ведущих в какой-то грот. Стёкла были грязные и запотевшие, поэтому увидеть, что происходило в гроте было невозможно. Но оттуда пробивался слабый голубоватый свет. Максимилиан предположил, что это возможно лампы дневного света комплекса. Как и все кельи, комнатка была маленькая. Был здесь платяной шкаф, этажерка для книг, рабочий стол с терминалом. А на противоположной стене стоял большой красный диван.

Глядя на него Максимилиан ощутил всю полноту своей усталости и разбитости. Но внезапно предположил, что это может быть очередной иллюзией Вендиго. Но с другой стороны, даже если это и так, то он не менее реалистичен, чем робот или пила, о которую можно порезаться.

Максимилиан вошёл в келью, закрыв за собой дверь. Свет в коридорах начинал его раздражать. Подойдя к дивану, он ощупал сидение, ничего необычного. Тогда, он плюхнулся на него, раскинув руки в стороны. Почувствовав, как слегка погрузился в мягкую матерчатую обивку, он закинул голову назад, наблюдая как из-под него в воздух поднялось облачко пыли.

Захотелось спать, но Максимилиан сопротивлялся. Это просто небольшой отдых перед ещё одним рывком. Он посмотрел на дверь. Рядом с ней на сене владелиц кельи повесил картину. Только это был не пейзаж природы, или аппетитный натюрморт. В тусклом свете изображение казалось ещё зловещее, чем было задумано художником. На ней был изображен неф какой-то базилики, погружённой во мрак. В центре стаял алтарь из камня залитый свежей кровью. На нем горели свечи, а за ним стояла статую орла с распростёртыми крыльями.

От этого зрелища становилось не по себе, кому вообще могло прийти в голову, повесить здесь такое? Максимилиан тяжело вздохнул. Везде есть ложка дёгтя. Он потёр слипающиеся глаза.

И тут же увидел у двери силуэт. Вендиго. Стоял и смотрел на него своим немигающим чёрным взглядом.

— Время пришло, опять, — он поднял руку и начал медленно приближаться к Максимилиану.

— Стой, — спокойно ответил Максимилиан, показывая ему пустую ладонь, — я сам.

Силуэт исчез. Максимилиан Запрокинул голову и закрыл глаза.

Он был маленьким. Ему было лет пять. На улице была зима, но не очень холодная. Он катался на железных санках со своим отцом. Уже стемнело, и на улице зажглись фонари. Другие дети разошлись по домам, но Максимилиан, тогда ещё Артём, уговорил папу покататься ещё чуток.

Максимилиан хорошо, запомнил чувство снега в перчатках, ветер, дующий в лицо при спуске с горки, и бивший после смеха кашель. Тогда он ещё не знал, что так проявляется астма. И вот в один момент, он заехал дальше чем обычно, прямо под фонарный столб. А у его основания, на половину закопанный в снег, лежал кусок картонки. В свете фонаря он увидел, цветные картинки на нем, без подписей. Был там мячик, собачка, кошка, ручка и многое другое. Обычные детские картинки. Но ему показалась, что это часть какого-то шифра, тайны или старой загадки.

Он вытащил картонку из снега, обнаружив ещё несколько рядов картинок. Он положил её на санки и начал подниматься в горку, к отцу.

— Можно я оставлю это себе? — спросил он, показывая свою находку папе.

— Но она же грязная, мама будет ругаться, — ответил он.

— Но хотя бы донести её до подъезда? — пытаясь выторговать поблажку, попросил Артём.

— До подъезда можно, — согласился папа.

Они пошли домой, двор был небольшим. И всю дорогу Артём сжимал в руке свою находку. Он перебирал в уме алфавит, считал рисунки, и всё пытался найти взаимосвязь, разгадать шифр, открыть тайну этой обычной картонки. Но ничего не выходило.

Вскоре они оказались у подъезда. Надо было идти дамой к маме, в тепло, где ждал вкусный ужин.

— Давай оставим твою находку здесь, до утра, — предложил отец, указывая на небольшой пандус у дверей мусоропровода.

— Хорошо, — согласился Артём, он знал, что больше не сможет, разгадать тайну этой мокрой старой картонки, на которой кто-то просто катался. Скрепя сердцем он расстался со своей находкой. Наутро, она исчезла.

Максимилиан открыл глаза. Он всё ещё находился в кельи. Рядом на диване сидел Вендиго. Казалось, он ничего не весит, диван под ним не прогибался.

— Значит не наказываешь если сотрудничаешь? — спросил Максимилиан, как будто знал этого монстра всю жизнь, и они просто друзья, беседующие перед телевизором.

— Не наказываю, если не сопротивляешься, — поправил он. — Зачем ты поделился этим со мной?

— Не знаю, — пожал плечами Максимилиан. — Может, потому что это последнее хорошее воспоминание о жизни до… До этой. А может, мне больше не с кем им поделится.

— Я ценю этот жест, человек, — Вендиго неожиданно для Максимилиана смягчился. — Ты ценишь жизнь, или во всяком случае не все искры света угасли в твоём сердце. Но эти воспоминания не имеют отношения к делу. Не они привели тебя сюда.

— Я знаю, чего ты хочешь. Обещай, что дашь мне поспать, если я сам вспомню это, — попросил Максимилиан.

Вендиго посмотрел на него, и это был почти понимающий взгляд.

— Обещаю, — его воплощение исчезло, оставив слабый сероватый дымок, который мгновенно рассеялся.

Максимилиан опять тяжело вздохнул. «Скоро всё кончится», — сказал он сам себе. Очистив разум с помощью, практики Ордена, он лёг на диван. С минуту он лежал на спине пялясь в серый потолок. А затем повернулся лицом к стене и закрыл глаза.

Не было красной пелены и боли. Просто начался сон.

Он в тренировочном зале Бункера. Сжимает в руке меч. Очертания были размыты с секунду. И в мгновение ока его меч скрестился с другим. За скрашенными клинками он увидел улыбающуюся Еву. Она разорвала блок, нанеся серию ударов. Максимилиан отбил все отступив на шаг назад. Тогда Ева сделала выпад вне блока. Но Максимилиан, точным ударом сбил её меч, изменив траекторию её удара, рассчитывав, что она потеряет равновесие. Но Ева сделала элегантный разворот на шпильки, нанося удар уже, с другой стороны. Максимилиан отбил и этот, но уже сверху вниз. На этот раз, чтобы не потерять равновесие Ева сделала колесо. Этого Максимилиан не ожидал. И получил удар каблуком по лицу. Ему пришлось отпрыгнуть, чтобы уклонится от последующего удара мечом.

Кто-то саркастически захлопал. Они обернулись, в зале стоял Ибрагим Маилз.

— Самая красивая игра, в поддавки, которую я видел. Возможно, в постеле Максимилиан менее податлив, — надменно изрёк он. — При всём уважении, миледи, у вас нет и крупицы таланта Максимилиана.

У Евы возникло острое желание ударить Высшего, но тут она отлично понимала свои шансы, и ограничилась открытым пренебрежением.

— Не пытайтесь скомпенсировать свою импотенцию, за чужой счёт, — огрызнулась она.

— Вы оскорбили мою даму, Ибрагим. Я вызываю вас на бой. Посмотрим кто лучший фехтовальщик в Ордене, — вмешался Максимилиан, слова Ибрагима зацепили и его.

— Почту за честь, — он поклонился Максимилиану. — До технической смерти?

— До технической или физической, как повезёт, — ответил Максимилиан встречным поклоном.

Ева отошла на позицию для наблюдателя, скрестив руки на груди. Максимилиан всё ещё чувствовал её гнев, но теперь к нему примешалась тревога.

Ибрагим не церемонясь перешёл в нападение. Он буквально рванул к Максимилиану с места. Сверкнуло два лезвия меча, Максимилиан отбил одно, и уклонился от второго. Пришлось сдавать позицию, чтобы выиграть преимущество. Но Ибрагим лишь усиливал натиск. Поединок быстро превратился в партию отчаянной защиты. Максимилиан отступал по кругу, блокируя удары двух лезвий. Синхронности или предсказуемости в них не было, Ибрагим просто изматывал его реакцию. И тогда Максимилиан решился на отчаянный шаг.

В момент скрещивания обоих клинков Ибрагима, Максимилиан намеренно дал слабину. Он позволил выбить свой меч из рук. Клинок взмыл в воздух. Максимилиан, воспользовавшись скрашенными клинками противника как ступенью, оттолкнулся от них и взмыл в воздух. Схватил свой меч. И в момент оказался перед Ибрагимом, не успевшим завершить удар, схватил его свободной рукой за воротник плаща, а клинок представил к горлу.

— Труп, — довольно сказал Максимилиан.

— Ты тоже, — что-то твёрдое упёрлось в грудь Максимилиана на уровне сердца. То, что он принял за прекращение удара, оказалось складыванием клинка. Технически Ибрагим в момент приземление Максимилиана перед ним, мог разложить клинок пронзив ему сердце.

— Ничья? — спросил Максимилиан.

— Да, — подтвердил Ибрагим.

Максимилиан отпустил его, сложив свой меч. И поклонился ему. Ибрагим ответил тем же.

— Видно, ученик всё же не может превзойти мастера, какая досада, — сказал он, удаляясь из зала. — Тебе больше стоит уделять внимание достойным противникам.

Он закрыл за собой дверь. Максимилиан подошёл к Еве.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да, — резко выпалила и надулась, скрестив руки на груди.

— Что уже случилось, — устало спросил он.

Ева отвернулась.

— Мне надоело, что ты мне поддаёшься, мне не нужны поблажки. Ты искусный боец, а со мной ведёшь себя как подросток.

Максимилиан немного разозлился, да он поддавался, но ведь от этого тренировка не становилась хуже? С каждым разом он повышал уровень сложности. Но Ева не замечала его стараний. И в последние время её обиды на пустом месте, стали его раздражать.

— Но ведь есть вещи, которые у тебя получаются лучше, — он обнял её сзади. — Ты лучше пилотируешь самолёты и коэффициент меткости из винтовки у тебя на порядок выше. Мы отлично друг друга дополняем. Во всяком случае так многие считают.

Она повернулась к нему, мягко улыбнулась и поцеловала.

— Пошли ко мне, — предложила она.

— Давай я немного отдохну, — ответил он. — Бой меня сильно измотал.

— Но, а вечером ты зайдёшь?

— Конечно.

Они разошлись. Весь день Максимилиан лежал в кельи. И думал о своём положении.

Отношения с Евой уже не приносили ему удовольствия. Встречи стали в тягость, секс неинтересным, а скучал он с каждым разом по ней меньше и меньше. Масла в огонь подливали и вечные подозрения, и раздражительное поведение его подруги. Но при этом Ева очень сильно привязалась к нему, она часто говорила насколько он ей дорог. И это сильно остепеняло Максимилиана, несмотря на всю свою усталость за этот период. Максимилиан ценил её чувства и дорожил ею. Он от куда-то знал, насколько болезненным может быть расставание, и не смел причинять боль человеку, для которого, возможно оставался последним шансом.

Он просто смирился, другие девушки начали казаться ему скучными. А жизнь стала очень тихой. И стала казаться какой-то зацикленной. Но он не унывал. Разнообразные задания всё ещё вносили необходимый драйв. Да и он так хорошо изучил Еву, что мог всегда найти к ней подход.

На Секретарь пришло сообщение: «ты идёшь?»

Конечно он придёт, и она это знает. Он встал с койки и пошёл в её келью. Она уже ждала его в красивом кружевном белье. Он оценил его. А потом они занимались любовью. Ева наслаждалась каждым моментом. А Максимилиан довольно сильно устал, чтобы получать удовольствие, он просто дал ей то чего она хотела.

А потом они лежали обнявшись, болтая о всяких глупостях.

— Завтра я поеду в Альпы, — сказала она.

— Новое задание? — риторически спросил Максимилиан.

— Да, пропала группа туристов, при очень странных обстоятельствах. Посмотрю, что там, или кто.

— Будь осторожна, — буднично ответил Максимилиан.

— Постараюсь, а ты жди и не скучай, — сказала она.

— Не буду.

— Надеюсь тебя не отправят на задание.

— Вряд ли, давай спать.

— Давай.

На следующее утро Ева уехала. А Максимилиан остался в бункере. Заданий пока не было, и он активно отдыхал. Читал книги, помогал в исследованиях Гансу, тренировался. И пару раз словил себя на мысли, что чувствует себя без Евы не хуже, чем с ней, а местами и лучше. От этого его тут же заела совесть, да так сильно, что пришлось выходить из Бункера, чтобы развеется. Один из таких визитов в город закончился поножовщиной с группой кавказцев, которые пытались, угрожая ножом и огнестрелом, заставить Максимилиана признать, что Аллах единственный бог. Он без колебаний отправил к нему всех. Его тогда, удивило, что он вечно вляпывается в подобные переделки.

А потом на Секретарь ему пришло сообщение. «Срочно приезжай! Ева». Прилагались координаты, в Альпах, на одной из возвышенностей. Это не на шутку встревожило Максимилиана. Ева никогда так не делала. Тем более такое поведение для неё было нехарактерно. Максимилиан отметил, что сообщение было отправлено на прямую, минуя Высших.

Никого, не поставив в известность, Максимилиан рванул к месту встречи. Он умудрился всеми правдами и не правдами, без сна и отдыха добраться до подножья нужной горы за три дня. К этому моменту он сильно накрутил себя. Но то, что случилось у вершины, было самым тяжким ударом для него. Поднимаясь на гору, он получил очередное сообщение. «Прошу быстрее». Дальше сообщение повторялось каждые 20 минут, как маяк, который подгонял Максимилиана.

Почти у самых координат начался снегопад. Видимость стала почти нулевой. Внезапно, Максимилиан увидел движение впереди. На него шёл маленький сгорбленный силуэт. Он подтягивал одну ногу и чуть не падал, под собственной тяжестью. Одна рука болталась, словно лишённая костей. Максимилиан достал Вальтер и взял силуэт на мушку, когда на него вышла Ева…

Максимилиан проснулся. Он тяжело дышал, сердце колотилось в бешенном ритме. Рубашка прилипла к мокрому от пота телу. Над ним нависал Вендиго.

— Почему ты боишься вспоминать дальше? — холодно спросил он.

— Извини, это слишком для меня… — оправдывался Максимилиан, он стыдился того что сделал потом. Кем стал.

— Всему своё время, — сказал Вендиго, — ступай, если можешь.

Он испарился. Максимилиан сел на диване, кровь стучала в висках, руки дрожали. Он закрыл лицо руками. Слёзы навернулись на глаза. Он потерял себя не когда спустился в эту мрачную Гренландскую обитель кошмара, он потерял себя ещё в Альпах. Просто он вычеркнул это из своей памяти. Он знал, что совершил нечто чудовищное, неправильное. Но заставить себя вспомнить это уже не мог.

Он встал и побрёл к выходу из кельи. Его шатало. Было больно и тоскливо. Он знал, что сейчас случится. В коридорах мерещились тени. В голове звучал гомон обвиняющих голосов. Тьма кружилась над разумом Максимилиана.

Он и не заметил, как оказался у дверей лифта, к которому шёл. Кнопка оказалась нерабочей, как и сам лифт.

— Он ведёт к раскопу, к месту моего упокоения, — сказал Вендиго в голове Максимилиана.

— Где все тела?! — требуя ответа, выкрикнул Максимилиан. — То, что ты здесь устроил… Должно быть множество тел! Где они?!

— Увидишь.

Максимилиан в ярости схватился за двери лифта, они с удивительной лёгкостью разошлись под его натиском. Он чуть не полетел в шахту. Вовремя схватившись за косяк лифта. И похолодел от ужаса. Из шахты на него ползли сотни покойников. Они хватались культями за стены, открывали изуродованные рты. Чавкали. И буравили Максимилиана гнилыми глазницами.

Он закрыл глаза и ведение исчезло. Осталась лишь пустая тёмная шахта без дна. Максимилиан сделал шаг назад, но кто-то ударил его по затылку. Последнее, что он успел сделать, прежде чем соскользнуть в шахту, это обернутся. Ветер засвистел в ушах, сердце и дыхание замерли. Он пролетел пролёт, когда длинная рука, состоящая из мышц и жил схватила его за горло. Он повис над пропастью. Вендиго крепко держал его стоя в открытых дверях лифта на втором уровне. Максимилиан пытался ослабить хватку. Несколько раз ударил по руке, но он и не шелохнулся. Он попытался выхватить, что-нибудь из оружия. Но Вендиго схватил его второй рукой за голову.

— Ты вспомнишь! — зашипел он, и сдавил голову Максимилиана, так сильно, что послышался хруст в ушах.

Красная пелена и боль сплелись в сеть ужаса, утаскивая Максимилиана на самое дно. На встречу самим с собой.

У Максимилиана задрожала рука. Ева, подтягивая одну ногу, шла к нему. Левый рукав плаща был пуст, из него высыпалась серая пыль и тут же подхватывалась ветром. На этой руке был её Секретарь. Вся одежда сидела на ней как на вешалке, она сильно усохла. Голова была почти лысая, лишь несколько белых прядей напоминали о её причёске. Один глаз высохший как изюм лежал на дне полупустой глазницы. Второй почти высох, радужка его побледнела, а хрусталик покрылся пеленой. Кожа на одной половине лица уже омертвела, стала серой и потрескалась как пустыня, высыхающая после дождя. Вторая же половина была лица была синюшная, покрытая трещинами и трещинками из которых сочилась кровь и сукровица.

Максимилиана пронзила боли. Ему стало страшно. Он подумывал уже давно расстаться с Евой, но не желал ей смерти. Тем более такой страшной. Но какая-то часть в нём обрадовалась такому раскладу. И от этого в его разуме забушевало пламя. Рука в первые в жизни задрожала, прицел сбился. А он был в шаге от безумия.

— Убей… Меняя… — захрапела Ева. — Я лю…

Выстрел. Время вокруг сжалось и сконцентрировалось в одной точке. Она не успела договорить. А он не стал прощаться. Просто нажал на спуск. Как трус. Как предатель. Как убийца. Её последние слова звенели в ушах Максимилиана. В воздухе повисли осколки головы Евы, то что когда-то было лицом, которым он любовался. Губами, которые он целовал… Он даже не ответил ей.

Может ещё был способ её спасти? Может он мог ей помочь? Он запомнил её последние слова. И они вмёрзли в его память.

Когда тело Евы коснулось снега, прошла целая вечность. Вечность боли и страха. Он не знал зачем это сделал. Но знал, что он холоднокровно убил дорогого себе человека. Он стал убийцей. Эгоистичным монстром. Он упал на колени и заплакал. Слёзы замерзали на холоде, а он не мог остановится. Он плакал и плакал. Молил её простить его, но было уже поздно.

Он смог подняться только когда уже стемнело. К тому времени от Евы остался только серый прах. После смерти, чтобы не убивало её эти дни, расправилось с телом за считанные часы. Только её опустевшая одежда напоминала о трагедии. Максимилиан поднялся по склону в том направлении от куда пришла Ева. В нескольких метрах он нашёл в снегу её Секретарь. Он отвалился вместе с её рукой, но теперь от неё остались лишь серые разводы на снегу. Максимилиан скопировал данные с него. Ева педантично вела записи о болезни, даже когда поняла, что болезнь не обратима. Её записи указывали на пещеру в мили от того места где находился Максимилиан. Туда он и направился. Затерев данные на её Секретаре. Он хотел оставить себе память о ней. Только себе, без Ордена…

В глубокой пещере он нашёл силовое поле, прикрывающие вход. Без лишних мыслей и действий он разрушил его, обстреляв плазмой контуры. Из пещеры на него хлынул теплый поток воздуха, кото-то там создавал себе более благоприятные условия. Вскоре нашёлся и хозяин. В одной из камер заполненной различными диковинными высокотехнологичными устройствами, в окружении голографических мониторов, сидело членистоногое существо. Затмив Максимилиана, оно принялась что-то лепетать и попятилось назад. Но Максимилиан не стал слушать. Он кинулся на него. Без клинка, без пистолета.

Он набросился на существо. Ему было всё ровно, что произойдет с ним. Он желал разорвать эту тварь. Действуя как животное, он повалил насекомое на землю. Он бил. Рвал. Ломал панцирь. Если бы кто-то видел это со стороны, то решил бы, что на пришельца напала чёрная пантера. Максимилиан отрывал щупальца из воротника твари. Разорвал пальцами один из его фасетчатых глаз. Сломал все конечности. Он срывал пластины экзоскелета с его тела. Руки Максимилиана были черны от инопланетной крови, как и залитое ею лицо.

Когда он смог наконец остановится, на полу остался смятый чёрно-бурый остов. А Максимилиан с ног до головы был покрыт липкой кровью чужака. Тогда он засунул в тело одну из своих гранат и убежал из пещеры. Тогда он ещё подумал, что кто-то смотрит на него. Но вскоре прогремел взрыв, заваливший пещеру и вызвавший сход лавины. Максимилиан, надеялся, что она положит конец и его страданиям. Но он выжил…

Он очнулся в тёмной сырой каменной пещере. Всё тело болело. Он чувствовал, как много костей сейчас сломано в его теле. Но вся эта физическая боль не шла не в какое сравнение с той болью, что терзала его разум. Он посмотрел на свои окровавленные руки. И почувствовал, как скользит слеза по его щеке.

— Что ты сделал?! — закричал он, ощущая безграничную пустоту внутри. — Зачем ты так издеваешься надо мной?!

— Не это ты ожидал здесь найти, — Вендиго появился пред ним, но в его голосе не было и нотки издёвки. — Ты пришёл сюда в надежде умереть, что тебя убьют. Но я не ты. Я не убийца. Ты думал, что стал героем. Ты ошибался. Иди дальше, там ты сам решишь свою участь.

Он исчез. А Максимилиан закричал. И кричал пока силы не покинули его. Он поступил, как трус. Он заслужил каждую крупицу этих страданий. Он поднялся и медленно побрёл по длинному необжитому коридору.

Он шёл пригнувшись, держа левую руку у груди. Он прихрамывал, каждый шаг отдавался болью в сломанных костях. Но Максимилиан не вправлял их. Он должен был страдать, он заслужил эту боль. Теперь воспоминания текли сами собой.

Он помнил, как выбрался из-под снега. Как добирался до Москвы. Там за ним следили. Он знал, что у Ордена везде глаза и уши. И знал, что вели его очень давно. Когда он спустился в метро, в привычной комнате не горел свет, но стоило ему войти, как кто-то сильно ударил его прикладом в спину.

— На колени!

Максимилиан и не думал сопротивляется. Он встал на колени и двое людей скрутили ему руки и заковали в наручники. Тогда включился свет. Сзади стояли двое. Оба одетые в мундиры касты Стражей. Один из них приставил к голове Максимилиана плазмвентовку, замаскированную под АК-47. Второй надевал наручники и ещё не успел выпрямится. А перед ним стояла огромная фигура, закованная в чёрные латы, которые поблёскивали синими искрами от включённого щита. Это была Кэтрин, на ней не было шлема, и она смотрела на Максимилиана с какой-то жалостью и досадой.

— Максимилиан Сандерс, оперативник Касты Первых, — вычурно начала она. — Вы обвиняетесь в измене Ордену, предательстве наших идеалов и уничтожении важных инопланетных артефактов, а также в убийство ксена не представлявшего опасности.

— Отступничество карается смертью, так приводи приговор в исполнение! — прошипел Максимилиан.

— Это будет решать совет, — она кивнула одному из своих подчинённых и пошла вызывать лифт.

— Встать! — Максимилиана грубо потянули в верх.

На совете присутствовал весь Бункер. С него сняли плащ и рубашку. Максимилиана поставили на колени перед трибуной, на которой собрались представители каждой касты. Возглавлял эту комиссию Ибрагим Маилз. Но присутствовал и Учитель. Максимилиан не смотрел на него, ему было стыдно. Толпа за его спиной тихо перешёптывалась. Но Максимилиан не обращал на них никакого внимания. Он даже не слышал, как зачитывают материалы дела. Он всё думал о последних словах Евы. И сердце обливалось кровью.

— Растворить предателя в кислоте! — закричал кто-то из Касты Разума.

— Тихо! — рявкнул Ибрагим. — Мы здесь собрались не затем, чтобы удовлетворять чью-то жажду насилия. Мы устанавливаем истину. Что скажет обвиняемый? Максимилиан Сандерс, есть ли оправдания вашему поступку?

— Нету, — зал зароптал, Максимилиан посмотрел на Ганса, который стоял в первом ряду. Он сжал кулак словно пытался подбодрить Максимилиана. — Я лишь могу рассказать, что там произошло.

— Мы слушаем, — кивнул Ибрагим.

Максимилиан пересказал всё, что произошло, начиная с того момента, когда к нему пришло сообщение от Евы. Он умолчал о своих чувствах, и о том, что скачал данные Секретаря Евы, оставив их себе. Совету он сказал, что уничтожил Секретарь и его данные.

— Мы выслушали мнение обвиняемого. Кто-нибудь хочет дополнить его или перейдем к вынесению приговора? — сказал Ибрагим.

— Позвольте я скажу пару слов в его защиту, — предложил Уильям Мастерс.

— Слово защиты, Ульям Мастерс, каста Высщих.

— Максимилиан Сандерс безусловно виновен, — начал Учитель. — Но не в измене Ордену. Он виновен в собственной некомпетентности и неопытности. И в своей человечности. Все мы были когда-то людьми, и кто-то тоже любил или любит кого-то. Сандерс просто пошёл на поводу своих чувств, презрев благоразумие и рациональность. Если его и надо наказать, а я считаю, что наказание он уже понёс, то стоит наказать за недостаток ответственности и легкомысленное отношение к службе. Тем самым я предлагаю смягчить приговор до ожога.

— Нет! Он заслужил смерть! — не унимался представитель касты Разума.

— Порядок! — снова рявкнул Ибрагим. — Кто за смертную казнь, поднимите руку.

Подняли только четверо представителей Разума.

— Есть ли воздержавшиеся?

Никто из представителей не шелохнулся.

— Тогда приговор совета: ожог. Внесите чан.

Максимилиан услышал, как за его спиной началось движение. Он знал, что в зал внесли на антигравитационной подвеске большой чан с кислотой. Но его не будут в нём купать, просто обольют. Это не смертельно, но боль будет адской. И даже с регенерацией Максимилиана, раны будут заживать неделю, а восстановление займёт месяц. Тень чана нависла над ним. Ибрагим кивнул.

На Максимилиана обрушился поток обжигающей жидкости. Кожа пузырилась лопалась, кислота проникала в тело обжигая мускулы и органы. Он не кричал. А боль не унималась. В глазах потемнело. И тогда он понял, что единственным что ждет его в конце это объятья спасительной первородной темноты. Тьма окутала его.

Пришёл в себя он в госпитале. Тело ещё болело, кожи почти не было. Он знал, что после этого джинсы и ботинки снимали с него вместе с кожей. Никто не приходил к нему, хоть запрета на посещение и не было. В Ордене после наказания к тебе относятся как обычно, не клеймят не показывают пальцем. Ты накосячил, ты и расплатился. Ты не стал номером два и не стал хуже, ты просто искупил свою вину. Но он не искупил её и по сей день.

Максимилиан вышел из пещеры в циклопическую камеру. Она была огромна, потолок терялся в темноте, а впереди не было видно ни зги. Но стоило сделать пару шагов в темноте, как начали включатся прожектора. И пещера стала ещё огромнее. В высоту она была с Эмпайр-стейт-билдинг. И от такого подземного простора захватывало дух. В центре этой камеры стоял величественный храм-пирамида. Он был конусообразный с множеством острых шпилей-башен. Его вершина уходила в потолок и как будто врастала свод пещеры.

Большинство стен и башен покрывали строительные леса, возведённые Орденом вовремя раскопок. На стороне, обращённой к Максимилиану зиял огромный чёрный портал входа. Максимилиан направился к нему. Недалеко от храма на полу пещеры, окружённый более мелкими лесами и прожекторами, лежал булыжник. Но когда Максимилиан подошёл ближе, он понял, что это остов окаменевшего космического корабля.

— Я не врал тебе, — на носу корабля, свесив ноги, сидел Вендиго. — Этот корабль принадлежал Строителям. Я так их называю.

Максимилиан отвернулся и медленно поплёлся к входу. Вендиго исчез, но его голос не продолжал рассказ.

— Они прибыли сюда за долго до первых молекул ДНК, и нашли меня. Я уже тогда был прикован к этому месту. Они были первые с кем я смог говорить. Они научили меня многому и возвели мне дом, чтобы я мог жить в мире и покое. Потом они умерли. Они не могли улететь и не могли здесь выжить. Но они стали моими друзьями.

Шло время, эон за эоном. Мой дом погрузился в недра планеты, я спал и мыслил. А потом пришёл человек. Сначала, конечно пришёл Другой, чуждый враг, но он зачах. А потом появились вы. Странные, непонятные, одним словом люди. Я иногда являлся некоторым из вас, и вы дали мне имя. Вендиго. Дух-людоед. Невежды. Люди просто не могут смерится с тем, чего не понимают. Они сходили с ума и жрали друг друга, надеясь стать ближе ко мне.

Я надеялся, что когда-нибудь, кто-то из вас станет моим собеседником. И вот, здесь обосновались Вы. Орден. Мутанты, неспособные даже слышать меня. Вы намеренно лишаете себя человеческого, чтобы стать посредниками между звёздами и землёй. Но каждый из вас несчастен и одинок. Вместе вы сила способная уничтожать звёзды! Но каждый отдельный разум из вас стонет от боли и одиночества. Это делает вас слабыми.

Я нашёл способ с вами общаться, но вы решили, что я болезнь. Вирус. Который надо лечить. И я явил всем вам истину! И что же вы выбрали? Смерть. Вечный покой смерти. Но среди вас я нашёл того, кто заговорил со мной на равных. Высшего. Таронс, так его звали. Как же долго я мечтал просто поговорить с кем-нибудь на равных. И я снова обрёл друга.

К этому времени вас осталось меньше трети. И я отпустил их. И Таронса. Но мы договорились с ним. Что я навсегда останусь здесь. А ещё была просьба. Он попросил, чтобы я давал выбор тем, кто приходит сюда. Я должен открывать им истину. А вы сами решаете, что будет дальше.

Максимилиан вошёл в храм. Здесь было тихо. Длинный коридор уходил в глубины здания. Стены, украшенные рисунками и каменные своды с искусной резьбой. Максимилиан не смотрел по сторонам. Он шёл, держась за стену, оставляя за собой кровавый след. Он слабел с каждым шагом. Но продолжал идти, как мотылёк летящий на свет лампы.

Но вскоре коридор изменился. Он вышел в комнату. Максимилиан замер. Это был склеп. В стенах, в криптах лежали тела. Давно истлевшие, но на них ещё узнавались одежды Ордена. В центре комнаты стоял древний каменный алтарь, почерневший от крови, засохшей давным-давно. А вокруг него стояли десять воплощений Вендиго.

— Ты пришёл сюда не зная ничего, — вещали они хором в голове Максимилиана, даже не оборачиваясь к нему, и не шевеля своими уродливыми шрамами на месте рта. — А теперь ты знаешь правду, знаешь зачем ты здесь. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты её принять. Ты можешь уйти, и никто тебя не остановит. Выбирай!

— Выбирай! Выбирай! Выбирай! — хором и в унисон начали скандировать Вендиго.

Максимилиан почти не колебался. Он знал, что нужно делать. Он подошёл к алтарю и взобравшись на него лёг. Достал Вальтер и проверил в нём обойму.

Он проклят за убийство. Его ждёт ад. И маленький проступок ничего не решит. Он не вернётся отсюда. Да и не смог бы. Он убил, эгоистично, бездумно убил свою подругу. Свою невесту. За такое нет прощения и нет искупления. Нет цены, которую можно оплатить. Есть лишь нескончаемая мука. Единожды предавший предаст снова.

Он представил дуло к виску и закрыл глаза. Скандирование Вендиго слилось в фоновый шум. Тьма ждёт, скоро она навсегда окутает его. Может он ещё увидит Еву… Он попросит прощение. Но это всё лишь глупые фантазии. Пришло время платить по счетам. Палец надавил на крючок…

Но в последнюю секунду кто-то схватил его за руку. Выстрел ушёл в молоко. Максимилиан открыл глаза. За руку его держало одно из воплощений Вендиго. Он попытался вырвется, но остальные воплощения схватили его за руки и за ноги. Хватка была мёртвой. То воплощение, что держало его руку схватила его второй рукой за горло и нависло над ним. В следующую секунду он уже разжал руку, и выронил пистолет на землю. Шрам на месте рта у твари лопнул. Из него на лицо Максимилиана брызнула кровь и гной. Максимилиан начал дёргаться. Но Вендиго начал душить его.

«Вот как всё кончится, — подумал он. — Ну теперь я уже не расстанусь с тьмой».

Максимилиан умер…

Он судорожно вдохнул. И попытался отдышатся. Он лежал на холодном каменном полу и продрог до костей. Собственно, их ему кто-то вправил, и они зажили. Он думал, что умер, но всего лишь вырубился. Он судорожно соображал, пытаясь понять где он и что за свет бьет ему в глаза.

— Вендиго! — позвал он.

Но ответа не было. Максимилиан ощупал себя. Пистолеты, меч и снаряжения были на месте, кроме сухпойка который он съел. Он присел и осмотрелся, он находился в какой-то старой заброшенной шахте. С самыми обычными деревянными подпорками и вырубленными стенами. А перед ним была металлическая вертикальная лестница, ведущая вверх откуда пробивался солнечный свет. К нижней её ступеньки кто-то приклеил записку.

Максимилиан встал и подошёл к лестнице, сорвал её.

«К тому времени, как ты это прочтёшь, в твоём организме уже не будет и следа моего пребывания. Но это не дарует тебе свободы. Ты искренне верил, что будешь особенным. Но когда я предложил тебе выбор, ты выбрал забвение. Ты не заслужил его. Ты трус. Ты слаб и жалок. Ты не герой.

Ты не способен принять себя и свои поступки. И в наказание, ты будешь жить. Будешь продолжать служить своему Ордену. Но уже не как Максимилиан Сандерс, а как винтик в механизме. Ты умер очень давно, но поймёшь это только сейчас. Ты пережил перерождение, но остался слабаком. Жалким эгоистичным идиотом. Живи с этими знаниями. Ева простила тебя, но ты никогда не будешь прощён. И не сможешь это прекратить.

Это и есть твоё проклятье. Максимилиан Сандерс».

Пока он это читал мир вокруг блек. Краски и жизнь покидала его. Оставляя Максимилиана одного. Он хотел плакать, но больше не мог. Он выронил листок, ветер подхватил его и понёс его в глубь шахты. Максимилиан точно знал, что не сможет рассказать никому об этом. И вообще никому не расскажет об случившимся здесь. Он будет ждать смерти.

— Устройство подключено, пользователь в норме, — включился Секретарь.

Максимилиан начал карабкается по лестнице вверх. Он выбрался на снег встал и пошёл. Он замерзал, но ему было всё ровно. Он больше не был собой. И просто шёл. Скоро он дойдёт до места встречи с кораблём. Придёт он или нет ему всё равно. Тьма окутала его разум. А память сковал вечный холод.