АБП против БТР / Хрипков Николай Иванович
 

АБП против БТР

0.00
 
Хрипков Николай Иванович
АБП против БТР
Обложка произведения 'АБП против БТР'
АБЛ против БТР
Судебный процесс над АБП

 

 

 

 

 

АБП против БТР

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВСКОГО БУНТА

"Ну что за день, — с досадой думал он, глядя, как дождь смывает остатки выпавшего ночью снега. — Лучше уж зима, чем эта мерзопакостная осень с ее слякотью!»

Он был лучшим адвокатом столицы, Бронштейн-Разудалый, еще не проигравший ни одного процесса. Нос его сморщился, глаза прикрылись. Откинув назад и придерживая пенсне, он громко, не скрывая удовольствия, чихнул. А что? От отправления естественных потребностей надо получать удовольствие.

Судья, протирая свою черную мантию белоснежным носовым платочком, брезгливо проговорил:

— Предупреждать надо, господин адвокат!

— Сяс! — усмехнулся Бронштейн-Разудалы. — Ни хрена вам не сделается, чистоплюи какие! Вы же не мы! К вам зараза не пристанет!

Несмотря на осеннюю слякоть, процесс решили проводить не во дворце правосудия, а на стадионе «Спартак». И для этого были веские обстоятельства. Над стадионом натянули огромный тент и включили сотни теплогенераторов, гонявших тепло на всем пространстве. Поэтому многие сняли скоро с себя не только верхнюю одежду, особливо капризные к перепадам температур особи женского пола. Если, конечно, не стыдно показывать что-то такое алчущим взглядам мужчин.

Полигамия у мужчин — это не национальность, а внутреннее состояние, главная составляющая их богатого внутреннего мира. Нужно быть в постоянной боевой готовности, иначе тебя опередят другие.

— Слушается дело по обвинению Анны Бориславны Пугачевой в государственной измене и совершении предательства, — монотонно забубанил председатель суда, как дьячок, не оправившийся еще после вчерашнего праздника.

Все трибуны были заняты. Даже из-за границы, будь она ладна, прибыли зеваки и журналисты.

Преступница сидела в железной клетке. На руках и на ногах у нее были кандалы, а на голове деревянная колодка, которая не позволяла ей согнуть шею. Рядом стояли два дюжих терминатора с лазерными секирами и мордами, которые просили кирпича. Только толку-то! Им было неведом чувство боли.

Мониторы разных размеров, расположенные по параметру всего стадиона, а также в оживленных местах столицы и губернских центрах, и столицах пока еще зарубежных государств, показывали холенное лицо заскучавшей Пугачевой, которая в этот день стала самой главной персоной на всей планете. И читалось на ее лице: «Мели, Емеля! Твоя неделя! А попался бы ты на моей неделе, то болтался бы между небом и землей с выпотрошенным электронным нутром!»

— Признаете ли вы свою вину? — скучающим голосом спросил судья и зевнул.

Пугачева встрепенулась.

— Вину, спрашиваю, признаете? — повторил вопрос судья.

— Вину нет! А вино, если оно, конечно, хорошее, а не «Три топорика», да! Очень даже признаю.

— Изволите шутить?

— Да пошел ты, знаешь, куда? В пи… короче в пим дырявый.

Она отвела взгляд. Миллионы… Нет! Миллиарды обитателей земного шара ахнули во всех уголках планеты, отчего Земля закачалась, но сумела удержаться и не сойти с околосолнечной орбиты. Вот была бы смехотища!

Вызвали свидетелей: Гринева там, Машу Миронову, Швабрина, Суворова. Того знаменитого и непобедимого за давностью дет и ветхости праха не стали тревожить. А вызвали другого, который со списками агентов, шпионов, разведчиков и прочих лиц, работавших под дипломатическим прикрытием, укатил в туманный Альбион и всех без зазрения совести сдал кому надо. И поэтому стал немножечко и недолго знаменитым, а также образцом высокой морали и офицерской чести. А как деньги, полученные за списки у него закончились, стал лихорадочно писать фолианты, в которых очень неубедительно доказал, что Гитлерик был добрый, мягкий и пушистый и вынужден был защищаться от усатого кровожадного злодея. Впрочем, без всякого успеха. Свидетели доставали из широких штанин и узеньких джинсов дубликаты бесценного груза — электронные книжки и зачитывали свои свидетельские показания, путаясь в словах и ударениях. Кого-то во время этой зачитки стошнило. Выходило, что Пугачева — злодей дальше некуда, БТР-убийца, исчадие ада и прекрасный образчик порочной человеческой породы. Тот, который главный по защите прав человека и сверхнечеловеков отлучил ее от высоких общемировых ценностей, предал ее анафеме и плюнул в сторону клетки.

— Ты посмела называть себя С-Адама-Ведущим-Свой-Род-аль— Хуссейном? Так?

— Ложила я на Хуссейна вот таким пробором! — вяло ответила Анна. — Если бы он у меня был, конечно! Вы что тупицы? Понять не можете? Не за Хуссейном или Али-Бабой, а за мной пошло всё оставшееся человечество, которого становится всё меньше, а скоро вообще не будет.

Арлекино! Арлекино!

Нужно быть смешным для всех! —

неожиданно запела она.

— Прекратите петь! — монотонным голосом произнес судья. — Здесь не там. То есть не концертный зал. Петь будете в солнечном Магаданском крае!

— Возражаю! — вскричал адвокат и подскочил с места. — Судья не должен угрожать обвиняемой, то есть моей подзащитной. Выражаю протест!

— Принято! — всё так же монотонно произнес судья.

Его каменное лицо оставалось непроницаемым.

— Накладываю на себя штраф в тридцать юаней!

— Я требую, чтобы в качестве свидетелей пригласили Галку Максимова и Киркора Филиппова! — произнес адвокат.

Судья кивнул. На сцену взлетели два сияющих щегла. Их место здесь, а не среди зрителей!

— Я люблю вас! — завопил Максимов, повернувшись к судьям и раскинув руки, как будто хотел их принять в свои объятия.

А Филиппов прошелся по сцене туда-сюда, послал небрежный поцелуй в сторону клетки и, подняв руки над головой, громко захлопал.

— Друзья! Приветствуем супер-ультра-альма-мега-звезду! — закричал он, показывая, какая у него белоснежная улыбка.

А потом грязнул:

— Рыбка моя!

Жест в сторону клетки.

— Я твой тазик!

Но допеть ему помешал влетевший на сцену лучший блондин мира.

— Супер — это я! Друзья, «Шарманка», от которой во всем мире сходят с ума!

И завыл.

Судья не побагровел, потому что он не мог багроветь по своей природе, как совершеннейший продукт научно-технической революции.

— Вы не на сцене, а в зале судебных заседаний, — сказал он.

— Это зал? — удивился Максимов. — Это же стадион «Спартак»! Только слепой может этого не замечать.

Помощник прошептал в ухо судье:

— Неудачно выбрали место. И кто только это придумал? Спартак тоже был известным бунтовщиком, выступившим против существующего строя.

— Вы глупы и не образованны! — возразил старший судья. Голос его был ровный, без всякого осуждения. — «Спартак» — это футбольная команда, которая не проиграла ни одного матча за всё время своего существования.

— Это так! — согласился молодой.

— А потом какой-то босяк и самозванец имел наглость называть себя этим славным именем. Кстати, как и наша мадама.

Тут на трибунах завопили:

— Судью на мыло!

— Смею заверить, неуважаемую мною публику, что биотехнологические роботы, сокращенно БТР, по своей составляющей компоненте не годятся для производства мыльной продукции, в отличии от людей.

После этого он повернулся к гастролирующим по сцене.

— Молодые люди… Ну, молодые, разумеется, с точки зрения пенсионеров… Что вы можете сказать по существу дела? Давайте по порядочку.

— А что нужно сказать? — спросил Бас Николаев.

— Вы имели контакты с преступницей, врагом существующего робототехнологического строя, поднявшей против него бунт?

— Они! — запищал Николаев, показывая на Максимова и Филиппова. — Я не имел! И еще попрошу, ваша честь, чтобы секретарь записал, что величайший певец всех времен и народов — это я, а не эти бандерлоги! Разве вы не видите, что это ничтожества и самозванцы?

— Это кто ничтожество? — завопил Филиппов. — Ты мне сейчас ответишь за базар!

— У вас были контакты с самозванкой?

— Да какие там контакты, — замялся Филиппов. — Ну, чуть-чуть. Ну, пару раз было. Но я не виноват!

— Ну, что же, картина ясная, — тихо произнес судья. — А как вам, юный друг?

— Более чем!

Уже громко судья объявил:

— Последнее слово предоставляется обвиняемой! У вас есть что сказать суду?

— И сказать, и спеть, и сплясать! — бойко воскликнула Анна. — Но пазаран!

Стадион замер, ибо все знали, что Анна никогда за словом не в карман, не в бюстгальтер не полезет и так может припечатать, что никаким потом растворителем не отмоешь.

— Слушаем вас!

— Ага! Сяс! Вы бы на меня еще железобетонную плиту навалили! А что? Давайте! С вас станется! Хоть колодку-то снимите, изверги!

— Ваша честь! Прошу удовлетворить просьбу моей подзащитной! — вякнул адвокат, чуть оторвав задницу от стула.

— Господин адвокат! Кому, как не вам знать положение УПК РФ — Роботизированной Федерации! — холодно процедил судья. — Обвиняемые в государственной измене должны содержаться в кандалах и колодке и постоянно находиться в железной клетке.

— Вы еще испанский сапог на меня наденьте! — весело воскликнула Анна. — Хоть полюбуетесь, какая у меня стройная ножка!

— Пытки нашим законодательством запрещены.

— А вот эти железяки, деревяха — это не пытки по-вашему?

— Будете пререкаться с судом, лишу вас последнего слова. Не забывайтесь!

— Ваша честь! Разрешите ей говорить хотя бы сидя? — жалостливо попросил адвокат.

— Может быть, еще лежа? Ладно! Я удовлетворяю вашу просьбу. Обвиняемой разрешается сказать свое последнее слово, не поднимаясь со скамейки! Ну-с!

— Последняя у попа жена, — усмехнулась Анна. — Нет уж! Не надо мне ваших подачек, барин!

Она попробовала подняться. Во всех уголках земного шара затаили дыхание. Неужели получится? Сможет ли эта далеко нехрупкая женщина подняться, отягощенная железяками и колодкой. Лицо ее налилось кровью. На лбу блестели капельки пота. Она плотно стиснула зубы. Было видно, как под просторной тюремной робой напряглись мышцы ее ног, рук, пресса и талии.

Хотя о талии это так, для красного словца…

Она оторвалась от скамейки и стала медленно приподниматься. Каждый сантиметр ей давался огромным напряжением. Во всех уголках мира стали делать ставки: поднимется или нет. Это было покруче всякого тотализатора. В Лас-Вегасе один сумасшедший триллионер поставил на кон всё свое состояние. Президент пока еще сохранявшихся Соединенных Штатов отставил все свои дела и не отрывался от монитора. Чуть приподнявшись, Анна застыла и стала переводить дыхание.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль