Часть XII

— Максимилиан, — откуда-то из темноты донёсся тихий голос Евы. — Отпусти меня. Тебя ждёт очень интересная жизнь. Просто помни меня.

Через тело Максимилиана прошёл сильный разряд, заставивший его вздрогнуть. Тьма рассеялась, и он открыл глаза. Он лежал на асфальте под покровом тумана и пыли, во рту ощущался сильный привкус крови и боли.

— Пользователь находился в состоянии клинической смерти три целых и три десятых секунды. Дефибрилляция успешна. Можешь не благодарить, — произнёс Секретарь. — Состояние удовлетворительное. Рекомендован приём пищи.

— Спасибо, — ответил Максимилиан и аккуратно поднялся.

Пространство вокруг окутывал плотный туман, но Максимилиан смог без труда определить, что находится на границе леса и города. Значит, он был отброшен на добрые полкилометра. Он достал из кармана ещё одну флягу с водой и сделал несколько глотков. Вода была холодной и вкусной.

Он начал присматриваться. Насколько позволял видеть туман, просматривались лишь руины и камни, разбросанные по улицам. Даже если кто-то из тварей Генерала и выжил, в чём Максимилиан крайне сомневался, то они уже не представляли опасности. Без кристалла и руководства они долго не протянут. И, тем более, сюда идёт отряд Стражей, они позаботятся об уликах, вместе с подразделениями МЧС, которые уже наверняка сюда отправлены.

— Каков уровень радиации? — спросил Максимилиан у Секретаря, опасаясь нового Чернобыля.

— Радиация в пределах нормы, — ответил тот.

Видимо, реактор был довольно глубоко похоронен, и выброса радиоактивных материалов не произошло. Но, возможно, такое разрушение города было предусмотрено изначально советскими инженерами, ведь тогда всё делалось на совесть, даже самоуничтожение.

Максимилиан взглянул на своё отражение на полированной поверхности фляги. Он хорошо ободрал себе правую половину лица, но в остальном раны и язвы уже почти сошли. Он отряхнулся от пыли и грязи.

«Интересно, сколько я пробежал за сегодняшний день», — подумал он.

— Покажи отслеживаемый объект, — приказал он Секретарю, на дисплее появилась карта с красной точкой в семи километрах от Максимилиана, которая была помечена как Марина. Максимилиан достал один из своих сухих пайков, открыл его и спортивным шагом направился по дороге в сторону Нижневартовска. Он надеялся догнать Марину и её подчинённых.

Марина, Николай, лейтенант и четверо уцелевших бойцов спецотряда, а также двое местных полицейских устроили привал в семи километрах от Ленинска на бывшем шоссе. Они помогали уцелевшим горожанам, оказывали им помощь, давали еду и воду. Те, кто мог идти, уже ушли дальше, в сторону Нижневартовска. Некоторые жители остались с ними и отдыхали на обочинах, ожидая помощи МЧС.

Когда Марина и её отряд подъехали сюда, за ними тянулся довольно большой поток горожан. Однако поле сильного толчка и опустившегося на лес плотного тумана, из города уже никто не вышел.

Солдаты во главе с лейтенантом всё ещё держали дорогу из города под прицелом. Они были напряжены и молча всматривались в туман. Марина перебинтовывала одному дряхлому старику разбитую коленку. Он выбрался из города одним из последних и умудрился упасть прямо перед солдатами.

— Сгинули демоны, точно тебе говорю, деточка, — сказал старик и перекрестился. — Вот те крест.

Марина добродушно улыбнулась.

— И ангела их сокрушившего я видел, — продолжал старик. — Ну, может и не совсем ангела. Подошёл он ко мне, да всё про демонов и выслушал, а никто меня и не слушал до него. А после вошёл в проклятый дом, откуда они лезли и с такой решительностью, как и не боялся их вовсе. А через день вот что: пал наш Садом, и праведники его покинули.

Недалеко от Марины, на обочине рядом с лесом, на камне сидел Николай. Рядом с ним лежал включённый счётчик Гейгера, на случай выброса радиоактивных осадков или чего-то подобного. В руках он держал маленький прямоугольный прибор и периодически повторял:

— Максимилиан, где же ты?

Внезапно в тумане, на дороге из города, освещённая со спины поднимающимся солнцем, появилась огромная человекоподобная тень. Солдаты тут же прицелились в неё. Лейтенант, до этого стоявший рядом с дорогой сложа руки за спиной, вытащил из кобуры пистолет и тоже прицелился.

— Без приказа огонь не открывать, — скомандовал он.

Даже под шлемом было видно, что он вспотел. Марина и Николай оторвались от своих занятий и подошли поближе к военным. Некоторые беженцы, заметив тень, начали в спешке уходить отсюда, а остальные с любопытством наблюдали за происходящим.

— Свят, свят, свят, — перекрестился старик, но остался сидеть на ящике.

Тень медленно уменьшилась до обычного размера, и из тумана на них вышел потрёпанный Максимилиан.

— Максимилиан! — выкрикнула Марина и бросилась к нему.

— Опустить оружие, — скомандовал лейтенант, снимая шлем и подходя поближе вместе с Николаем.

Марина бросилась Максимилиану на шею и крепко его обняла.

— Я думала, что ты там и остался, — сказала она.

— Меня не так уж просто убить, — ответил он.

Марина отпустила его, и к Максимилиану подошёл лейтенант. На секунду ему показалось, что лейтенант сейчас снова попытается его ударить. Но тот протянул ему руку и, когда Максимилиан пожал её, лейтенант резко обнял его, как старого друга.

— С возвращением, солдат, — он отпустил его и отдал честь.

Затем к нему подошёл Николай и протянул ему передатчик.

— Думаю это твоё, — он отдал ему прямоугольный приборчик.

— Спасибо, что сохранил его, — ответил Максимилиан, вставляя прибор в Секретарь.

— Классный у тебя телефон, — улыбнулся Николай.

— Это не телефон, — ответил Максимилиан с лёгкой усмешкой.

— Я знаю. Но что это, знать не хочу.

— Знаете, — обратился Максимилиан ко всем троим. — Мне придётся кое-что сделать.

— Мы понимаем, — ответила Марина, беря Николая за руку. — Мы тебя не виним.

— Делай то, что должен, — Николай обнял Марину, прижимая её к себе. — Только быстро.

Лейтенант кивнул, словно принимая, что-то неотвратимое. Максимилиан почувствовал их решимость. Они были готовы принести себя в жертву ради общего блага. Он так давно не чувствовал самоотверженности, что на секунду растерялся.

— Вы что! Совсем рехнулись! — выпалил он, чем вызвал их удивление и замешательство. — Не собираюсь я вас убивать. Вы не заслужили смерти. А скорее наоборот. Но я должен вас предупредить. Теперь вы Посвящённые, а это значит, что за вами будут незримо присматривать. И чтобы оградить себя от опасности, вы должны забыть всё, что здесь узнали. Это может быть очень тяжело, но стиратели памяти есть только в фильмах. Вы никогда и нигде не должны говорить о том, что здесь произошло и о том, что вы узнал об Ордене. Даже между собой.

— Но моё… наше начальство потребует отчитаться, что нам сказать? — спросила Марина.

— Скажите, что существа на видео — мутировавшие сотрудники комплекса. Причина мутации, неизвестна. И вы со своим отрядом активировали систему самоуничтожения комплекса. Во время операции героически погибло несколько бойцов отряда и капитан. А также, по глупой случайности, частный детектив. Ну, и придумайте что-нибудь. И кстати, где дневник?

— Ой, чуть не забыл, — Николай протянул Максимилиану дневник.

— Документ и папку мы сожгли, — пояснила Марина. — Хотели и его сжечь, но Николай не позволил.

— Мне помниться, в папке было что-то ещё? — уточнил Максимилиан.

— Мы выполнили последнюю просьбу этого человека, — ответил лейтенант. — Не волнуйся, она шла из города вместе со всеми, и Марина отдала ей куклу и передала слова учёного, больше нечего.

— Я не зря доверял вам, — немного поразмышляв, сказал Максимилиан. — И вот ещё что.

Он достал из внутреннего кармана плаща семь конвертов с международными банковскими картами, которые были у него на случай необходимости во взятке. По одной он отдал Марине и Николаю, а остальные отдал лейтенанту.

— Проведите беседу с бойцами, чтобы они всё понимали как надо, и выдайте им эту компенсацию. На каждой по миллиону долларов. Хватит на новую жизнь, — он перевёл взгляд на растерянного Николая и Марину. — Считайте это свадебным подарком.

— Но мы… Эх, ладно шило в мешке не утаишь, — Николай сильнее обнял Марину, а она положила голову ему на плечо.

— И мой вам всем совет. Уезжайте из этой страны, здесь вам всё равно рады уже не будут, — закончил Максимилиан.

— Постой, — лейтенант что-то достал из нагрудного кармана формы.

Он взял руку Максимилиана и вложил в его ладонь что-то острое и металлическое. Максимилиан взгляну на свою ладонь и обнаружил на ней Звезду Героя.

— Лейтенант, я не могу это взять. Это слишком дорогой подарок.

— Бери и не вздумай отказываться. Им наградили моего деда, посмертно. Он закрыл собою пулемётное гнездо, чтобы его товарищи смогли пройти. Я пошёл в армию только из-за него, я хотел тоже стать героем и отдать жизнь за Родину. Но ты переплюнул в самоотверженности даже моего деда. Ты был готов принести себя в жертву не просто ради своей страны, ты готов был умереть за каждого человека на земле. Ты заслуживаешь право носить этот знак отличия больше, чем кто-либо.

— Спасибо, — Максимилиана смутила такая речь, и он аккуратно прицепил Звезду на внутреннюю поверхность воротника плаща. — Знаешь, а Ордену бы пригодились такие как ты.

— Нет, спасибо. Меня вполне устраивает быть стопроцентным человеком, — лейтенант улыбнулся. — И кстати, меня зовут Сергей.

— Ну, что скоро сюда приедут МЧСники и с ними, скорее всего, будут мои коллеги, а я не хотел бы с ними встречаться, — пояснил Максимилиан. — Так что — прощайте. Мы больше не увидимся. А лучше, забудьте про моё существование.

— Прощай Максимилиан, а в поезде ты был хорош, — Марина подмигнула ему.

— Удачи, — сказал Николай и шёпотом добавил. — В каком ещё поезде?

Сергей отдал честь. Максимилиан направился вперёд по дороге, ведущей в Нижневартовск. Солдаты, которые стояли на значительном отдалении от того места, где произошёл этот разговор, отдали ему честь. Наверное, из-за солидарности с их новым командиром.

Проходя мимо беженцев, которые расположились на обочинах, Максимилиан ловил на себе взгляды страха, восхищения и иногда презрения.

— Вы выглядите так, словно прошли сквозь ад, юноша, — сказал сидящий на ящике старик, он явно не узнал Максимилиана.

— Нет, дедуля, я просто делал свою работу, — ответил он, проходя мимо него.

Отойдя на несколько километров от скопления беженцев, Максимилиан свернул с дороги в лес. Он не хотел встречаться с людьми и решил, что доберётся до Нижневартовска пешком, через лес, а за одно и напишет и отправит по пути отчёт. Так он медленно шёл через тёмный лес, размышляя и одновременно отдыхая душой.

Днём, когда слабые лучи солнца, пробившиеся сквозь кроны деревьев-великанов, освещали лес, он не останавливался, собирая по дороге вкусные лесные ягоды и слушая успокаивающие звуки природы. А когда становилось так темно, что было невозможно увидеть, что находится за соседними деревьями, он разводил маленький костёр и любовался звёздным небом.

В первую его ночь, когда он сидел на земле и смотрел в огонь, из леса к нему вышла рысь. Её, наверное, привлекло тепло костра. Максимилиан жестом пригласил её присоединиться к нему. И рысь, на удивление, согласилась. Она подошла и легла рядом с ним, тоже уставившись на огонь. Максимилиан слегка погладил свою гостью, она не возражала. И снова погрузился в свои мысли.

Он окончательно решил, что по возвращении в Лондон, попросит разрешения отправиться в Гренландию. Он должен знать, что с ним происходит, он должен лучше понять себя. Он пытался понять: прекратились ли его галлюцинации, или это одна из них просто сильно затянулась.

— А как ты считаешь? — обратился он к рыси.

Она зевнула и свернулась калачиком.

— Да, на другое я и не рассчитывал, — улыбнулся он.

Утром рысь ушла по своим делам. А Максимилиан, засыпав костёр, отправился дальше. Через несколько суток он пришёл в Нижневартовск, полностью выздоровевшим. Купил на вокзале билет до Москвы. На этот раз в плацкартный вагон, на вечер того же дня. Потом снял номер в гостинице на сутки, но лишь для того, чтобы принять душ и немного залатать одежду.

В поезде все пассажиры обсуждали всероссийскую новость: уничтожение Ленинска. Люди делились догадками и теориями по поводу этого события. И чего же они только не придумывали, и американское вторжение, и падение астероида, и даже пробуждение Ктулху. Но никто не обращал внимания на человека в плаще, который сидел у окна в самом дальнем конце вагона и читал газету. Иногда, услышав какую-нибудь нелепую теорию, Максимилиан саркастически усмехался и посматривал на того бедолагу, который осмаливался высказать такую глупость.

Прибыв в Москву, Максимилиан первым делом посетил бункер Ордена, где починил своё снаряжение, сдал находки и получил новый глок с увеличенным плазмонакапителем. Он также сообщил о своём решении отправиться в Гренландию Гансу, который, весьма скверно отнёсся к этому.

— Если хочешь совершить суицид, то мог бы просто попросить меня, — злился он. — Я бы нашёл тебе лучшее применение. А ты собираешься просто сгинуть в этих снегах, на этой проклятой базе?

Максимилиан ничего не ответил, он попрощался и ушёл.

— Нет у тебя никакого синдрома! — выкрикнул Ганс ему вслед.

Максимилиан задержался в Москве ещё на неделю, чтобы вернуть долг своему другу. И только потом он вылетел в Лондон.