Освобождение

Вячеслав Матосов

ОСВОБОЖДЕНИЕ

(пьеса)

Действующие лица:

Майор Михаил Острожев, тридцатилетний командир стройбатальона,

строящий лагерь для "особо опасных преступников"

под Хабаровском, приехал "развеяться от грустных мыслей"

в город в марте 1953 года,

одет в чёрный полушубок, подпоясанный ремнём

с кобурой пистолета, форменная шапка, начищенные хромовые

сапоги, полевая сумка на ремешке через плечо.

Ицхак, раввин здешней синагоги, пожилой мужчина с чёрной бородой, с горбатым носом,

в шляпе и в длинном сером суконном пальто со свёртком в руке.

Пожилая женщина из очереди в чёрном бархатном жакете и в пуховом платке.

Шофёр грузовика-сержант.

Дежурный сержант в лагере.

Пролог

Слышится пение церковного хора. Из темноты возникает луч света. Он блуждает и ищет что-то. И упирается в икону.

Затем высвечивается весь алтарь.

Майор (выходит на авансцену) :

Я помню как мама меня водила в церковь. Из маленького окошка в куполе пробивался лучик

света и пел хор. И так тепло становилось на душе...

Внезапно звучат выстрелы и грохот взрыва. Луч света гаснет.

Сцена 1

Сцена освещается. Справа на площади — магазин "Продукты". К магазину выстраивается длинная очередь. Майор входит в магазин, при этом очередь расступается перед ним, и выходит с двумя "чекушками"— бутылками водки. Одну заталкивает в карман полушубка, другую открывает и выливает половину содержимого в рот.

Майор идёт вдоль очереди, шатаясь, и замечает пожилого мужчину Ицхака, подходящего к очереди. Майор останавливается перед Ицхаком и пристально разглядывает его.

ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС МАЙОРА:

Когда меня инструктировал генерал из МГБ, то он сказал, что я буду строить лагерь "для особо опасных преступников". Но из разговоров в коридоре я узнал, кто, действительно, будет жить в этом лагере.

Вот тот один из них. Надо его отметить.

МАЙОР (Ицхаку с насмешкой):

Скоро всем вам, евреям, придётся жить в лагерях, в казённых домах-бараках. Я позабочусь об этом и сейчас жду только приказа товарища Сталина.

ИЦХАК (добродушно и уверенно):

Всевышний не допустит этого.

МАЙОР (распаляясь):

Ага. Так ты — против приказа товарища Сталина? А теперь ты пойдёшь со мной. (Вынимая пистолет из кобуры) Я тебя арестовываю! (Водка начинает действовать и язык у майора начинает заплетаться)

Как тя звать? Отичай. Это полититская стаця.

ИЦХАК (не испугавшись):

Моё имя— Ицхак.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА :

За что вы его? Он — добрый и помог мне, — хлеба дал, когда была больная.

МАЙОР:

Что!? И ты туда же захотела? Прочь, заступница!

(Стреляет в воздух. После этого

люди из очереди расходятся. Майор пистолетом подталкивает Ицхака вперёд и

кричит шофёру.

МАЙОР:

Принеси мой запасной тулуп и шапку, а то ему не доехать до лагеря!

(Шофёр— сержант приносит тулуп и шапку)

(Ицхаку) Одевайся и залезай в кузов. Я покажу тебе, где ты будешь скоро жить.

(Майор с сержантом уходят. Ицхак одевается и возвращается на авансцену)

ИЦХАК: С какой-то долей благодарности я принял от него тулуп и шапку. В кузове я бы не доехал. Мороз.

Что может сделать майор, от которого большой гуманности ждать не стоит?

Расстреливать сейчас он меня не будет. Для этого нужен суд. Хотя, какой там суд сейчас здесь

в такое страшное время для евреев?

Синагога в городе закрыта. В доме рава Шимона, где мы справляем тайно праздник субботы,

я слышал об арестованных евреях и русских в тридцать седьмом и совсем недавно.

Когда меня провожала на молитву жена Лея, то я ей сказал:

"Я недавно читал у мудрецов, что наглость властей не будет знать границ. Сейчас пришло такое

время. Будь осторожна."

Жить, конечно, осталось немного. Что можно успеть ещё сделать? Эх, если бы я смог убедить

майора, что Бог не оставит свой народ, то можно считать свою задачу в этой жизни выполненной!

(Уходит. Слышен шум отъезжающей машины)

Сцена 2

В строящемся лагере. Слева— барак — контора. Справа-хозяйственный барак. У хозяйственного барака лежит ствол спиленного дерева. Слышен шум ручных пил из лесопилки.

Из барака-конторы выходит Майор, достаёт из полушубка наполовину опустошённую бутылку водки и выпивает её.

МАЙОР( в зал):

Я проснулся в бараке-конторе. В голове шумело и я опохмелился. Ишь ты, как набирает силу весна!

Ручьи пошли везде.

Что было вчера? Да, я арестовал того еврея в шляпе. Он вполне заслуживает, чтобы поставить к стенке.

Хотя ненависть к евреям уже улеглась во мне. Но сначала надо прочитать ему политинформацию.

(кричит) Сержант!

(Из барака-конторы выбегает дежурный сержант)

Ты вчера выполнил мой приказ?

ДЕЖУРНЫЙ СЕРЖАНТ:

Да, товарищ майор! Я выдал арестованному одеяло и протопил печку "буржуйку" в хозяйственном бараке.

МАЙОР:

Хорошо. Иди. (Сержант уходит. Майор кричит Ицхаку в сторону хозяйственного барака)

Ицхак! Выходи!

(Выходит Ицхак в полушубке, похлопывая себя от холода и стараясь согреться)

МАЙОР:

Ну, что ты осознал, что наболтал вчера? Слушай, я сейчас тебя просвещать буду.

Ты, наверное, слыхал, что вот такие как ты космополиты, врачи-вредители, хотели отравить товарища Сталина! Они были завербованы американской разведкой. Но наши органы раскрыли это дело.

Поэтому сейчас все советские люди озлоблены на вас, евреев.

И чтобы всех вас оградить от справедливой народной мести, товарищ Сталин приказал построить

специальные лагеря и свести туда вас всех.

ИЦХАК (После паузы тихо):

Э-эх! Всё равно мне пропадать. (Громко) Нет я не верю в это. Просто, он хочет всех евреев уничтожить.

МАЙОР (со злостью):

Ах, ты, жид порхатый! Мало, что вождь заботится о тебе, так ты и клевещишь на него!(Вытаскивает пистолет из кобуры)

Ты мне надоел со своими речами. Пора кончать. Я сам свершу суд над тобой. Мне дана власть

выявлять и казнить врагов народа. А ты такой и есть! Скидай мою шубу и вперёд!

(Ицхак сбрасывает полушубок на снег и идёт от хозяйственного барака, останавливается)

ИЦХАК (в зал):

Ну, вот. Можно подвести итог. Что я не успел сделать? Книг не написал, картин не нарисовал. Сына оставил после себя. Хочется мне напоследок показать этому солдафону своё духовное превосходство.

МАЙОР:

Какое твоё последнее желание?

ИЦХАК (Останавливается и поворачивается к майору):

Я желаю только одного, — чтобы после моей смерти ты убедился, что Бог существует!

МАЙОР (с удивлением):

Ишь, чего захотел.

(Подбегает дежурный сержант)

ДЕЖУРНЫЙ СЕРЖАНТ:

Товарищ майор! Вас вызывают по рации. Новый приказ.

МАЙОР (Ицхаку):

Жди меня здесь. (Прячет пистолет в кобуру и быстро уходит вместе с сержантом. Ицхак медленно

поднимает полушубок, одевается и садится на ствол дерева. Проходит немного времени

и медленно возвращается майор)

МАЙОР (Снимая шапку):

Великая скорбь для всего нашего народа. Скончался товарищ Сталин. (Минуту стоит,

а затем одевает шапку)

А я получил приказ прекратить здесь работу. (Садится на ствол дерева и закуривает)

Вот мне приказали здесь в глуши построить лагерь, чтобы извести всех евреев.

Сколько на той войне полегло народа. И русских и евреев. И здесь полегло

бы.

Странное дело. Есть люди, которые верят в Бога. И таких много. Пролетарии в других

странах, вот— тоже.

Вождь привёл нас к победе в Великой Отечественной Войне. А теперь нет Вождя всех народов.

А Бог? Вот ты вчера сказал, что Бог не допустит этого. Того, что евреям придётся жить в лагерях.

Неужели Бог есть?

Я помню, как мать меня водила в детстве в церковь. Лучи солнца проходили в дыру в куполе

и так красиво освещали воздух над молящимися, что у меня захватывало дух. И две женщины пели в хоре. Голоса их, как бы, сливались с этим лучиком и плыли, плыли вверх.

А потом в военном училище я напрочь забыл эти детские впечатления.

Это что ж получается? Что есть твой Бог? Я объявляю тебе амнистию. Не буду тебя расстреливать.

Иди в барак и оденься. Жди. Я прикажу шофёру отвести тебя в город.

(Ицхак одевается и уходит в барак. Майор выходит на авансцену.)

Вот так. Живёт на свете такой народ— евреи. Молятся своему Богу. И Бог их спасает. Значит, Бог

существует! А кто же меня спасёт от такой безрадостной жизни?

Вот закончу здесь дела и напишу рапорт-просьбу об отставке.(Уходит)

Занавес.

Вячеслав Матосов. Торонто. 2021.