2-45. Латродектус

C самого утра небо хмурилось. Вторая половина сентября с ветрами, приносящими с атлантического побережья морось, отличилась рекордным количеством осадков, превративших Сан Вилладж в мрачные венецианские кварталы. Промокшие насквозь виллы и заброшенные пляжи издевались над легкомысленным названием прибрежного городка. «Солнечная деревушка» казалась сейчас самым тоскливым местом на земле.

Связь между количеством солнечного света и частотой суицидальных приступов давно доказана. Еще неделя дождей и перед кабинетом психиатра появится очередь из желающих поквитаться с жизнью.

Стив Моррис потер переносицу, стараясь сосредоточиться на разговоре. Голова раскалывалась от непогоды, из-за чего путеводная нить то и дело терялась. А отвлекаться ни в коем случае нельзя.

Кетрин Джонс — второй его пациент после толстяка Генри, страдающего серьезной формой булимии, а он, Стив, — молодой специалист, приехавший в госпиталь Сан Вилладж после городской интернатуры, обязан зарекомендовать себя, построить карьеру и как можно скорее сбежать из забытой Богом дыры.

Молодая женщина, сидевшая напротив, страдала хроническим неврозом, ее состояние характеризовалось перемежающимися, синусоидальными рецидивами — ремиссиями. Досталась она ему «по наследству», вследствие несчастного случая, недавно произошедшего с коллегой. Нелепого и оттого еще более трагического. Доктор Колин напился до беспамятства в прибрежном баре и вместо того, чтобы вернуться домой, направился в сторону скоростного шоссе, где и…

Стив пролистал историю болезни Кетрин и чертыхнулся.

Бывший лечащий врач, как указано в предписании, провел накануне сеанс гипноза, но данные исследования в карту не внес. Не захотел или не успел? Поспешил расслабиться. Теперь придется исправлять чужие ошибки.

Психиатр вернулся к разговору.

— Как давно снится вам один и тот же сон, миссис Джонс?

Худенькая блондинка на мгновение задумалась, подняла на него влажные от слез глаза, словно спрашивая — это опасно?

Доктор Моррис невольно улыбнулся, желая подбодрить запутавшуюся в нелепых страхах бедняжку.

— Сны символичны и зачастую не играют роли. Если только косвенную, так сказать причинно— следственную. Расскажите мне его.

«Нельзя смешивать жизнь и работу — главный принцип врача. Это понятно! Но, черт подери! Встретились бы мы не в кабинете, все могло бы случиться. Мне всегда нравились беззащитные, трепетные особы. Испуганные, загнанные в угол жизненными обстоятельствами. Их девиз — пожалей меня, а я пожалею тебя. Под маской их кротости вечно пылает огонь и дремлет подавленное желание»

Робкая улыбка на губках Кетрин стала тому подтверждением. Она выпрямила спину и тут же сжала острые коленки. Демонстрация и защита одновременно.

— Первый раз вы мне приснились на той неделе, во вторник и четверг. И еще вчера.

Молодая женщина внезапно залилась краской и отвернулась к окну. Удивлению Стива не было предела.

— Я приснился? И что именно вас сейчас смутило? Неужели сон был эротического плана?

— Нет— нет, — слишком поспешно ответила Кетрин, — совсем невинный сон, доктор, —

Снился большой город, он напомнил Нью Йорк, папа возил меня в детстве туда пару раз. Мы находились с вами в офисном здании, а не в гостинице Мажестик, которая рядом…

«Так-так. А почему мы не в гостинице, Кетрин?» — мелькнула шкодливая мысль. Доктор сдержал улыбку.

Женщина наморщила лобик, копаясь в воспоминаниях.

— Мы с вами были в соседнем доме, очень высоком. Скорее всего, это телеграф. Запомнились конторки с пачками писем и бандеролей. C улицы раздавались гудки клаксонов, я выглянула из окна и удивилась. Под нами простирался широкий проспект, по которому сновали машины. Ретро — машины, как в фильме с Бастером Китеном. Помните?

— Конечно. А где был я? Рядом с вами и тоже смотрел на улицу?

— В том то и дело, что нет, док. Вы стояли на карнизе и хотели покончить с собой. Я бросилась на помощь, но вы поскользнулись и повисли на стрелках часов, что на фасаде здания.

— Вот это да!

— Мы оба были одеты по старинке. На мне легкомысленное платьице из тафты. На вас тесный костюм, дурацкие круглые очки и соломенное канотье.

— Ни дать ни взять звезды немого кино.

— Странно, да? Но не это главное. Болтаясь на часах, вы повторили несколько раз: " 2 — 45, Латро-дектус".

Что это значит? Я ничего не поняла, а вы повторяли одно и тоже несколько раз. Латро-дектус. И вдруг минутная стрелка треснула, сломалась, и вы сорвались. Я проснулась от собственного крика.

Кетрин прерывисто вздохнула и закрыла лицо руками. Тонкие, почти прозрачные плечики задрожали. Подавив желание обнять и успокоить ее, Стив усилием воли заставил себя отвлечься и углубился в историю болезни.

— Здесь написано, что отец часто бил вашу мать…

— Он запойно пил. Но меня он и пальцем не трогал. Только маму.

— Далее ваши слова — «он относился ко мне с удивительной нежностью»

Стив обратил внимание, что погибший Колин приписал на полях — «патологическая нежность? » и обвел эти слова несколько раз.

Неужели инцест?

— Кетрин, вы любили отца?

Легкое облачко тронуло лицо пациентки. Мгновение — и оно умчалось прочь. Глазки засияли.

— Очень любила. Когда он умер, плакала несколько дней. Винила себя.

— Винили себя в его заболевании?

— За год до его смерти мы сильно повздорили. Он ударил меня. Я не сдержалась и …прокляла его. Всего пара вылетевших по злобе слов. Потом у него нашли онкологию.

— Не вижу никакой связи.

— Нет— нет, я виновата. А потом мой муж, бывший. Он умер полгода назад от банальной пневмонии.

— Вы и тут постарались? — доктор не смог сдержаться. Он беззаботно рассмеялся и откинулся на спинку стула.

— Зачем вы так? Мы часто ругались, я в отместку изменяла ему, но чтобы желать смерти…

— Ваши адюльтеры были удачными или не очень?

— Скорее не очень. Мужчины оставляли меня.

Стив удивленно вскинул брови. Как можно бросить такое соблазнительное, почти ангельское создание?

Кетрин тяжело вздохнула. Ее пальчики теребили подол юбки, невольно притягивая внимание к стройным ножкам.

— Я не умею любить, док. Точнее люблю слишком сильно. Сгораю как свеча.

Глаза миссис Джонс подернулись дымкой. Она робко взглянула на доктора и тут же потупилась.

«Детка, ты мне нравишься все больше. Я готов зажечь твой фитилек»

Стивен внимательно взглянул на сидевшую напротив женщину. Глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматом ландышей, исходящим от ее волос. Надо же — за окном непогода, а здесь для него царит весна.

Сквозь наглухо застегнутую ткань блузки были отчетливо видны небольшие налитые груди. Почему он уверен, что ее соски ярко розового цвета и маленькие, словно пуговки на его рубашке? Сколько ей? Ах да — уже тридцать пять, а выглядит от силы на двадцать. Вечный щенок. Как смешно она, наверное, повизгивает, когда…

Невероятным усилием заставил себя вернуться к реальности.

— Миссис Джонс, доктор Колин должен был провести с вами сеанс суггестивного гипноза. Он состоялся?

«Я специально набиваю себе важность. Женщинам очень нравятся умные слова»

— Как вы красиво говорите. Нет, мы так и не встретились с ним в тот вечер. А потом. Это несчастье…

Их взгляды скрестились.

«Врет?»

Испуг в женских глазах сменило томление, затерявшееся в густых ресницах — ловушках.

По телу доктора скользнула жаркая волна.

«Я люблю слишком сильно»

«Рискну»

— Вы не будете против сеанса внушения у меня на квартире? Сегодня пополудни? — голос Стивена предательски дрогнул, — это исследование очень важное и должно проходить без помех.

Он откашлялся, поправил на переносице очки. Не дожидаясь ответа, протянул Кетрин визитную карточку.

— Вот мой адрес. Жду вас в два часа. Не опаздывайте. Сеанс недолгий, от силы минут сорок пять. Вместе вернемся в прошлое. Возможно именно там причина всех неудач, что преследуют вас до сих пор.

Женщина протянула руку за картонкой, а Стивен невольно полюбовался ее хрупким запястьем и длинными остро заточенными ноготками.

Милый котенок.

Полчаса спустя Стив Моррис закрыл кабинет, вывесив табличку " ланч" и вышел на улицу. Не обращая внимания на прохожих, словно ребенок заскакал по лужам.

«Надо запастись бутылкой Медок пятого года. Это был лучший год в Бордо, самый солнечный. Чилийское тогда не уродилось..»

Истеричные крики чаек заглушил вопль прибившегося к стае баклана. Птицы обещали скорую грозу и на мгновение остановили поток мыслей. Немного их скорректировали.

«Латродектус. Что означает этот слово? Еще один замысловатый фрейдистский символ подавленного желания? Именем великого и ужасного фаллоса старик объяснял любой кошмар. Да какая сейчас разница. Я люблю слишком сильно, говоришь. Посмотрим, как ты сгоришь в моих руках, свеча Кети»

Latrodectus — — паук Черная вдова.